Леонид Рахманов - Повести разных лет

М а р ь я Л ь в о в н а. Подождите. Кто не позволит? Мы отпразднуем дома день его рождения. (Доверительно.) У меня даже две бутылки вина припасено. Придут гости. Я всех позвала.

В о р о б ь е в (горько) . Дома! Гости! Разве этого он заслуживает?.. (Горячо.) Марья Львовна, я обязан ему показать. (Берет тетрадку.) Чтобы он видел, знал, как преданы ему ближайшие ученики… что ни одно его слово не пропадет для потомства. А кроме того, это мой личный дар… (Решительно идет к двери.)

М а р ь я Л ь в о в н а. Викентий Михайлович!

Он не слушает, взялся за ручку двери.

Викентий Михайлович!

Воробьев открыл дверь. Марья Львовна, покачав головой, принимается снова за переписку.

Г о л о с П о л е ж а е в а. Кто это? А, это вы, Викентий Михайлович! Очень рад. Впрочем…

В о р о б ь е в (сделал было шаг в кабинет) . Что, Дмитрий Илларионович?

Марья Львовна с улыбкой прислушивается.

Г о л о с П о л е ж а е в а. Лучше ступайте, дружок. А то помешаете мне. Идите себе, работайте. Как диссертация, подвигается?

В о р о б ь е в (идет к письменному столу, угол которого виден из гостиной; взволнованно) . Дмитрий Илларионович, вот… я хотел… прочитайте сегодня вечером… перед сном…

Г о л о с П о л е ж а е в а. Что это? Диссертация? Да вы молодец, Викентий Михайлович! Лучше меня стали работать.

Г о л о с В о р о б ь е в а. Дмитрий Илларионович…

Г о л о с П о л е ж а е в а. Хорошо, хорошо. Непременно прочту. Идите, голубчик. Хотя подождите. Раз диссертацию кончили, я вам работу дам.

Пауза.

Бумажный шорох.

(Торжественно.) Да вы знаете, что я вам даю? Держите крепче. Что, у вас никак руки дрожат? Или это у меня? (Волнуясь.) Книга моя, последняя глава. Закончил сегодня. Как раз поспел ко дню рождения. А? Небось вы мне никакого подарка не приготовили, а я о себе позаботился. Ну, держите. Ведь это шесть лет моей жизни. Завтра пораньше встаньте — и в типографию. Сегодня проверьте формулы. Не напачкайте там ничего. Ну, идите, дружок… Всего хорошего!

В о р о б ь е в (выпровоженный из кабинета, выходит с рукописью; торжествующе Марье Львовне) . Слыхали? Отдал. Взамен получил вот это.

Марья Львовна смеется и машет на него рукой. Воробьев пристраивается с другой стороны стола и принимается за работу. Марья Львовна бормочет что-то про себя, переписывая. Дальний выстрел. Воробьев сразу резко захлопывает рукопись.

Опять!

М а р ь я Л ь в о в н а (рассеянно) . Что опять?

В о р о б ь е в (жалобно) . Стреляют. Как сейчас вижу… Вагон стоял на трамвайных путях. Человек побежал, отстреливаясь. Его схватили. Матрос прочел приказ: «Мародеров, бандитов и спекулянтов… вполне изобличенных, расстреливать на месте». (Горячо.) В одном этом слове заключена вся бессмысленная жестокость произвола. «На месте!»

Вскакивает из-за стола. Марья Львовна прилежно пишет.

(Решительно.) Дальше, от всего дальше. Замкнуться на ключ, не слышать, не знать, не видеть. Только наука, только книги.

Молчание. Марья Львовна продолжает писать, озабоченно произнося некоторые слова вслух.

М а р ь я Л ь в о в н а. «Только глупец может отделять… Глупец… отделять науку от…»

В о р о б ь е в. Но, может быть, этого мало? Надо открыто сказать, что мы уйдем в отставку. (Пауза.) А почему бы не так? Прежде мог же Дмитрий Илларионович в знак протеста уходить из университета. (Тихо.) Марья Львовна…

М а р ь я Л ь в о в н а (отмахиваясь) . Подождите, здесь самое интересное… «И я призываю…»

В о р о б ь е в. Со мной говорили сегодня… профессор Кумов и другие. Они ждут только смелого слова. Кто-то должен выступить первым. (Смотрит на Марью Львовну. Тихо.) Раньше бы вы не задумываясь ответили: это сделает Дима. Почему вы теперь этого не говорите?

Марья Львовна кончила переписывать, сложила вместе листки.

М а р ь я Л ь в о в н а (просто) . Он уже сделал это.

Поднялась со стула, держа в руке и показывая Воробьеву бумаги. Воробьев поднимается с другой стороны стола.

В о р о б ь е в. Что это?

Марья Львовна не успела ответить. В кабинете гремит гневный голос.

Г о л о с П о л е ж а е в а. Это что за мерзость?! Воробьев, пожалуйте-ка сюда!

Воробьев и Марья Львовна испуганно переглянулись.

(С каждой фразой грознее.) Так вот он что мне подложил! Я думал — диссертацию, а он мне акафисты! Гляжу: что такое? Эккерман, Гете! Дмитрий Илларионович — гений, мировая величина… Да вы что? Воробьев! Где вы прячетесь?

М а р ь я Л ь в о в н а. Я вас предупреждала…

Г о л о с П о л е ж а е в а (как гром) . Чтобы духу этого не было! Вон! За дверь! Я в печку брошу.

В о р о б ь е в (жалобно) . Дмитрий Илларионович, ради бога!

Бросается в кабинет, но в это время раздается громкий стук в наружную дверь.

Марья Львовна с лампой в руках спешит в прихожую. Воробьев, спотыкаясь, выбегает из кабинета. Замолчал Полежаев. В комнате сразу стало темно.

(Вслед Марье Львовне.) Марья Львовна, не открывайте. Грабят не только вагоны… из той же шайки… очень возможно…

Воробьев не договорил. В комнату, еще не освещенную, вваливается несколько человек, гремя сапогами. Марья Львовна идет за ними с лампой в руках. Матрос К у п р и я н о в идет прямо на Воробьева. Воробьев смотрит на него, отступает.

(Едва слышно.) Вы?.. Он… Не может быть…

К у п р и я н о в. Что — я? (В свою очередь, смотрит на Воробьева.) А-а, старый знакомый… (Обращаясь к отряду.) Это который нам протокол составлял. Скоро встретились. Вы хозяин квартиры?

В о р о б ь е в. Нет. Нет.

Еще отступает на шаг и показывает на дверь кабинета. Но когда матрос Куприянов направляется туда, Воробьев спохватывается и загораживает ему дорогу.

Я его помощник. Что вам угодно?

К у п р и я н о в (отстраняет его) . Нам не приказчика, нам самого хозяина надо. (К Марье Львовне.) Хозяин там, что ли?

М а р ь я Л ь в о в н а (идет вперед и открывает дверь) . Дима, к тебе.

Г о л о с П о л е ж а е в а (оживленный) . Пришли из газеты?

М а р ь я Л ь в о в н а (делает знаки) . Дима!

П о л е ж а е в (показывается на пороге; к матросу) . Вы за статьей?

К у п р и я н о в. За какой статьей? За хлебом.

П о л е ж а е в. За каким хлебом?

К у п р и я н о в. Давайте показывайте. Где скрыли излишки? Муку. Непонятно? Хлебные излишки.

П о л е ж а е в (увидя на столе сверток) . Маша, ты что? Вероятно, ошиблись в лавке, тебе дали лишнее? Конечно, верни сейчас же.

М а р ь я Л ь в о в н а. Да нет… Я совсем сегодня не получила хлеба. Викентий Михайлович стоял и тоже не достал. Принес одни селедки.

Воробьев хочет что-то сказать. Куприянов осаживает его.

К у п р и я н о в. Где запасы?