Майт Метсанурк - На реке Юмере

— И некрещеный человек может быть смелым, — пробормотал Велло.

— Вера в бога — вот что делает человека смелым и позволяет ему умереть в радости.

— Ты собиралась рассказать, что случилось с то­бой той ночью, когда по воле твоего бога убивали, как собак, наших мужчин, женщин и детей. И делали это твои крещеные братья и сестры, — с горькой улыбкой произнес Велло.

— Поверь, этого бы не случилось, не будь на то воли божьей! — твердо сказала Лемби. — Но нам не уразуметь, не понять его милосердия.

— Малого ребенка вздевают на копье и кидают в горящий дом, как головешку... Трогательное ми­лосердие у твоего бога! — проворчал Велло. — Ну, да ладно, рассказывай дальше!

Лемби, нимало не обидевшись, продолжала:

— Рахи был очень добр ко мне. Он оставил меня под охраной слуги, пока сам ходил в селение...

— Пронзать женщин копьями и рубить детям го­ловы!

— Нет в тебе смирения, — молвила Лемби и пе­чально посмотрела на старейшину. — Не хочешь ты покориться воле божьей.

— Я не хочу покориться его пособникам, если они такие, как Рахи, если они разбойники и грабители! — воскликнул Велло и ударил кулаком по колену. За­тем он взглянул на Лемби и грустно сказал: — Пой­ми меня, мне трудно спокойно говорить об этом!

Лемби продолжала рассказ:

— Утром меня посадили на лошадь; под охраной нескольких латгалов и одного лива мы выехали из селения и вскоре повернули на юг. Мне было очень жаль отца; его связали и оставили на попечеции слуг. Правда, Рахи много раз говорил мне, что ниче­го плохого с ним не приключится, что отец может продолжать спокойно жить в своем доме. Мне раз­решили взять с собой все, что я хочу, но я захвати­ла лишь одежду да некоторые украшения — тогда они были еще дороги мне.

На второй день пути мы прибыли в город Вынну. Там меня передали доброй старой женщине, она была зажиточна и заботилась обо мне. Она не зна­ла нашего языка, и мы разговаривали с ней через пе­реводчика. Она была крещеная и по вечерам читала вместе со мной молитвы и утешала меня. Рахи по­явился позже.

— После того как была закончена резня, учинен­ная с благословения милосердного бога, — бросил Велло.

— Он опять был приветлив, спросил — не нуж­даюсь ли я в чем-нибудь, и в конце концов сказал, что хочет взять меня в жены. Рахи всегда был про­тивен мне, но я не решилась сказать ему об этом в тот раз, как решилась потом, когда стала верующей. Я ответила, что тоскую по отцу и еще не оправилась от потрясения. Он сказал, что будет ждать, обещал мне хорошую и беззаботную жизнь, сказал, что и отец сможет приехать потом сюда. Я была в затруд­нительном положении и как-то после вечерней мо­литвы рассказала обо всем женщине, у которой жила; та обещала посоветоваться со своим патером. Вскоре они сообщили мне, что согласны защитить меня, но верную защиту может дать только бог и церковь. Меня сразу же начали обучать и готовить к принятию святого крешения. Учение шло медлен­но и туго, потому что, хотя патер и говорил на язы­ке ливов, я понимала его плохо. Рахи каждый день проведывал меня, подолгу говорил со мной, дарил мне украшения и дорогие одежды. О том, что патер обучает меня христианской вере, я не говорила ему ни слова. Дней через десять или больше меня окре­стили, и тогда патер сам сказал об этом Рахи. Он сказал также, что теперь я под его, патера, защитой и под защитой святой церкви и что жениться на мне сможет только крещеный человек.

— Ты попала из огня да в полымя, из лап злого пса в лапы кровожадного волка, — кольнул ее Велло.

— Рахи тоже сразу же дал себя окрестить, но я рассказала патеру, кем он был прежде, и меня не стали принуждать идти за него. Тогда он стал уго­варивать меня уехать с ним далеко, в землю селов или самогитов; там якобы красивые леса и поля, длинное теплое лето, да и вообще хорошая жизнь. Сказал, что купит себе большой замок, как у рыца­рей, и даже патер смог бы постоянно жить там. Я не согласилась и тут же поняла, что он замышляет про­тив меня нехорошее, хочет насильно увезти меня. Тогда та верующая женщина взяла меня на ночь к себе. И, действительно, однажды ночью Рахи взло­мал дверь и ворвался в комнату, где я до того жила.

В скором времени патер отправил меня с торгов­цами в Ригу. Он дал мне с собой письма. В Риге меня взял к себе в дом старый почтенный патер, который тоже умел говорить на языке ливов. Я же стала усердно учить немецкий язык и теперь немного знаю его. Там я стала ходить в церковь. Ничего прекрас­нее торжественных месс я в своей жизни не видела и не слышала. Только в церкви, слушая проповеди старого патера и преклонив в молитве колени, я на­чала понимать, как пуста была до сих пор моя жизнь и что такое жизнь в боге и во Христе. Регина, сест­ра моя, поняла это быстрее, быть может, потому, что на ее долю выпало больше испытаний, а через испытания бог приводит нас к себе. Я могла там молиться за своего отца, и я делала это каждый день. Я просила господа и за тебя, чтоб он и тебя когда-нибудь вразумил.

Велло вскочил с лавки, несколько раз прошелся взад и вперед по комнате, затем остановился перед девушкой и взволнованно, с отчаянием и горечью воскликнул:

— Лемби, неужели ты не понимаешь — они окол­довали тебя своими речами и песнопениями!.. Оч­нись от этого сна! Начни жить снова как человек! Ты можешь помогать бедным и больным — и это следует делать! Малле и Вайке тоже делают это, хотя они и язычницы.

Лемби упрямо покачала головой.

Умоляющим голосом Велло продолжал:

— Ты моя невеста... Все опять хорошо... Ты вер­нулась... Будь моей женой!..

Лемби резко отшатнулась, бросила на старейши­ну испуганный взгляд и прижала руки к груди, слов­но что-то угрожало ей.

— Нет, нет! — воскликнула она в отчаянии. — Я никогда не стану твоей женой... потому что ты язычник... Ты некрещеный... Я дала клятву пате­ру и поцеловала святой крест...

Ее губы дрожали, когда она говорила; видно было, что она принуждает себя произносить эти слова.

— Понимаю, — глядя в одну точку, с горечью про­изнес Велло.

Лемби встала и быстро вышла, словно ей угрожа­ла здесь опасность.

В Мягисте, а потом и за его пре­делами, люди немало говори­ли о том, что случилось с дочерью Ассо. Слухи эти, распространяясь, принимали все более причудливый характер. Лемби, утверждал кое-кто, полгода провела в Риге и стала там невестой Христа — великого духа крещеного народа. Сейчас они встречаются в лесу и скоро нач­нут жить вместе как муж и жена. Поэтому-то в ле­су и строят дом. Этот великий дух якобы по ночам ходит и к хромой Рийте, и к Марье, и к Лейни. Го­ворят, он очень красив и ему ничего не стоит опу­тать женщину. Велло же от ревности сам не свой и все подстерегает этого духа, Христа, чтоб убить его. Потому-то и носит при себе отравленные стрелы и заколдованные копья. Рассказывают, будто однаж­ды, очень давно, этот красивый дух, соблазняющий женщин, был убит, но потом воскрес.