Майт Метсанурк - На реке Юмере

И пусть не вздумает кто-либо бежать с добычей домой — живым через Сяде он не переправится!

Велло оставил при себе всего-навсего полсотни верных всадников, ожидая, что с севера вскоре при­будет пехота.

Он понимал, что большинство людей относятся к нему недоверчиво и даже враждебно. От отца он слышал, что дружина и старейшина — одна плоть и душа. А эти здесь?!.. Или он сам еще слишком мо­лод, чтобы быть старейшиной?! А может, все дело в том, что люди эти — неизвестно кто, неизвестно от­куда и друг друга не знают?

Он больше не решался спрашивать совета у Ассо, старый сельский старейшина тоже молчал и дер­жался замкнуто. Может, он втайне ждет провала всей затеи, чтобы подтвердились слова дочери: не следует начинать войну с крещеными! Но ведь Ассо пошел по своему желанию, его никто не принуж­дал!

Велло отогнал все сомнения и крикнул находив­шемуся поблизости Кюйвитсу:

— Есть хочется! Скоро ли?

Кюйвитс ответил, что костры разведены и жир­ные окорока уже пекутся. Но если старейшина го­лоден, пусть прикажет принести себе что-либо из захваченного — там есть большие куски вяленого мяса и много хлеба.

— Поедим уж вместе свежего! — сказал Велло, которому была по душе беззаботная воинственность Кюйвитса.

Прибыли гонцы с Койвы, принесли весть: мост сломан, врага за рекой не видать. Велло тотчас же отправил туда большой отряд под предводитель­ством Кюйвитса и приказал немедленно починить мост.

Из дальних селений вернулись отряды всадни­ков с большой добычей. Это подняло настроение дружины. Кроме того, всадники сообщили, что пе­хота вышла на большую дорогу и под водитель­ством Оття движется мимо Аутине в сторону Юмеры. Огромные стада, угнанные из селений, и другое добро отправлены за Сяде. Это известие еще боль­ше ободрило людей. Галдеж, пение и пляски про­должались далеко за полночь. Горели костры, на остриях копий жарились огромные куски мяса.

На следующий день к обеду подоспела большая часть пехоты; впереди на коне ехал Отть. Их встре­тили ликующими возгласами. Отряды пехотинцев все время прибывали, и перед заходом солнца Кахро привел последних. Половина людей была на ко­нях, захваченных в селениях, однако вперед пеших никто не вырывался — верхом ехали поочередно.

Прибыли еще пешие и конные, опоздавшие на сбор в Мягисте.

Отть с победоносным видом рассказывал, сколько скота переправлено через Сяде в Мягисте, сколько тяжелых тюков с добычей нагружено на быков.

Стали возвращаться с добычей и отряды всадни­ков, посланные в селения накануне; к полуночи второго дня вернулись все; кое-кто, правда, был ранен, так как в иных деревнях им оказали сопро­тивление.

Только люди прилегли отдохнуть, как с Койвы прискакали гонцы и сообщили, что за рекой появи­лась вражеская конница.

Велло хотел сохранить это втайне и посовето­ваться с Ассо, но в лагере уже распространился слух: большое войско врага переправляется через реку.

— Чего там — поработали, попировали, пора и по домам, — послышались голоса.

— Не то латгал еще наступит нам на пятки!

— Не иначе, как с рыцарями явится!

— За Сяде надежнее, чем на берегу Юмеры!

Так рассуждали люди, и Велло не стал успокаи­вать их. О том, чтоб передохнуть, не могло быть и речи.

Велло сидел один, в стороне, прислонившись спи­ной к стволу дерева. Он знал, что множество глаз следит сейчас за ним, что люди ждут его слова. Он знал, что может решить так или иначе. И должен решить — ведь это он повел дружину в военный поход, во вражескую землю, навстречу опасно­стям.

Конечно, можно отправиться домой, но тогда просто од­ним разбойничьим набегом станет больше, от и все. И что скажут Лембиту, Мээме и другие старейшины Сакалы. Посмеются злорадно: старейшина Мягисте решил, мол, жить грабежами! Видно, добро, захва­ченное у Кямби, уже кончилось, вот и отправился в Латгалию за добавкой! Не нужно пахать, согнув­шись в три погибели, не нужно проливать пот на пожоге.

Прихрамывая, с серьезным выражением лица, подошел Отть. Он пошевелил губами, словно соби­рался сказать что-то, огляделся, будто искал кого- то, и, убедившись, что никого поблизости нет, рав­нодушно произнес:

— Юмера небольшая река. Берет начало, ка­жется, в лесах Метсеполе, пересекает, изгибаясь, большую дорогу и впадает неподалеку от границы Росолы в Койву. Но это неважно — велика река или мала. Главное, чтоб не оставила по себе пло­хого воспоминания. Койва — вот это уже большая река. Не каждый старейшина поведет за нее дру­жину. А если и поведет, то целой обратно не при­ведет.

Велло медленно поднялся, подошел к Оттю, по­смотрел ему в глаза, тяжело хлопнул по плечу и решительно произнес:

— Я поведу дружину через Койву!Отть глядел в сторону и молчал. Однако не в си­лах был скрыть радости на своем лице.

— Это решать старейшине, — молвил он поучи­тельно, — на то и выбирают старейшину, чтоб он сказал свое слово там, где дело серьезное. Старейшина не для того, чтобы своей рукой убивать вра­гов. Его дело сказать: отсюда отправимся дальше, а отсюда — назад, здесь остановимся, а здесь будем биться! Вот это дело старейшины.

— У меня около пятисот человек на конях и бо­лее двухсот пеших, — сказал Велло.

— С такой большой дружиной не годится уди­рать, тем более, что врага-то еще и не видать, — согласился Отть.

Велло послал еще сотню хорошо вооружен­ных людей к берегам Койвы охранять дорогу и только тогда разрешил дружине устраиваться на отдых.

Утром подошло еще с полсотни конных воинов, в основном из северной Сакалы: из Лехолы, Нурмекунде, Мыху и Ярвы.

Прибыли всадники с Койвы — они доставили трех человек, взятых в плен за рекой. Мост снова в по­рядке, и враг отошел за леса, сообщили они. Кюйвитс ожидает дружину, чтобы отправляться под Вынну.

Пленные оказались ливами. К Койве они пришли из Вынну вместе со всеми. В Вынну осталось не­сколько сот воинов: венеды, латгалы, ливы, несколь­ко десятков немцев и восемь рыцарей с фогтом Бертольдом.

Тотчас же затрубили трубы, и когда все собра­лись, старейшина поднялся на возвышение и корот­ко сообщил: враг отступил от Койвы, мост починен. Предстоит поход через Койву, под Вынну, и без про­медления! Тот, кто оробел, еще не увидав врага, пусть идет налево, тот же, кому битва не страш­на, — направо. Не подобает возвращаться домой, подобно грабителям, с одной только добычей, не сразившись с врагом!

Киур большими шагами быстро отошел вправо и оглянулся. С воинственным шумом за ним спешили люди, кидая через плечо взгляды назад: кто, мол, идет следом, а кто — налево.

Тогда Киур вышел на середину поля и остановился в угрожающей позе, с мечом в руке. Кое-кто пугливо крался мимо него налево. Иные вначале шли направо, а затем, словно заблудившись, поворачивали налево. Там набралось с полсотни человек.