Бямбын Ринчен - Заря над степью

В ответ на длинную и витиеватую речь купца хамба ответил коротко:

— Богдо-гэгэн уже давно обещал мне обратиться с Золотым посланием к своей пастве. Я приму во внимание ваши мудрые слова, сказанные в пользу подданных нашего небесного императора, и доведу их до сведения высочайшего. — Хамба наклонил голову, давая понять, что аудиенция закончена…

В бедной и отсталой стране, где сознание людей было одурманено желтой религией, с необычайной легкостью распространялись самые противоречивые и неправдоподобные слухи. Часто правда начинала казаться ложью, а ложь — правдой.

Раньше все было проще. Согласно учению желтой религии, земля имела форму треугольника, на котором существовали три государства: Жанаг (или Черный Китай), Китай Жагар (или Белый Китай — Индия) и Жасер (или Желтый Китай — Россия). Желтый Китай граничил с краем, где жили люди с собачьими головами. Самым сильным владыкой земли слыл маньчжурский император, считавшийся воплощением божества Манджушри. В монгольских былинах, которые рассказывались длинными зимними вечерами, говорилось еще о таджиках и Бухарском государстве, об Иране и Туране, об узбеках и Грузии, с которыми Монголия была связана еще в давние времена. В этих сказках и легендах рассказывалось о том, что за границами нашего мира существует другой мир, а там, где сходятся небо и земля, их края без конца ударяются друг о друга и забрызганы кровью птиц, лошадей, людей, не успевших проскочить и раздавленных краями земли и неба.

Лишь лучшим из лучших баторов [91] Батор — богатырь, герой. на самых быстроногих конях удавалось проскочить между небом и землей. Но хвосты их лошадей обязательно оказывались отсеченными.

Когда, казалось, люди уже знали все — и какую форму имеет земля, и какие существуют страны, — вдруг обнаружилось, что на земле есть еще государства: Франция, Германия, Япония, о которых раньше никто не слыхивал! А путешественники, прибывавшие из Китая, рассказывали, что войска этих не известных ранее государств напали на непобедимую армию небесного маньчжурского императора и изрядно потрепали ее.

Ламы молились о даровании победы войскам небесного императора. Вместе с китайскими чиновниками они распространяли слухи о том, что чужеземцы потерпели поражение и умоляют десятитысячелетнего богдыхана о пощаде и даже принесли ему дань. Все новые и новые слухи расползались по стране, как черви. Все труднее становилось простому народу разобраться, где правда, а где ложь.

Потом пошли разговоры о том, что богдо-гэгэн издал новое повеление. Неграмотные, темные кочевники с благоговением передавали его из уст в уста. В нем было много непонятных, загадочных и жестоких слов. Он наводил на людей страх и вызывал разноречивые толки.

Появилось множество странствующих лам, которые переписывали и распространяли повсюду слово гэгэна.

Вот и в хотоне Джамбы появился бродячий лама с двумя посохами и сумой за плечами. Залаяли, заскулили собаки. На лай вышла из юрты Дэрэн. Она сразу увидела нежданного гостя. Разъяренные псы окружили ламу со всех сторон, а он вертелся как волчок, отбиваясь изо всех сил. Как только какой-нибудь собаке удавалось вцепиться в один его посох, он бил ее по морде другим и пес с визгом отлетал прочь.

Лама оказался бывалым человеком. Он складно, стихами рассказывал обо всех столичных новостях. Очень смешно он изображал, как выуживал пожертвования у прижимистых купцов, он забавно копировал все их ужимки. Джамба и Дэрэн смеялись до слез. Затем лама достал из-за пазухи послание богдо и важно, внушительно прочел:

Кто перепишет это повеление два раза, тот избавит свою семью от бед, а кто перепишет десять раз, тот избавит десять семей от болезней и несчастий. Но тот, кто, услышав это повеление, его не распространит, тот умрет, харкая кровью. Кто не поверит тому, что здесь написано, будет страшно наказан: погибнет вся его семья и само небо будет рыдать!

Лама читал таким грозным голосом, что даже собака, лежавшая у входа в юрту, испуганно вскочила и, скуля, убежала прочь.

Пугливая Дэрэн жалобно вторила:

— Небо будет рыдать!

Старая Пагма тяжело вздохнула и произнесла с мольбой:

— О наш гэгэн! Пощади нас!

Лама был очень доволен, что ему удалось так запугать женщин. Спеша использовать момент, он достал из-за пазухи медную чернильницу и тибетскую бумагу.

— Это не простые чернила, их освятил Ёнзон-хамба, — важно сказал он. — И бумага эта редкостная, она сделана из цветов магнолии. Редкостная тибетская бумага. Ну, хозяин, — обратился лама к Джамбе, — сколько сделать списков? Десять?

— Десять так десять, — согласился Джамба.

— Сегодня пятое число. В молитвах я буду просить богов о даровании вашему стойбищу всякого благополучия. Я десять раз перепишу пророчество. В таком деле торговаться грех. За то, что я буду молиться за вас и перепишу пророчество, вы ведь не пожалеете бедному послушнику дать всего один лан.