Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 8

Вскоре в Дом нагрянула комиссия, две женщины и мужчина, заперлись в директорском кабинете, говорили на повышенных тонах, обедать не остались. Уходя, мужчина строго сказал:

— Завтра ждем вас в десять утра на заседание горкома, наша кристально честная, — уязвил чиновник, что-то буркнув вместо «до свидания».

Комиссия исчезла, громко хлопнув дверью. Сразу после этого пришли Алексей и Сергей с цветами и конфетами. Весь персонал вышел их встречать как старых знакомых.

— Спасибо вам, ребята, статья возымела действие, всколыхнулось болото. А увольнения и выговоров за длинный язык я не боюсь, всегда готова, — директриса улыбнулась, и все поняли, что Вера Федоровна не сдастся, ее трудно запугать. Журналистов накормили обедом, предназначавшимся для комиссии. Журналисты пообещали завтра прийти в горком для поддержки.

Дело кончилось неожиданно — полным триумфом Веры Федоровны. Было внесено предложение: широко использовать опыт сотрудников Дома ребенка на Пятницкой, которые все делают, чтобы приближать жизнь малышей к семейной. Ну, а что касается воровства, так это дело проверяющих комиссий, их у нас предостаточно.

Алексей и Сергей приходили в Дом во время дежурства Зиночки, приносили игрушки, брали детей на руки, играли с ними. Малыши быстро привыкли к веселым дядям.

Зиночка зимнюю, а потом и весеннюю сессии сдала без троек, получила законную стипендию. Но студенческая жизнь не захватила девушку, все помыслы были с Игорьком и детишками, и праздники отмечала в Доме. Когда Сергей пришел на Новый год один, стало понятно — он явился ради Зиночки. Она же будто не замечала его внимания, все старалась расспросить про Малиновского.

Теперь девушка знала, что он не намного старше Сергея, но главное — не женат, даже и не был женат. Он майор в отставке, прошел Афган, пишет статьи на военные темы не только в «Известия», но и в военный журнал, где была однажды напечатана его фотография. Сергей как-то обмолвился об этом, но не сказал, в каком она была номере. Зиночка пересмотрела немало журналов в Ленинской библиотеке, пока, наконец, не нашла статью с фотографией Малиновского. Она долго сидела, глядя на лицо человека, которого не знала, но который играл в ее жизни такую важную роль. Думала, как бы вырвать листок с фотографией из журнала. Но представила весь позор, какой ее ждет, если ее уличат в преступлении. И вдруг сообразила, что можно поехать в магазин «Военная книга» и купить этот журнал.

Теперь у Зиночки был его лик, образ, с которым можно даже поговорить. С каждой встречей ее с Сергеем Малиновский все больше занимал воображение девушки. Но Сергей любил рассказывать о себе, приносил свои стихи. После армии солдату-стихоплету дали блестящую характеристику, и политрук рассказал про Литературный институт в Москве, уверив, что у парня есть шанс туда поступить. Сергей походил на летние подготовительные курсы, ночами разгружая вагоны, и поступил. Еще учась в институте, писал статьи в разные газеты, а после окончания осел в «Известиях» на полосе культуры и религии. Рассказывая Зиночке о родителях, Сергей признался, что они глубоко верующие люди, водили его с детства в церковь. Живут в Златоусте.

— Приглашаю тебя летом в Златоуст, — сказал он, пытаясь обнять девушку. Зиночка вывернулась из объятий, посмотрела строго парню в глаза и спросила:

— Ты жениться собрался, Сережа? Как же можно без любви!

— Почему без любви? Ты мне нравишься, очень, глаза у тебя красивые, и ушки — так съесть и хочется, — парень снова потянулся к ней.

— Эх, ты, кум, а еще верующий! Нам же нельзя жениться!

— Да? Как я промахнулся! — ужаснулся Сергей, но тут же нашелся. — Разрешение в Патриархии можно выхлопотать, у меня там…

— Исключено! Давай, Сережа, останемся друзьями-кумовьями. Ты хороший человек.

После этого разговора Сергей долго не приходил.

— Жених слинял, — смеялись сослуживицы, даже Вера Федоровна поинтересовалась, куда подевался крестный отец.

На Восьмое марта Игорек сделал Зиночке поистине необыкновенный подарок. Когда она наклонилась над ним, малыш посмотрел на нее счастливыми глазами, протянул к ней ручки и сказал, упираясь указательным пальчиком ей в грудь:

— Зи-зи, — и засмеялся, повторяя много раз. — Зи-зи! Зи-зи!

Ему шел десятый месяц. Зиночка прижала малыша к груди, целовала, кружила и лепетала:

— Ты мой родной, любимый! Мой умный, славный, дорогой мальчик, — и побежала с малышом в директорский кабинет, поставила его на стол среди бумаг и воскликнула со слезами на глазах:

— Вера Федоровна! Игорек сказал первое слово! — она снова принялась целовать малыша и, тормоша, попросила: — Игоречек! Скажи! Кто я? Кто? Ну-ну!

Малыш засмеялся, ткнул пальчиком Зиночку в грудь и четко произнес:

— Зи-зи! Зи-зи, — и захохотал, радуясь.

Вера Федоровна даже прослезилась:

— Зинаида, ты победила «госпитальную болезнь»! Не так часто в девять месяцев детки начинают говорить. А как остальные? Ведь Игорек самый младший из годовичков.

— Игорек первый заговорил. Мой самый умный, самый, самый.

Уже через неделю, когда Зиночка перед сном входила в спальню, где находились самые младшие, те вставали в кроватках, прыгали и дружно лепетали:

— Зи-зи! Зи-зи! — показывали на Зиночку пальчиками и просились к ней на руки.

К году Игорек уже пошел, он всегда улыбался и просился на горшок, его любили все. Вера Федоровна сердилась иногда на Зиночку за то, что она много тетёшкается с Игорьком, на что Зиночка отвечала:

— Я хочу, чтобы он был у меня самым талантливым и умным, а другие детки пусть за ним тянутся, он у меня лидер!

Летом, когда отмечали год Игорьку, журналисты явились с большущей машиной и букетом цветов. Сергей отвел Зиночку в сторону.

— Уезжаю в Златоуст, поедем со мной, Зинаида, познакомишься с родителями, я договорился в патриархии… Только родителям не стоит говорить, что мы кумовья.

— Сережа, мы с тобой кумовья и только. Я тоже уезжаю первого июля — в Джемете, университетский лагерь, на вторую смену.

Когда гости ушли, тетя Клава серьезно сказала:

— Сережа парень хороший, Зинуля, не упусти его, не пересиди в девках!

— Хороший друг, — уточнила девушка и поспешила к своим деткам, там она открыла заветную тетрадь, где делала записи о детках, а потом достала из сумочки фото Малиновского. И сказала с упреком:

— А ты все молчишь и не приходишь, не знаешь, что я тебя жду.

Зиночка впервые увидела море, с наслаждением предавалась волнам и солнцу, но все время думала об Игорьке: как было бы ему хорошо здесь! К концу недели определились пары. За Зиночкой увивались сразу два пятикурсника, географ и геолог. Оба после окончания учения искали невесту, Зиночка была в самый раз. Видно, пришла ее пора, и мужчины стали видеть в ней жену. Но девушка всем претендентам сообщала, что у нее есть жених, она его ждет, он в горячей точке. И сама верила в эту выдумку.