Майт Метсанурк - На реке Юмере

К обеду четырнадцатого дня в сборе было шесть­сот пятьдесят человек, из них сто пятьдесят кон­ных. Начали готовиться к походу, хотя люди продол­жали прибывать — пешком и на лошадях.

Под руководством Оття избрали предводителей отрядов пехоты и конницы. Отряды собрались во­круг старейшины на вершине холма; там, прямо на земле, была вычерчена широкая дорога, ведущая вниз, к озеру Асти, в Аутине и Вынну. Влево и впра­во от нее расходились линии — их нарисовали на песчаной почве люди, знавшие Латгалию. Каждый предводитель пешего отряда углем перерисовывал на бересту дорогу или тропу, на которую ему над­лежало свернуть. Наобум, самовольно отходить в сторону от намеченной дороги или останавливаться где-либо никто не смел.

Когда все к походу было готово, Велло в сопро­вождении Кахро поскакал домой и, не слезая с ко­ня, отдал распоряжения остающимся и попрощался с Малле; глаза ее увлажнились, но лицо светилось радостью. Он уже сворачивал к воротам, когда с нижнего двора, сопровождаемая возгласами слуг и служанок, легкой рысью выбежала лошадь с моло­дым стройным всадником; голову его защищал шлем с блестящим гребнем, справа, у пояса, висел легкий меч, слева — связка копий, за спиною — лук и пу­чок стрел, а в левой руке он держал обтянутый ко­жей щит.

Велло кинул на всадника недоверчивый, недо­умевающий взгляд, но, узнав в нем Вайке, радостно улыбнулся.— И другие девушки не прочь пойти, — сказала она, когда выехали за ворота.

— Им и дома работы хватит! — ответил старей­шина.

По дороге Велло нужно было завернуть во двор к Ассо, чтобы распорядиться относительно охраны кихельконда. Ассо он встретил у ворот, верхом, в полном вооружении. Сельский старейшина попро­сил разрешения участвовать в походе.

— Не могу оставаться, когда все идут, — молвил он.

— А как же дом? — спросил Велло. — Кто будет охранять его?

Тут к ним подошел пожилой хозяин, живший не­подалеку от Ассо.

— Вот он, — кивнул в его сторону сельский ста­рейшина.

Велло что-то проворчал, но согласился.

Из дома медленным шагом вышла Лемби, вся в черном, с озабоченным лицом; перекрестившись, она приветствовала старейшину.

Велло почувствовал нежность к девушке, однако не удержался, чтобы дружески не поддеть ее:

— Отправляемся на войну против крещеного на­рода. Против твоего бога и его сына!

— Всемогущий бог... да хранит вас! — молвила Лемби. Голос ее дрогнул и по щекам покатились сле­зы, падая на черную одежду и крест на груди.

Она благословила отца и Велло, осенив их крест­ным знамением, и губы ее зашевились, шепча мо­литву.

Некоторое время они молча ехали рядом, затем Ассо сказал:

— В конце концов существует один бог, как и од­но солнце, одно небо и одна земля.

— Так всегда говорил и покойный мудрец, — от­ветил Велло.

— Так говорит и патер, — заметил Ассо.

— Какого дьявола нам слушать, что повторяет па­тер?! — воскликнул Велло.

— Он больше говорит о том, как там, на небе.

— Это мы и сами увидим, когда попадем туда...Сейчас у нас неотложные дела здесь, на земле: сказал Велло и стегнул лошадь.

Впереди, на склоне холма, они увидели дружину; она уже построилась — впереди пехота, за ней всадники.

— Ждут, чтобы старейшина напутствовал их перед походом, — пояснил Отть, радостно приветствуя Ассо и недоверчиво глядя на молодого воина. Узнав Вайке, он сердито засопел, но промолчал.

Дружина, действительно, ждала. Велло нахмурился, но, видя, что уклониться невозможно, сделал знак трубачу.

Дул легкий ветерок, длинные шелковистые белые волокна облаков тянулись с северо-востока на юго-запад, солнце было огненно-желтым и висело низко над Соонтаганой.

Призывно прозвучал звук трубы, и воины замерли в ожидании.

Велло сидел верхом на своем гнедом, повернув к дружине худое обветренное лицо. Он был в простой серой одежде, у пояса — меч, в левой руке — щит, на голове — кожаный шлем с железным ободком. Он никогда еще не говорил перед большой толпой, поэтому собственный голос и слова, которые он дол­жен был произносить очень громко, звучали даже для него самого поначалу чуждо.

Он напомнил, что натворили враги здесь и во всей Сакале в позапрошлом году. Напомнил, сколько до­бычи увезли они отсюда, и сказал, что ее надо ото­брать. И надо отомстить за всех, кто был убит или угнан в плен.

— Вдвойне отомстить! — выкрикнул кто-то из воинов.

— Десятикратно! — воскликнул Отть.

— Стократно! — крикнули из задних рядов.

Велло же продолжал говорить — немного одно­тонно, певуче. Он говорил о тех старейшинах, чьи поля и стада далеко от врагов, кто, завидев дым над Мягисте, успеет снести свое добро в крепости и укрыться там. Их не интересует военный поход. Их не тревожит, что за спиной у латгалов день ото дня растет войско рыцарей и что потом трудно будет одолеть их и даже противостоять им будет нелегко.

Все больше и больше распаляясь, он уже стал вы­крикивать свои предостережения и угрозы; затем выхватил из ножен меч и высоко поднял его над головой.

— Настал последний срок показать врагу меч! Если мы не выступим сегодня, враг завтра будет здесь!

— Сегодня пойдем! Тотчас же! — закричали лю­ди, стоявшие у подножья холма.

— Да, пойдем! — ответил Велло. — Но прежде я скажу еще несколько слов о вражеском боге. Кто боится этого бога, пусть остается здесь, пусть от­правляется домой! Идут же пусть те, кому не стра­шен ни крещеный латгал, ни лив или рыцарь, ни крест, ни распятый сын божий! Завтра, по ту сто­рону Сяде, мы увидим, как этот бог защищает кре­щеных и их добро!

— Завтра увидим! — лихо захохотали внизу.

Велло снова заговорил о старейшинах, потому что ему вспомнился Лембиту. Он втайне уважал его, но здесь, не в силах сдержать себя, воскликнул:

— Некоторые могущественные старейшины гото­вят большой поход против вражеских земель на Койве и Вяйне. Они опоздают. Настало время, и лучшего нам не дождаться! Курши пойдут на Ригу с юга, ливы — с северо-запада, земгалы с юго-востока, полочане — с востока!

— На Ригу! Прямиком на Ригу! — закричали всад­ники. Пехота повторила этот клич. Воинственный го­мон смолк не так скоро.

Затем на вершину холма привели молодого бело­го коня, и старейшина положил свое копье на зем­лю. Не раз говорил он об этом с Кахро, но слуга, сам немного занимавшийся колдовством, не одобрял затеи.

— Будет засуха или не будет, а поле вспахать и засеять надо, — сказал он. — К чему еще спраши­вать у богов! — И совсем тихо добавил: — Загадал первый раз — не повезло. Попробовал еще дваж­ды — и оба раза сошло хорошо.Тогда решили так: чтобы узнать, будет ли поход успешным, — воины не раз рассуждали об этом в отрядах и давали лошадям переступать через древ­ко копья, причем гаданье не всегда предсказывало удачу, — пусть сам старейшина положит копье и заставит белого коня переступить через него. Ступит он сперва левой ногой, Велло с Кахро сразу же ска­жут: бог крещеных невидимо направляет коня — и отгонят духа в сторону. Так будут поступать до тех пор, пока конь не переступит через копье правой ногой.