Игорь Лебедев - Расстрел на площади

— Ты только не рассказывай пассажирам об этом, — сказала она Степану, — люди разнервничаются, переполошатся…

В вагоне, однако, полным ходом шло обсуждение происшествия. Все уже по очереди выглянули из окон и видели баррикаду на рельсах. Машины с солдатами, проносящиеся мимо вагонов.

— Я вам говорю, — повторял сухонький немолодой гражданин в довольно-таки потрепанной майке, — я вам говорю, это просто-напросто учения. Маневры. Ничего страшного. Вот, я помню, в тысяча девятьсот четырнадцатом году, когда я еще учился в гимназии, под Самарой тоже проводили императорские военные маневры. И ничего!

— Та яки манэвры, — возражал до смерти перепуганный толстый хохол в вышитой косоворотке, — дэ ж це бачимо, щоб колею перегоражувалы?! Це провокация, дорогой громадянин, супроты нашего Никиты Сергеевича. Це недобиты остатки бандеровцив повылазылы!

— Откуда здесь бандеровцы?!

— Может, война началась…

— С кем?

— Известно с кем. С американскими империалистами…

— А я думаю, самосвал через рельсы переезжал да и перевернулся. А бульдозером они пытаются убрать завал.

— Гарно было б, колы так.

— А солдаты? — упрямо стоял на своей версии гражданин в майке.

— Какие солдаты? — вдруг вмешалась строгая женщина, по виду докторша. — Никаких солдат! А если у кого-то галлюцинации, то нужно идти к врачу, а не провоцировать беспорядки и не распускать ложные, клеветнические измышления в общественных местах!

Последняя фраза была произнесена с таким значением, что все почувствовали себя уже чуть ли не на скамье подсудимых.

— Но позвольте, — попытался возразить гражданин в майке, — никаких измышлений никто не распространял.

— Распространял! — жестко отчеканила докторша. — Я сама слышала. Вот вы и распространяли.

— Я? — испугался тот.

— Именно, — докторша ткнула ему в грудь длинным и тонким указательным пальцем.

— Вы бы лучше посмотрели, что там творится! — в сердцах воскликнул собеседник, непроизвольным жестом одергивая майку.

— Мне достаточно того, что я уже битые сутки имею счастье видеть вас, — многозначительно произнесла докторша и, раскрыв залистанную брошюрку под названием «Профилактика гриппа и стафилококковых заболеваний в советской школе», углубилась в чтение.

— Товарищи, — подал голос чернявый мускулистый гигант, свесившийся с верхней полки, — действительно, не будем паниковать. Вот поступит правительственное сообщение — тогда и узнаем, что там произошло. А пока — не будем ссориться…

Между тем Люся, напоив весь вагон чаем и ответив успокаивающими фразами на сто пятьдесят вопросов, снова удалилась в свое купе. Голова ее разламывалась от тревожных мыслей: «Как там мои? Даша, дядя Гриша? Целы ли? Что делать? Бежать в город? Оставаться здесь? Нет, это еще хуже».

Она колебалась несколько секунд, потом решительно сняла трубку с устройства связи с бригадиром поезда и переключила тумблер.

— Да, я слушаю, — донесся через некоторое время из трубки голос.

— Дмитрий Палыч! Это Люся, проводница из десятого вагона.

— Да.

— Дмитрий Палыч, миленький, отпустите в город!

— О чем ты говоришь! Знаешь, что там творится?

— Понимаете, у меня там сестра, дядя… Я должна разузнать, что с ними.

Люся услышала, как бригадир вздохнул в трубку.

— Да ты хоть понимаешь, что в городе войска?

— Понимаю, Дмитрий Палыч, понимаю. Только поймите и вы, невмоготу мне сидеть здесь, когда неизвестно… — Договорить последнюю фразу она не смогла — комок подошел к горлу. — Отпустите, Дмитрий Палыч, — почти шепотом произнесла Люся.

— Ну ладно. Но только смотри у меня — будь осторожна. По стеночке передвигайся, по стеночке.

— Спасибо, Дмитрий Палыч.

Люся быстро переобулась — надела коричневые кожаные туфли на низком каблуке, положила в нагрудный карман гимнастерки паспорт, удостоверение железнодорожника и уже было хотела выйти из купе, как вдруг обнаружила, что перед ней стоит тот самый матросик, которого она полтора часа назад так категорично отшила.

— Вам чего? Чая больше не будет.

— Да нет, сестричка, мне твоего чаю не нужно. Напился уже — во. Слушай…

Он аккуратно прикрыл дверь.

— Я тут случайно услышал, что ты в город собираешься. Совершенно случайно.

— Ну, — хмуро сказала Люся.

— Ты понимаешь, мне тоже туда же надо. У меня мама там.

— Не могу. Приказ был — из поезда никого не выпускать и никого не впускать.

— Да это понятно, — махнул рукой матросик, — но ведь и тебе положено с пассажирами оставаться.

«Гм… — подумала Люся, — а может, он просто клеится снова?»

— А ну предъяви документ! — сказала она строго.

Матросик пожал плечами и достал из кармана военный билет.

Перевернув несколько страниц, Люся прочитала в графе место рождения: «Новочеркасск».

— Ну ладно, — сказала она, возвращая ему документ, пошли. Но чтоб никому!

— Само собой, — расплылся в улыбке морячок.

«В конце концов, одной действительно страшно», — решила девушка.

Люся постаралась выйти из купе незаметно, чтобы пассажиры не видели, что она уходит. Оказавшись в тамбуре, она отперла дверь и специально сошла первой, чтобы избежать всяких там подаваний рук и разного такого.

Сама справлюсь!

Матросик спрыгнул следом.

Они пересекли проход между составом и уже начинающимися складскими строениями и, пройдя узкими закоулками, вышли на окраину города.

Вокруг не было ни души. Казалось, что город вымер. Но это было обманчивое впечатление.

Внезапно за их спинами раздался оглушительный лязг. Через секунду мимо них на огромной скорости пронесся огромный приземистый танк. На плоской башне сидел солдат в каске и с автоматом наизготовку — дуло вверх, приклад на плече. Без всякого интереса глянув на Люсю и ее спутника, солдат отвернулся. Люся заметила стеклянные, ничего не выражающие глаза, поджатые губы…

— Да, — сказал морячок, когда танк скрылся за поворотом, — видно, дело действительно серьезное.

Они решили, от греха подальше, идти переулками. Людей по-прежнему не было.

— И что же это тут творится? — недоумевал морячок. — Вроде город всегда спокойный был, а тут…

— Стой!

Вдруг перед ними как будто из-под земли вырос высокий парень в десантной форме:

— Дальше прохода нет.

— Как это прохода нет, — возмутился морячок, — мы к себе домой идем.

Он попытался отстранить десантника с дороги. Но не тут-то было.

— Сказано — нет прохода. — Тот загородил, дорогу своей длинной ручищей. — Поворачивайте назад.

— Братишка… — Морячок решил сделать попытку договориться с ним по-хорошему. — Меня там мать ждет, а ее — сестра. Мы можем тебе документы предъявить.

— На хер мне твои документы?! Поворачивай назад.