Майт Метсанурк - На реке Юмере

Позвали Оття. Тот вскоре пришел, прихрамывая, все с тем же насмешливым выражением на лице, и повел гостей к пологому склону осматривать стены нового дома старейшины. Стены были уже выше высоко поднятой головы Урве, но Отть сказал, что еще два-три ряда бревен прибавится. Пройдя через дверной проем, гости шагами измерили длину и ширину комнат, а локтем — высоту окон.

Как Урве, так и Ряйсо нашли здесь что похулить и усердно поучали, как нужно сложить очаги, как покрыть крышу и настелить пол. Велло не спорил с гостями. Отть снисходительно усмехался.

Заглянули и в амбар, осмотрели хранившееся там зерно, одежду и оружие. Ряйсо покачал головой: держать такие богатства поблизости от границы, в нескольких десятках миль от врага! Выступив на закате, враг к полуночи будет уже в Мягисте!

Велло вспыхнул и повысил голос: разве справед­ливо поступают северные кихельконды! Мягисте приходится одному охранять большую дорогу. Как будто только Мягисте угрожает опасность! Как будто Мягисте обязано слать гонцов на север, когда из-за болот и лесов появляется враг!

— Все это можно обсудить, — заметил Ряйсо, как бы желая сказать: зачем же сердиться и повышать голос. — Для того я и здесь, чтобы уладить дела. Поставим человек двадцать охранять гра­ницу. С собаками! Через каждые полмили — два воина.

Они вернулись в дом; в комнате на лавке уже сидели Малле и Урве. Притворы с обоих oкон были отодвинуты, и солнечный свет падал на коричневые шкуры, которыми был устлан пол.

— Посмотри, отец, какие замечательные мечи на стене! — воскликнула Урве.

— Это отцовские, — сказал Велло. — Ими не по­добает хвастаться. Кое-что, правда, я купил у псков­ских купцов. Гостю же следует показывать оружие, которое хозяин самолично отобрал у врага.

— Но ведь из Саарде вы вернулись не с пустыми руками, — молвила Малле.

— Что об этом толковать... — остановил ее брат. Вайке вместе с другой служанкой внесла и поста­вила на стол деревянные блюда с яствами и большой кувшин меду.

— Урве, ты совсем забыла... — порывистее, чем обычно, пробормотал вдруг Ряйсо.

— И верно, — испуганно ответила Урве и, схва­тив Малле за руку, повлекла за собой к выходу.

Вскоре они вернулись; следом за ними шли трое слуг с ношей. Когда распороли тюки, из первого высунулись блестящие острия пик, железные нако­нечники копий, связки стрел, топоры без рукояток, бронзовые большие щиты с украшениями и меч с позолоченной рукояткой. Передавая этот меч Велло, Ряйсо молвил:

— Защищай Мягисте и Алисте! Разъединило их глупое упрямство, объединит — разум. Все, что здесь есть, — он показал на остальное оружие, — может когда-нибудь понадобиться воинам.

Урве том временем развязала второй тюк. В нем окапались копченые глухари, тетерки и куры, боль­шой кувшин меду и второй кувшин с сушеными ягодами.

— К чему это? — с досадой воскликнула Малле.

— Пришли незваными, — ответила Урве и развя­зала третий тюк.

В нем были расшитые одеяния, платки, пояса, а в маленьком узелке — две броши и два широких бронзовых браслета.

— Это тебе и Лейни, — молвила Урве и гордели­во улыбнулась. — Но где же Лейни? — вдруг спо­хватилась она. — Уж не больна ли она, или, может?..

— Нет, — ответила Малле. — Она жива и здоро­ва, но все еще оплакивает сына и ищет уединения. Часто уходит в лес и много времени проводит в хи­жине у хромой Рийты — там тихо и спокойно...

— Я слыхала, будто та женщина — крещеная, — сказала Урве.

Велло встревожили ее слова: все-то известно в этом далеком Алисте!

— Да, ей окропили голову водой, но это не при­чинило ей вреда, — спокойно ответила Малле.

Все расселись на шкурах вокруг низенького четырехугольного стола.

"Вот и купили меня, — думал Велло, глядя на стол, уставленный всякой снедью, привезенной из Алисте. — Кто знает, что за колдовские зелья под­мешаны в эту еду, чтоб приворожить меня! И можно ли будет после всех этих даров отказаться от Урве!"

Ряйсо, держа в руке крыло птицы и с жадностью обгладывая его, стал высказывать свои мысли о кре­щении:

— Я слышал патера. В зимние вечера наши ста­рики, чтоб разогнать скуку, рассказывают истории и пострашнее... У кого ясная голова, тот не пове­рит. Поверит слабый, бедный, убогий. Тот, кто в беду попал либо рассудка лишился.

Велло думал о Лейни: неужто и в самом деле она лишилась рассудка?

Плотно поев, попробовали напитки — те, что были приготовлены в доме Велло, и те, что привезли с со­бой гости, а затем разлеглись на шкурах и стали обмениваться новостями. Отдохнув, снова вышли во двор. Стадо паслось совсем близко, на опушке, и поэтому решили пойти взглянуть на него. Там же паслись и лошади.

Отть, сопровождая старейшину Алисте, рассказы­вал ему о Риге, о том, как живут рыцари. Урве жа­лась к Велло, и он ощущал на своем лице ее дыхание. Но Велло даже не глядел на нее. Он стал гово­рить ей о неудачном отеле нескольких коров, о двойнях-ягнятах и о жеребенке с двумя отмети­нами на лбу. Видно было, что Урве все это не очень-то интересовало: она ждала от старейшины Мягисте взглядов, полных любви и страсти. Но Велло так ни разу и не взглянул на нее; он продолжал громко, с увлечением, словно это было для него самым глав­ным, рассказывать о пожоге, о том, как валили ста­рый лес.

Когда они подошли к опушке, где паслось стадо, Велло облегченно вздохнул — Урве стала разгля­дывать коров и расхваливать отцовское стадо. Ряйсо учил Оття, как лечить копыта у лошадей.

На следующее утро, когда Велло с гостями сидели во дворе под ясенями и завтракали, пришел Ассо. Он пришел один, и Велло подумал, что так оно и лучше. Пусть. Все уже решено. Он посватается к этой белобрысой гордячке, которая, уперев руки в бока, стоит как столб посреди двора и свысока смот­рит на слуг и служанок, то и дело выкрикивая при­казания. Да, он посватается к ней, и Мягисте объ­единится с Алисте, станет сильнее Сакалы, Уганди или Лехолы и начнет присоединять к себе один кихельконд за другим. Лишь тогда сможет он начать войну и добиться мира! Пусть только попытается теперь Рахи натравить на него народ!

Ассо держался со старейшиной Алисте с достоин­ством, не терялся перед его самоуверенностью и противопоставлял его суждениям свои. Ряйсо и Урве исподтишка кидали на него почтительные, даже завистливые взгляды. Велло мог гордиться своим ближайшим советчиком. Однако ему было стыдно перед Ассо, и поэтому он не отваживался даже взглянуть на него. Велло чувствовал, что, ре­шив жениться на Урве, предал своего старого друга.

Пока хозяева и гости завтракали, слуги на нижнем дворе устроили себе забаву — кидали копья, мета­ли топоры, пробовали силу во всякого рода борьбе. По окончании трапезы старейшины вместе с Урве и Малле тоже вышли во двор посмотреть на игры.