Уинстон Грэхем - Демельза [litres]

Пламя свечи дрогнуло, и отсветы перебежали на постель. Выходит, все началось с Демельзы.

– Просто не могу в это поверить, – наконец произнес Росс. – Если бы кто-то другой мне все это рассказал, я бы назвал его лжецом. Никогда бы в такое не поверил. Я думал – у меня преданная жена, думал – тебе можно доверять.

Демельза молчала.

Злость легко вырвалась наружу, теперь никакая усталость не могла ее остановить.

– Ты действовала за моей спиной. У меня это в голове не укладывается. Ты меня предала…

– Я хотела действовать открыто. Но ты бы мне не позволил…

Да, Демельза его предала и спровоцировала этим еще большее предательство. Теперь все встало на свои места.

– И ты решила действовать исподтишка? Плевать на доверие, плевать на преданность, главное – добиться своего.

– Я ведь не ради себя это делала. Я для Верити старалась.

– Предательство и ложь, – с отвращением произнес Росс. – Ты лгала мне больше года. Мы не так давно поженились, но я гордился тем, что наш союз – единственное, что постоянно в моей жизни, что наши отношения останутся неизменными и ничто не сможет на них повлиять. Я был уверен, что мы полностью доверяем друг другу. Я бы жизнью поклялся, что это так: Демельзе можно верить во всем, она никогда не предаст, она – единственное чистое существо в этом треклятом мире…

– О, Росс! – Демельзу душили рыдания. – Ты разбиваешь мне сердце!

– А ты ждала, что я тебя ударю? Так тебе понятнее? Хорошая порка – и все забыто? Но ты не собака и не лошадь, чтобы тебя таким образом учить уму-разуму. Ты – женщина, тебе инстинкт должен подсказывать, что хорошо, а что плохо. Верность не покупается: ее или дарят, или в ней отказывают. Видит бог, ты решила мне отказать…

Демельза начала на ощупь выбираться из постели. Рыдая, вцепилась в полог, встала и пошла вокруг кровати. Ее трясло от рыданий. Когда она добралась до двери, Росс сел.

Он все еще был зол.

– Демельза, немедленно вернись в постель!

Но она вышла и хлопнула дверью. Росс тоже поднялся с кровати, взял свечу и снова открыл дверь. На лестнице Демельзы уже не было. Жир закапал со свечи. Росс направился в гостиную. Демельза попыталась закрыть перед ним дверь, но муж распахнул ее одним ударом.

Демельза помчалась к следующей двери. Росс поставил свечу на пол и успел поймать жену возле камина. Он прижал ее к себе. Демельза сопротивлялась, но как-то беспомощно, словно бы из последних сил. Росс ухватил ее за волосы и запрокинул ей голову.

– Отпусти меня, Росс. Отпусти.

Росс смотрел, как слезы текут по ее щекам, потом отпустил. Демельза стояла напротив него и плакала.

«Она заслужила, – подумал Росс. – Этого еще мало! Пусть поплачет!»

Ему бы следовало ее ударить. Ремнем выпороть. Пьяная самка, дворовая девка. Какая порочная смесь! Будь проклят ее дерзкий нрав! Верити вышла за Блейми, и все, все его неприятности из-за того, что Демельза влезла не в свое дело. Да он мог всю душу из нее за это вытрясти.

Но в Россе уже проснулось врожденное чувство справедливости. Да, Демельза была частично виновата в этой истории, но нельзя же сваливать на нее всю ответственность за последствия. От замужества Верити, по сравнению с остальным, меньше всего вреда. Чертов Фрэнсис. Какое вероломство! А может, он торопится с выводами? Нет. Все сходится.

– Идем отсюда, ты замерзнешь, – грубовато сказал Росс.

Демельза как будто его не слышала.

После беседы с Фрэнсисом она вернулась домой в подавленном состоянии. Демельза представляла себе, какой будет реакция мужа на ее признание, странно только, что она расстроилась так сильно.

Гнев Росса пошел на спад, но не исчез окончательно, просто опустился до приемлемого уровня. Он понял, что Демельзу ранили его речи. Что он ей наговорил? Не слишком ли был груб? Но Полдарки просто не терпят, когда им перечат. Чертов Фрэнсис, все неприятности начались из-за него. Первый разрыв между Верити и Блейми, а потом его упрямое нежелание пересмотреть свое решение. Демельза действовала из лучших побуждений, в этом нет никаких сомнений. Да уж, благими намерениями вымощена дорога в ад. Но какими бы ни были ее намерения, она не имела права вести себя подобным образом. Просто не имела права. Демельза вмешалась не в свое дело, лгала ему, но, хотя сейчас она расстроилась до слез, пройдет день-два, и она снова будет весела и счастлива. А вот последствия ее действий будут нарастать как снежный ком и скажутся на жизни многих людей.

Демельза перестала плакать и отступила на шаг:

– Мне не холодно.

– Хорошо, только не сиди здесь всю ночь.

– Ты ложись. А я приду позже.

Росс оставил ей свечу и вернулся в спальню. Там он зажег еще одну свечу и подошел к колыбели. Джулия раскидала одеяльца и лежала попкой кверху, как молящийся мусульманин. Росс хотел накрыть спящую дочь, но тут вошла Демельза.

– Посмотри на нее, – сказал Росс.

Демельза тихонько всхлипнула и перевернула малышку. Ангельское личико Джулии обрамляли каштановые кудряшки.

Демельза осторожно отошла, а Росс остался стоять у колыбели и смотрел на дочь. Когда он обернулся, Демельза уже сидела в глубине кровати, и Росс видел только пирамидку ее коленей.

Он лег рядом и задул свечу, а Демельза все не укладывалась.

«Безрассудная и упрямая во всем, – подумал о жене Росс. – И в преданности, и в печали. Не моргнув глазом предает меня из любви к Верити. Но мне ли ее судить? По милости Демельзы между мною и Фрэнсисом образовалась пропасть, и, возможно, это приведет к полному краху».

– Росс, – вдруг сказала Демельза. – Неужели мой поступок так ужасен?

– Даже обсуждать это не желаю.

– Но я должна знать. Тогда мне не казалось, что я поступаю слишком дурно. Я понимала, что обманываю тебя, но я думала, что так надо для счастья Верити. Может, это неправильно и глупо, но я и правда так считала.

– Не сомневаюсь, – сказал Росс. – Однако все не так просто. Это повлекло за собой и другие последствия.

– Какие?

– Пока ничего не могу тебе сказать.

– Мне очень жаль, – вздохнула Демельза. – Я даже не представляла, что поссорю тебя с Фрэнсисом. Мне бы это и в дурном сне не привиделось. Если бы знала, никогда бы так не поступила.

Росс вздохнул:

– Ты породнилась с особенной семьей. Не жди от Полдарков, что они будут вести себя благоразумно. Я уже давно этого не жду. Мы вспыльчивы, даже чересчур вспыльчивы, возможно, порой резки. Мы искренне любим и ненавидим, причем нередко без достаточных на то оснований. Пожалуй, тобою двигал здравый смысл. Если двое любят друг друга, то пусть поженятся и обретут счастье, несмотря на прошлое, и к черту все последствия.

Демельза надолго притихла, а потом сказала:

– Но… Я все равно не понимаю. Ты говоришь загадками. Я чувствую себя обманщицей, это так ужасно…