Сергей Красов - Клады и кладоискатели

— Повезло ему, люди благородные оказались, — задумчиво протянул Седой.

— Так это ещё не всё. На вырученные деньги Валера купил зимой дом в Добрино. Уже этой весной решил проверить прибором участок. И выкопал ещё один клад!

— Ни хрена себе! — хором сказали Серёги, переглянулись и заржали.

— Клад специфический, — продолжил Светлый, когда все немного успокоились, — представляете себе коробку-бачок от немецкого противогаза?

— Конечно, — опять хором сказали Серёги.

— Так вот. Полная коробка с немецкими наградами. Половина, правда, цинковые: «за ранение», «штурмовая атака», «мороженое мясо*». (Медаль «За зимнюю компанию 1941/ 42 г.г. на Востоке. За большое количество обморожений прозвана немцами «Мороженное мясо»). Но есть и ценные: партийный значок-свастика из золота, «яичница»*, «железный крест» и другие. («Яичница» — военный орден немецкого креста. Прозван так за специфический вид, напоминающий яичницу — глазунью). А также серебряные портсигары с орлами и свастикой, наградные эсесовские перстни, золотые кольца и крестики, серебряные монеты, даже советские рубли.

— Интересно, кто же мог зарыть такой клад? — подумал вслух Серый.

— И почему не выкопал? Что-то помешало? — добавил Седой.

* * *

Эта же мысль не давала покоя и Валере Давыденко.

Он давно мечтал купить собственный дом, чтобы хотя бы летом выбираться из шумного города и надоевшей панельной девятиэтажки. Что может быть приятнее тишины и свежего воздуха? Попивать чай за столом под цветущей яблоней под чириканье птиц? Красота!

Поэтому, как только появилась возможность, Валера реализовал свою мечту. На покупку дома он потратил только четвёртую часть от вырученных на аукционах денег. А ещё оставалась целая горсть золотых изделий, которые наверняка стоят хороших денег.

Когда выбирал дом, главным критерием Валера считал место, где дом находится. Сам дом его интересовал постольку — поскольку. Лишь бы была возможность куда-то сложить инструменты, да от дождя спрятаться. Со временем Валерий всё равно собирался этот дом снести и построить добротный кирпичный коттедж со всеми удобствами. Тем более, что средства теперь были. Если не хватит — можно взять кредит под залог своей квартиры. А потом продать её, рассчитаться с кредитом и перебраться в дом.

Деревня Добрино располагалась рядом с областным центром сразу за объездной. Когда Валера созвонился по увиденному в газете объявлению и приехал смотреть дом, он понял, что это самое то, что нужно. С участка был прекрасный вид на озеро. Улица была заасфальтирована, движения по улице почти не было.

Сам дом ещё довоенной постройки неплохо сохранился. Только фундамент ушёл в землю, да потолок прогнулся. А так — вполне ещё крепкий. Даже жить можно при сильном желании.

Продавец дома — Валерин ровесник по имени Паша — пояснил, что этот дом принадлежал его деду и бабушке. Дед умер в десятом году этого века, а бабушка — три года назад. Познакомились и поженились они в Германии, куда их немцы угнали во время оккупации. Вернувшись, всю жизнь прожили в этом доме. Здесь родились и выросли их дети, в том числе и отец Паши — Валерий Станкевич. Сам Паша вместе с другими здесь проводил летние каникулы и выходные, когда стал постарше.

— Честно говоря, жалко продавать. — Паша немного замялся, — а с другой стороны — жить здесь постоянно никто из родни не будет. У всех свои квартиры или дома. Сначала хотели использовать как общую дачу. Потом переругались — все хотят только отдыхать под водочку с шашлыками, да готовые яблоки и груши кушать. А травку косить, за цветами ухаживать, — никто не хочет. В общем, решили, что проще продать, а деньги поделить.

Чтобы сбить цену, Валера указал на запущенность участка, забитый сажей дымоход в печке, развалившуюся баню и другие недостатки. Паша почесал в затылке, немного уступил, и — ударили по рукам.

Когда Валера выкопал на своём уже участке круглую продолговатую коробку с ценным содержимым, он не столько обрадовался, сколько озадачился.

Время закладки не вызывало сомнений — конец войны или сразу после окончания — 1944—46 годы. А вот, кто зарыл? Сначала Валерий подумал, что это сделал какой-то немец, квартировавший в доме во время войны. Потом, подумав, отмёл эту мысль. Спрятать можно было личные награды и какие-то ценности. А здесь многие награды повторялись, то есть принадлежали разным лицам. Вряд ли какой-то фриц стал бы снимать знаки отличия с убитых товарищей и присваивать их. За это его свои бы расстреляли.

Остаётся семейство Станкевичей. Валерия охватил какой-то охотничий азарт. От осознания того, что у него появилась уникальная возможность установить человека, зарывшего клад много лет назад, даже руки зачесались.

Главным источником информации стала домовая книга, что досталась Валерию вместе с домом.

В последнее время законодательство не требовало наличия домовых книг при оформлении договора купли-продажи дома. Это раньше, в советское время такие книги были очень серьёзными документами для частного дома. Как паспорт для человека. В домовую книгу дублировались даты прописки и выписки всех жителей этого дома с указанием паспортных данных. А так же отмечалось, откуда прибыл и куда убыл гражданин.

Валера с трепетом вчитывался в пожелтевшие страницы. Судя по записям, последний хозяин дома Александр Станкевич родился в 1927 году, в 1042 году убыл в Германию, в 1945 вернулся. Его отец — Василий Антонович убыл в 1944 году — призван в ряды Красной Армии. Не вернулся — пал смертью храбрых в декабре 1944 года, похоронен в Польше.

Награды мог собирать и отец Василий и сын Александр после возвращения из Германии.

Но, почему отец, уходя на войну, не передал ценности своей жене? Она могла бы продать хотя бы золото, это было бы весомой поддержкой для семейного бюджета. Жена Василия умерла в 1971 году. Если бы знала про клад, в земле бы не держала. Значит, не Василий.

Теперь Александр. Если он собрал, то почему хранил в земле, не воспользовался, умер, никому ничего не сказал? Маловероятно.

Сестра Александра Полина родилась в 1926 году. В 1942 убыла в Германию. Не вернулась. То ли умерла, то ли вышла замуж и уехала к мужу, как жена Александра? Могла она собрать столько наград до 1942 года? Исключено. Кто из немецких солдат добровольно отдал бы свои награды? Снимать с убитых немцев она тоже ничего не могла. Они в начале войны здесь не валялись.

Остаются ещё двое Станкевичей. Виктор — родился в ноябре 1940 года, умер в 1942 году. Этот отпадает, совсем ребёнок. Остаётся Илья: родился в 1932 году, умер в сентябре 1944го. Умер в двенадцать лет.

Вот кто подходит. Возраст как раз самый непоседливый. Бои за Витебск были в начале лета 1944 года, а Илья умер в сентябре. То есть вполне мог помародёрничать на местах боёв. А тот факт, что умер в сентябре, как раз подтверждает, что не смог воспользоваться собранной «коллекцией». Знать бы ещё, отчего он умер? Хотя, какое это теперь имеет значение?