Майт Метсанурк - На реке Юмере

Велло не хотелось испытывать таким образом судьбу, он даже боялся этого. Когда конь приблизил­ся к копью, старейшина затаил дыхание. Умное жи­вотное сразу переступило через копье правой ногой. Велло первым издал победный клич, а за ним и вся дружина.

Затем затрубили трубы, и конница, по два всад­ника в ряд, на приземистых лошадях, медленно дви­нулась по разъезженной, заросшей дороге. Пехота зашагала следом.

Навстречу то и дело попадались воины — они шли в одиночку и небольшими отрядами и присоединя­лись к пехоте или к всадникам.

До большой Вильянди-Выннуской дороги двига­лись шагом и добрались туда в сумерках. Пехоте со­общили: всадники поскачут вперед, отдохнут у мо­ста через Сяде, а если он окажется сломан — почи­нят. Еще до полуночи конница отправится дальше, неожиданно ворвется в Асти, Аутине и Беверину и закроет дороги налево и направо, чтобы никто не смог послать оттуда весть, пока не подоспеет пе­хота и основательно не поработает в селениях по обе стороны дороги. Стада погонят домой, в Мя­гисте; потом, когда дружина вернется, будет до­статочно времени поделить их.

Отть и Кахро остались с пехотой, Велло и Ассо поскакали во главе конницы к мосту через Сяде.

Дозорные на границе сгорали от нетерпе­ния, поджидая их. Велло взял с собой находив­шегося там Кюйвитса, остальные остались ждать пехоту.

Мост через Сяде оказался цел. Толстые балки, на которые были уложены бревна, могли выдержать с десяток всадников.

Велло все еще не верилось, что он ведет дружину на врага, что он скачет впереди сотен людей и каж­дый шаг приближает его к битвам. Он был так воз­бужден от охватившего его чувства радости и от­ветственности, что без надобности погонял коня, болтал с Ассо о пустяках, смеялся над крещеными, жалел, что нет здесь патера: поглядеть бы на его вытянутое лицо, когда с плеч крещеных покатятся головы.

Сумерки были короткими; вскоре стала занимать­ся заря, и у края дороги показались первые селе ния.

Всадники во весь опор промчались мимо. Кони храпели, изредка звякал щит о копье и словом-другим перекидывались воины. Во дворах близ дороги залаяли псы...

Тут Велло сообщили: четверо или пятеро всадни­ков из последнего конного отряда свернули с дороги и отправились грабить в деревни.

Из уст Велло вырвались проклятия. Так вот како­во послушание, в котором они поклялись ему! Вско­ре небо, чего доброго, озарится заревом пожаров, поднимутся столбы дыма, предупреждая об опас­ности усадьбы и селения, лежащие впереди.

—- Каждого, кто еще попытается свернуть в сто­рону, разить копьем! — приказал Велло. — Оповестите всех.

Уже ясно вырисовывались строения на холмах и косогорах, но дороги и улицы были еще совсем без­людны.

— Пусть спят и видят во сне свое небо, куда вскоре отправит их наша пехота! — сказал Велло. Но Ассо ничего не ответил, Приоткрыв рот, он смотрел поверх головы своего коня, а затем как бы сам себе молвил:

— Скоро, кажется, Асти?

В лесу они остановились и спешились. Из хвоста колонны снова принесли весть: несколько человек опять свернули в селение.

— Почему не послали им вдогонку копье или пи­ку? — закричал Велло.

К нему привели предводителя провинившегося от­ряда.

— Рассказывай, как исчезли твои люди?! — спро­сил Велло.

— Свернули в деревню, и поминай как звали, — ответил предводитель.

— Ты видел?

— Видел.

— И не помешал им?

— Я окликнул, но они не обратили внимания.

— Копье или пику метнул?

— Как же я в своих людей... Их ведь никто не принуждал идти в поход... По своей доброй воле пошли.. — проворчал предводитель, очевидно, дер­жа сторону виновных.

— Вот как!.. По доброй воле! — Велло схватил свой широкий обоюдоострый меч и плашмя ударил им предводителя по голове. Тот упал на четверень­ки, затем — на бок, но тут же, ругаясь, вскочил на ноги и выхватил нож. Тогда Велло ударил его мечом слева по шее. Из раны брызнула кровь, голова скло­нилась на правое плечо, и он, не издав ни звука, рух­нул на дорогу.

Недвижно, безмолвно смотрели на это зрелище стоявшие вокруг воины. Те, кто находился в отда­лении, придвинулись поближе. Шепотом спраши­вали, что случилось, и им шепотом же отвечали. Вайке тоже протиснулась вперед и смотрела на труп так, точно испытывала боль. На Велло она не реша­лась взглянуть. Ассо облизнул губы, словно увидел что-то отвратительное.

Велло и сам в первый момент оцепенел. Однако вскоре оправился и тоном, каким обычно давал ука­зания на поле или на постройке, произнес:

— Киньте труп подальше! — И затем, обращаясь к Кюйвитсу, добавил: — Пройди по рядам воинов и скажи: так будет с каждым, кто ослушается, кто вздумает своевольничать... И посмотри, кого там можно поставить предводителем от­ряда.

— И надо же было, что первый оказался своим, — тихо сетовала Вайке.

— Если спускать — повторится все, что было под Бевериной! — громко ответил Велло. Затем он вложил окровавленный меч в ножны и велел скакать дальше.

Когда дорога снова стала шире и лес, стеной сто­явший вдоль дороги, отступил, они увидели дома и копошившихся поблизости людей. Промчаться ми­мо незамеченными было невозможно. Велло отобрал из первого отряда десять человек, приказал им ска­кать в селение и поступить там, как должно — взять коней, оружие, а также все то, что легко мож­но унести в мошне. Но не поджигать и не брать пленных. Когда все будет сделано — догонять остальных.

Всадники поскакали вдоль улицы, заворачивая во дворы. Вскоре оттуда послышался женский визг, возгласы мужчин и сердитый лай собак.

Дружина двинулась дальше. Теперь уже в каждое селение, в каждую усадьбу сворачивал небольшой отряд.

Местность стала холмистой, все чаще попадались отдельные усадьбы и целые деревни. Воины алчно смотрели в их сторону. Но только немногим разре­шалось отправляться грабить.

Солнце поднялось над лесом, половина людей была разослана по деревням, остальные жалова­лись на усталость.

— И ты устала? — спросил Велло, глядя через плечо на Вайке.

— Устала, но не стоит обращать на это внима­ния, — слабым голосом ответила девушка.

— Может, хочешь завернуть в какую-нибудь де­ревню пограбить? — пошутил старейшина.

— Нет, нет! Только не это! — испугалась Вайке.

Ассо ехал рядом со старейшиной. Рот его был, как всегда, чуть приоткрыт, лицо замкнутое. Велло украдкой поглядывал на него; ему вспомнилась Лемби. Она, без сомнения, осуждает этот поход и мо­лится сейчас за тех, кого разят мечом, забрасывают копьями, кто стонет от ран и истекает кровью.Так думал Велло и, как бы оправдываясь, произ­нес про себя: "Как будто мне все это по душе! Как будто я жаждал крови женщин и детей!"