Нелли Савенкова - Самоборец

— А вы, бояре, поможете мне в том, на вас уповаю. Забудьте распри свои да местничество, едино о земле Русской пекитесь. И я обещаю мудрым правителем стать, милосердным да справедливым.

Бояре, слыша такое, не могли поверить в чудесную перемену государева нрава. Поглядывали на митрополита: Макарий подтверждающе кивал. Были и такие, кого не обрадовало желание Ивана самому править, они и далее намеревались козни строить против других. Но молчали, решили дождаться своего часа и верили, что он настанет.

— Назавтра всех знатных людей соберите, волю свою оглашу, — повелел Иван.

— Назавтра не собрать всех, — резонно заметил Михаил Глинский. — Иные по вотчинам сидят, приехать не успеют.

— Ну, так соберите, как приедут, — согласился государь. — Гонцов отправьте, чтобы поторопились.

Спешно, в три дня, собрался великокняжеский двор. Шепотом передавая друг другу добрую весть о перемене в государе, с ликованием уповали на добрые времена, кои наступают отныне. Все притихли, когда в палату вошел Иван. Пытались угадаь: что он скажет, какую волю изъявит? Хотя многие уже ведали обо всем, да настороженно ожидали: а не передумает ли он, не разгневается ли, не станет ли сызнова бояр слушать, ложно обвиняющих друг друга в крамоле?

Государь оглядел молчаливо затаившихся подданных: знакомые лица — простоватые, лукавые, трусливые, хмурые, открытые, — все ждали, воззрившись на него. Запах многих людей стоял в палате. Тревогою повеяло на него от собравшихся.

Иван, обращаясь к митрополиту, заговорил:

— Святитель! Уповая на милость Божию и Пречистую Его Матерь, на святых заступников да чудотворцев земли Русской, имею я намерение жениться. Про то ты ведаешь.

Собравшиеся, переглядываясь, облегченно вздохнули, зашептались. Иван продолжал:

— Ты, отче, благословил меня на это. Помышлял я жениться в иных царствах, у короля которого иль у царя дочь взять. Да, порассудив, я ту мысль отложил.

Митрополит с укором глянул на Михаила Глинского, тот недоуменно пожал плечами: он, мол, тут ни при чем. Иван объяснил:

— В иных государствах не хочу жениться оттого, что я без отца-матери остался мал и, взращенный абы как, могу не сойтись нравом с иноземкою. Коли так, меж нами счастья не будет, лишь тщета одна. Посему решил я жениться в своем государстве, жену взять из русских девиц, как то предки мои делали, по воле Божией и твоему, отче, благословению.

Митрополит осенил его крестом, со словами:

— Сам Господь Бог внушил тебе, Иван Васильевич, намерение столь вожделенное для слуг твоих. Благословляю именем Отца Небесного!

Все одобрительно зашумели, закивали головой, радостно улыбаясь. Знать, многих князей и бояр, у кого дочери да племянницы были на выданье, согрела мысль: «Государевым тестем могу стать. Род свой возвысить супротив других».

Великий князь поумерил их пыл:

— Невесту стану искать по всей земле Русской. Во все грады разошлите приказание: всех незамужних дочерей княжьих да дворянских везти на смотр наместников. А наместники чтоб, найдя изъян, не таились да посулами не подкупались: все одно обман откроется… Девиц добрых в мои палаты пускай шлют. И вы, бояре да князья московские, своих дочерей не таите, с Москвы да ближайшей округи девиц сразу в палаты везите, там боярыни осмотр учинят. А как соберутся все добрые да красивые девицы, я сам глядеть стану. Которую выберу — та и станет женою мне, царицею Московскою.

Михаил Глинский, взяв слово ото всех присутствующих, ответил Ивану:

— Добро, государь, это по обычаю предков твоих — жену в своем государстве искать. Скажи теперь, к какому сроку жениться желаешь?

Иван, не раздумывая, ответил:

— Нынешнею зимою все свершить надобно, не хочу тянуть. А покуда невест сбирать станут, перед женитьбою, по твоему, отче, благословению и с вашего, бояре, совета, я желаю венчаться на царствие. Как это сделал сродник наш Владимир Мономах. Ты, отче, и вы, бояре, готовьтесь к сему великому торжеству. Я сказал свою волю. Вы услышали. Ступайте.

Воротившись из дворца, князь Лыков велел позвать дочь и, покуда ждал ее, мысленно рисовал будущие картины своего величия. Кабы государевым тестем стать, сколь всего сотворить можно — аж дух захватывает! Будто некая волна ввысь подымает…

Стремительно вошла Наталья. Князь с любованьем оглядел дочь. Какая ж ладная красавица выросла из босоногой девчонки: коса черная, до земли, жемчужной нитью увита; начелье, жемчугом унизанное, брови оттеняет, они будто углем писаны — и сурьмить не надобно; очи — что сливы спелые, какие в Крыму у хана видал князь когда-то. Да глядит девица шибко бойко, нету кротости во взоре. Лыков вздохнул: не будет дочь его покорною супругою, не выберет ее государь. А хоть бы и выбрал, она ж ему жизни не даст…

— Наталья, очи-то опусти. Девица в пол должна глядеть, а не пялиться, будто откусить чего мыслит. Норов-то смири: жена должна покорною быть…

— На что мне взор опускать? Чего я в полу не видала? — дерзко ответила дочь.

— Ничему тебя мать не научила, — вздохнул Лыков. — Девица должна…

— Батюшка, — перебила его Наталья, — чего ты о жене-то помянул? Никак, замуж меня замыслил отдать?

— Ну, — подтвердил князь, подивившись проницательности дочери.

— Ты и мужа мне сыскал? — прищурилась она.

— Наталья, не щурься! Не пристало девице…

— Сказывай! Не таись! — велела дочь.

— Сыскал, — признался Лыков. — Мужа доброго да…

— Хоть какого! — вспылила она. — Мне он без надобности! Молода еще!

— Наталья, ты ж не ведаешь, каков жених-то! — растерялся князь.

— А по мне хоть государь! Не желаю — и весь сказ! — раскраснелась от гнева дочь.

— Государь и есть, — растерянно подтвердил Лыков и перекрестился: никак сам черт его дочери на ухо шепчет.

— Государь?! — опешила Наталья. — Он чего, сватов прислал?!

— Ой, глупа-а, — махнул на нее рукой Лыков. — Неужто государь сватов к своим слугам шлет? Он еще про твои прелести и не ведает. Со всей Руси невест соберут, смотрины будут. Там великий князь и выберет себе жену.

— Как смотрины? Это чего ж, будто на торгу животину высматривать станут?! — яростно перекинула княжна косу. — Ты, батюшка, в своем ли уме?! Чтобы дочь твою напоказ всем выставили?!

— Не всем напоказ, а только боярыням да самому государю. Наталья, то ж обычай такой, от предков повелось…

— Хорош обычай! — она негодующе всплеснула руками. — Еще, поди, за честь считать, что государь тебя посмотрел? Не желаю за государя! На что он мне? Сказывают, живодер он, малых тварей мучить любит. Такого вовсе не надобно.

— Наталья! — взъярился, в свой черед, князь. — Тебя не спрашивают, желаешь иль нет! На смотрины поедешь!

— Нет! — отрезала Наталья.