Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Темные люди ждали в 1492 году конца света, уединялись от мира и сами себя лишали жизни, — продолжал Глинский, — но в этом же году Колумб открыл новый мир, невиданный ранее и неизвестный. Мир привлекательный не только для корыстолюбцев, стремящихся к богатству, но и для ученых, философов: там люди живут на начальных степенях развития. И их историей сейчас многие объясняют и историю всего человечества.

Другому мореплавателю, португальцу удалось-таки, наконец, обогнуть Африку и выйти морем к Индии, которая скрывалась от европейцев как бы за непроницаемым щитом. А неведение всегда рождает слухи и домыслы. Об Индии распространялись басни о ее несметных богатствах, ее древнейшем населении, его образовании и развитии художеств.

Эти два открытия, — продолжал Глинский, — раздвинули горизонты мореплавания, умножили ремесло, привели к росту богатства и роскоши. Они обогатили не только Испанию и Португалию, куда золото и серебро потекло не то что ручьями — реками, но и другие страны Европы. Вместе с тем они сказались и на судьбах многих держав. Сейчас политика сделалась многосложнее, дальновиднее, хитрее. При заключении договоров государи смотрят на географические чертежи, с учетом их стремятся воплотить в жизнь государственное могущество.

Не менее чем отношение к политике Александра с Глинским объединяла охота. Оба оказались сильно привержены этой страсти. Глинский в охоте, как и в других делах, оказался просто мастером, к тому же удачливым. Великий князь ездил на псовую охоту в самые отдаленные уголки княжества: в Беловежскую, Гродненскую и Налибокскую пущи, в бесконечные литовские леса, в долины Немана, Березины и Щары, на берега Днепра. Знаменитейшей пущей считалась Рудникская, в Трокском повете. Она тянулась от селения Рудник до реки Неман на семьдесят верст и славилась первозданным лесом, количеством и разнообразием зверей. Александр, как и его отец Казимир и дед Ягайло, любил в ней охотиться. Для него был сооружен здесь и специальный охотничий дворец. Пущу охраняли и оберегали. Поэтому здесь привольно и смешанно росли дуб, сосна, пихта, ель, клен, ясень, вяз, липа, граб, береза, ольха, осина, лещина, верба, черемуха, тополь и рябина. Кое-где в пуще были отдельные дубовые, березовые, липовые рощи. Великого князя сопровождали десятки, а иногда и сотни вельмож и простых шляхтичей. На охоте соблюдалось великокняжеское величие и великолепие. Государь охотился на лучшем из своих коней, в богатом терлике, в шляпе, усыпанной драгоценными каменьями и увенчанной золотыми перьями, развевающимися даже от легкого ветерка. По обыкновению, на бедре висели кинжал и два ножа, за спиною — кистень. Рядом с ним всегда находились молодые шляхтичи, вооруженные луками и шестоперами.

Больше всего в этой пуще Александру нравилось охотиться на тетеревов. Зимой их огромные стаи — по нескольку сот — держались ближе к опушкам, где было больше корма, в том числе и березовых почек, их любимой пищи. Самцы, которые были заметны и нарядны, всегда в своих темных перьях с белыми как снег подхвостьями и ярко-красными пятнами над глазами, держались отдельно от самочек. Их охотники и предпочитали добывать. Зимой, как правило, на санях: сидя на деревьях, любопытные тетерева лошадей не боялись и подпускали на расстоянии выстрела будь-то из лука или мушкета. Настрелять можно было и дюжину, и другую. Особенно удачной была охота весной, когда весь птичий мир начинал петь, свистеть, крякать, бормотать. В апреле тетерева собирались на тока, которые были и смотринами, и боями, и свадьбами одновременно. Севшие на выбранную поляну, тетерева стремились попасть в ее середину, где уже бегали, кружились, хлопали крыльями, издавая фыркающие звуки, их собратья. Самые сильные стремились сцепиться в драке. В какой-то момент, когда на току появлялись тетерки, меньшие размером в скромном, неброском, но одновременно и изящном кирпично-желтом узоре оперенья, страсти на току закипали особенно бурно. В этом хороводе складывались пары, которые вскоре давали потомство.

Александра не останавливали огромные расходы на великокняжескую охоту. Как и в других случаях, он об этом просто не задумывался. Елене запомнилась охота в Беловежской пуще в конце октября последнего года уходившего столетия, которую Александр объявил посвященной великой княгине. По великолепной подготовке, количеству убитого зверя она превосходила все предыдущие. За несколько недель до назначенного срока прибыли в Беловеж для устройства охоты главный егермейстер Великого княжества пан Будивил с помощниками. Сюда же, в сам Беловеж и окрестные деревни, враз превратившиеся в многолюдные местечки, съехалось множество панства и шляхты из Брестского, Гродненского, Слонимского и других поветов и старосте. Тысячи простых людей из окрестных мест стекались в пущу как на праздник. Для ожидавшихся высоких гостей из Вильно — великокняжеской свиты, радных панов и знаменитых вельмож — был устроен специальный дом, им же отводились дома лесной стражи.

Из любопытства нет-нет, да и выходили к людям зубры и другие непуганые звери, наблюдая за всеми приготовлениями. А посмотреть было на что. В нескольких верстах от Беловежи, вблизи дороги, идущей к деревне Гайновка, растянуты были тенеты, занимавшие в окружности примерно две версты. Напротив была устроена ложа для великого князя, добрый десяток укрытий для высоких гостей и особая галерея для знатной публики. Как только под ранними морозами затвердели дороги, подзамерзли болота и реки, в Беловеж прибыли поезда Александра и Елены, особ приближенных к великокняжеской чете. Через день им показывали окрестные места и отвезли в самую глушь пущи, где рука человека не касалась ни одного из великанов-деревьев, которых не могла устрашить даже самая неистовая буря, и куда летом не проникали даже солнечные лучи, не смея раскрывать тайн этих гигантов.

В последний день октября, сразу после полудня, великий князь со своими гостями и многочисленной свитой отправился на охоту. Государь в сопровождении егермейстра занял свое место, паны-рада и вельможи находились в специальных беседках-укрытиях. К этому времени зверь в великом множестве был согнан в эту часть пущи и окружен густыми цепями загонщиков. Но вот протрубил рог егермейстера, его сигнал подхватили егеря. Загонщики спустили гончих собак и те погнали зверя. Первый выстрел последовал из ложи великого князя, а затем началась беспорядочная стрельбы и других охотников. Кровавое празднество продолжалось несколько часов. Великий князь убил двух зубров, трех лосей, одну лань, одного кабана, пять волков и четыре лисицы. Всего добыл шестнадцать охотничьих трофеев. Не остались без добычи и гости государя. Затем в Беловеже, где остановился великий князь, был большой обед. Подавали мясо из только что убитых животных. В то же время на поляне, на берегу Наревки, устроено было народное гулянье с обильным угощением для всех желающих. В нем участвовало несколько тысяч человек.