Бямбын Ринчен - Заря над степью

— Понял!

— А теперь есть дело к уважаемому старшому брату, — командующий обратился к Джамсаранджабу. — Нужно наказать этих людей, которые осквернили ваше воинское знамя, оклеветали мирного китайца. Клеветника Дуйнхара и полусотника Цэвэла перед строем наказать двадцатью пятью ударами бандзы, — сказал он сурово и громко.

Солдаты вывели перепуганных полусотника и Дуйнхара, у которого лицо стало землистого цвета.

Вскоре прозвучал сигнал на построение. А потом донеслись удары бандзы и стоны провинившихся.

Утром двадцать восьмого числа среднего месяца лета одиннадцатого года [156] 1921 год. министры собрались на чрезвычайное заседание правительства. Вся площадь перед большой юртой была занята верховыми лошадьми министров и сопровождающих их лиц. Бронзоволицые министры церемонно раскланивались и проходили в большую прохладную юрту. Прислуга обносила их чаем, сушеными фруктами, конфетами, печеньем.

Исполняющий обязанности премьера, в данное время находившегося по делам на западе страны, министр Цэрэндорж-хутухта сидел на почетном месте на стуле со спинкой; он открыл заседание.

— Уважаемые господа министры! В нынешние треножные тяжелые времена мы с вами должны безотлагательно решить важный государственный вопрос. Вероятно, вы все уже знаете, что войска Барона-джанджина, отправившегося на север, потерпели серьезное поражение от русской Красной Армии и монгольской армии Сухэ-Батора и Чойбалсана. Монгольские солдаты из войска Барона, захватив оружие, разбежались из разбитой армии и группами и поодиночке стекаются в Ургу. Довожу до вашего сведения, что отряды Сухэ-Батора и Тумэр-Батора [157] Тумэр-Батор — Железный богатырь. — Так монголы называли командира отряда сибирских партизан П. Е. Щетинкина. продолжают с боями теснить войска белой гвардии.

Как явствует из заявления командования русской Красной Армии, их части перешли монгольскую границу по соглашению с Временным правительством в Кяхте для уничтожения белогвардейских войск. Сейчас отряды Красной Армии вместе с армией Сухэ-Батора движутся к столице. Согласно полученным памп донесениям, войска народного Временного правительства вместе с русской Красной Армией вечером двадцать седьмого числа достигли Урмуктая. Заместитель Барона — командующий Джамбалон [158] Джамбалон — сподвижник барона Унгерна, бурят, белогвардейский офицер. Во время похода барона Унгерна на север остался его заместителем в Урге. — Прим. автора. , пытался перерезать им путь, дабы не допустить до Урги, но ему это не удалось, и минувшей ночью, узнав, что монгольские и русские войска совсем близко от Урги, он сел в машину и, захватив с собой знамя и печать командующего, удалился на юго-восток. Белогвардейские части последовали за заместителем командующего, забрав все оружие, которое было в Урге.

Могучая народная армия, победившая войска Барона, подходит к Урге. Население Урги, испытавшее тяжкие притеснения, настрадавшееся при Бароне, запуганное гаминами, в тревоге не знает, насколько можно верить слухам, ведь говорят, что русские несут с собой еще большую опасность. Я получил сообщение, что Красная Армия вместе с армией Сухэ-Батора приближается к столице. Богдо-хан как глава Монгольского государства, которому возвращены все права, упраздненные гаминами, разъяснил, чтобы люден не пугал приказ народного Временного правительства. Сейчас китайское население Урги в панике: говорят, что народные регулярные войска уничтожат всех китайцев. Эти слухи распространяют гамины, которые надели гражданское платье и живут в столице под видом простых китайских граждан.

Сейчас можно ожидать и акции со стороны дезертиров из армии Барона, которые тоже боятся Красной Армии и всячески запугивают людей. Положение в стране таково, что мы — правительство — в интересах мира и спокойствия в Урге должны найти и принять соответствующие меры, нужно безотлагательно решить, как будем относиться к приближающейся народной армии, Временному правительству.

— Нужно мобилизовать поголовно все население Урги, пополнить войска монгольскими солдатами из армии Барона и быть готовыми сражаться до конца, — сказал гун Найдан, носивший звание "доблестного полководца".

— "Сражаться до конца"… Теперь поздно заниматься пустыми речами, — язвительно заметил военный министр Доржцэрэн. — Уважаемый князь, с кем вы, собственно, собираетесь сражаться? Трудно предположить, что отряды мобилизованных ургинцев с влившимися в них деморализованными беглецами из разбитой армии Барона будут похожи на армию. И вы собираетесь с этим войском выступить против народной армии? Неужели вы думаете, что население Урги выступит против народной армии Сухэ-Батора?

Слово взял заместитель министра юстиции Гурсорон-дзонгомбо:

— Если мы выступим против народной армии, которая во всеуслышание объявила о своих целях, мы все — министры монгольского правительства во главе с богдо-ханом — предадим интересы своей родины. Если в борьбе двух правительств одного государства прибегнуть к помощи армии, то, конечно, можно выяснить, на чьей стороне сила. Но не зная, к какому из двух правительств лежит сердце народа, развязать борьбу, крушить все, не различая, где нефрит, где булыжник, — можно оказаться в положении похуже, нежели при гаминах и Бароне. Посему я вношу следующее предложение. Для того чтобы принять меры предосторожности, нужно разоружить всех солдат, бежавших из армии Барона, и предотвратить бунтарские вспышки. Столичное правительство не должно допустить никакого противодействия русской Красной Армии и армии монгольской народной партии. Считаю необходимым объявить всем приказ — не оказывать сопротивления идущим с севера монгольско-русским войскам и затем начать переговоры с командованием победившей армии.

Министр иностранных дел, управляющий делами Шабинского ведомства чин-ван лама Дашджав сказал:

— В это тревожное время нужно просить владыку богдо обезвредить мятежные силы, совершить обряд вручения наших судеб гению-хранителю Чойджину в столичном монастыре Гандан, кроме того, просить лам монастыря Дашисамлин вознести жертвоприношения опоре религии и государства Гэсэр-хану.

Заместитель премьера слушал выступление, прикрыв глаза, всем своим видом показывая, что обдумывает какое-то решение. Как только министры, заместители министров закончили свои выступления, он медленно открыл глаза и, не поворачивая головы, обвел взглядом присутствующих.