Майт Метсанурк - На реке Юмере

Велло сидел на снегу, прикрыв рукой окровавленный затылок. Кахро велел слугам принести воды и поискать в доме тряпок, а сам стал обтирать снегом рану старейшины.

— Собирайте людей и коней — и немедля впе­ред! — сердито крикнул старейшина. Но слова его прозвучали беспомощно, и никто поэтому не поспе­шил выполнить приказ. Вскоре были принесены вода и чистые рубахи. Кахро перевязал старейши­не голову белой холстиной. Глаза у Велло были за­крыты, казалось, он дремал; губы его шевелились, но слов не было слышно.

Отть рассуждал вслух:

— Погонимся за ними, а там этих проклятых еще больше. Ясно, что по большой Сакалаской дороге нам до дому не добраться. У нас дорога одна — та, по которой мы пришли. Свернем к морю, отдохнем в каком-нибудь селении. Да и чего нам спешить в Мягисте? Сидеть на куче пепла да хоронить своих?!

И затем громко добавил:

— Вот мой совет: забрать всех коней и отправить­ся в ближний лес. Но прежде надо отыскать съест­ное, которое припрятал враг, и теплую одежду. Да побольше ковров! Начнет смеркаться, мы двинемся обратно той же дорогой, по которой пришли. И горе крещеным псам, если они попадутся нам!

Слуги помогли Велло подняться и повели его в лес.

— Не смогу отомстить им, на ходу бормотал он про себя, — На этот раз — не смогу! Но в дру­гой... в другой раз... Погодите!.. И как это я не видел той дубины! Пусть Саюала сама себя спа­сает...

— Да, теперь пусть каждый сам себя защищает! — желчно проворчал Отть. — Разве правильно, чтоб малый бился за большого! Чтоб малый сторожил, а большой спокойно спал!

Затем он поглядел в направлении высокого ель­ника и благоговейно, словно ребенок старшему, ска­зал:

— А теперь, добрый лес, Великий Защитник, укрой нас.

Три дня убивали и грабили кре­щеные латгалы под предводи­тельством своего старейшины Руссина на землях Сакалы, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей. Они трудились с утра до вечера и убили триста ста­рейшин и несметное чис­ло прочего люда, пока руки убийц не устали от этого великого крово­пролития. Когда все деревни были за­литы кровью язычников, они повернули назад, захватив много скота и пленных девушек. Медленно возвращались они, готовые к сопротивле­нию. Но после такой резни ни у кого не было ни сил, ни смелости преследовать врага.

Освященные крещением грабители собрались в Беверине, что к юго-востоку от озера Асти, нашли там своего священника и нескольких рыцарей и вру­чили им богатые дары из награбленного добра. И по­скольку как раз было воскресенье, то все в единодушной радости восхвали­ли господа за то, что он руками недавно окрещенных воздал отмщение этим язычникам.

А предводитель Руссин у Беверинской крепости отверз свои уста и сказал:

— Внуки мои расскажут своим детям и внукам до третьего и четвертого колена, что с помощью всевышнего сотво­рил Руссин с трупами сакаласцев.

Лишь на пятый день Велло и его люди вернулись в Мягисте. Старейшина едва держался на ногах, го­лова у него была туго перевязана, на душе — пусто­та и горечь.

Он сел на своем дворе под голыми ясенями и с тупым безразличием стал глядеть на пепел, угли и обгоревшие бревна — все, что осталось от его дома.

Малле, закутанная в шкуры, с деланным спокой­ствием рассказывала о том, что здесь произошло. Она и Вайке побежали через лес и, перейдя ручей, укрылись в зарослях, что неподалеку от медвежьей берлоги. Следом за ними туда пришли служанки. Дом и хлев враги сожгли, амбар опустошили, но поджечь, видимо, забыли. Киур и кое-кто из слуг пытались сопротивляться. Киура ранили, но он под покровом ночи скрылся в лесу. Кюйвитс сразил не­скольких врагов и тоже убежал. Половина жителей Мягисте погибла. Лейни и хромую Рийту не трону­ли. А также кузнеца и "мудреца" с женой, потому что при появлении грабителей они стали усердно осенять себя крестным знамением.

— А Лемби? — воскликнул старейшина.

— Рахи увел ее, — тихо ответила Малле. — По­тому-то в доме Ассо ничего и не тронули.

Малле прервала рассказ — ее ждали хлопоты по хозяйству.

— Пошлите за Ассо! — приказал Велло.

Кахро поспешил выполнить волю старейшины.

Баню, что рядом с домом Велло, враг тоже забыл поджечь. В ней и поселились.

С севера, из Сакалы, стали понемногу просачи­ваться вести. Старейшина Алисте, вовремя узнав о приближении врага, вместе с дочерью и многими приближенными спешно уехал в Вильянди.

— Это вместо того, чтобы идти на юг, навстречу врагу! — язвительно заметил Велло.

Да и старейшины других кихелькондов, что к во­стоку и северу от Алисте, бежали, оставив большие стада, огромное количество различного добра, а также женщин, детей и стариков, которые не в силах были спастись бегством.

Собрать людей в окрестностях Вильянди или на севере и начать преследовать врага, который, уго­няя большие стада, не мог быстро двигаться, — также никому в голову не пришло.

Вскоре явился Ассо, постаревший более чем на десять лет, сгорбленный и жалкий. Лицо его и под­бородок покрылись седой щетиной, рот был беспомощно полуоткрыт, руки бессильно повисли.

Подобие улыбки промелькнуло на его лице — он не скрывал, что рад видеть старейшину. Рассказ его был коротким.

— Уж лучше бы они забрали все... или сожгли. Но оставили бы дочь... Рахи был там...

Ассо мужественно боролся с собой, чтоб сдержать слезы.

Велло думал на некоторое время доверить Ассо управление Мягисте. Однако теперь он видел, что старый друг, потеряв дочь, совсем сдал.

Что ж, остается надеяться только на себя.

И вот, сидя днем на каменной скамье под ясеня­ми, еще не сняв повязки, Велло начал руководить отстройкой Мягисте. Кахро был при нем, а Кюйвитс, объезжая верхом все семь селений, исполнял обязанности старейшины Мягисте.

— Растормошить как следует всех, кто сидит на пепелище и ноет! — было первым приказом Вел­ло. — Разогнать мужчин и женщин, которые соби­раются на дорогах и у ворот, чтобы вместе скорбеть и оплакивать погибших.

— Немедля послать людей в лес валить деревья для новых жилищ!

— Если погода окажется подходящей — настре­лять птиц и зверей; в крайнем случае можно про­жить и на этом мясе. Мальчишкам и девчонкам ежедневно расставлять в лесу западни и силки!

Велло выкрикивал свои распоряжения громким монотонным голосом, словно перед ним стояла дру­жина в тысячу человек, а не тщедушный Кахро. Кюйвитс ездил из селения в селение и выкрикивал приказы еще громче, чем старейшина, делал вид, что он рассержен и разгневан.

Ассо выделил овец и коров из своего стада всем, у кого сохранился хлев.

Спустя несколько дней к Велло пришла Лейни, холодно и отчужденно взглянула на кучи пепла и углей и, обращаясь к брату, благоговейно произ­несла: