Иосиф Каллиников - Мощи
- Название:Мощи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Марийский полиграфическо-издательский комбинат
- Год:1995
- Город:Йошкар-ола
- ISBN:58798-058-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иосиф Каллиников - Мощи краткое содержание
В Советской России роман был объявлен порнографическим, резко критиковался, почти не издавался и в конце-концов был запрещён.
18+
Не издававшееся в СССР окончание романа − Том 4, повесть девятая, «Пещь огненная» (Берлин, 1930) − в данное издание не включено
Мощи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Слушал, слушал Василий подле двери и вернулся в трактир обратно, — в карман выручку и пошел домой. Всю дорогу думал:
— Не добром досталось, не добром пойдет, а мне они вот как нужны, деньги-то; заведение открыть свое можно.
Сперва Дуньку хотел обкрутить, хозяином стать, а как подслушал нечаянно и решил прикарманить и денежки, и торговлю Галкинскую.
Народ целый день в трактире и пьют, и едят по-старому, а придет сдавать выручку:
— Авдотья Семеновна, дела плоховаты стали…
Посмотрит на него только…
— Народ дебоширится, — свобода говорит объявлена, теперь говорит и мы тоже вольные, — попьют, поедят, а платить — заставь-ка их, убьют еще, задушат!..
Нарочно и словцо вставит, что и его задушат.
И не думала Дунька о выручке, стала о себе беспокоиться, как бы ее не придушили ночью. Караульщика наняла, странницу в дом пустила, а все не спится и еда не идет в рот, все время думает, что и караульщик-то, кто ж его знает какой, может он-то и задушит ее, ограбит ночью…
А помер ребеночек, еще тяжелей стало, и вольная будто, делай что хочешь теперь, а как молоко кинулось в голову, чуть с ума не сошла, еле отходил ее доктор, и еще подозрительней стала. По ночам замыкалась в комнате, диван приставляла к двери и богомолку на нем заставляла спать, чтоб не ее первую, а богомолку тронули…
Василий все свое точит да точит:
— Народ стал — не приведи господи… Ни царя у них нет теперь, ни бога. В убыток работаем.
И опять выполз Лосев, Иван Матвеевич, частный поверенный. Чутьем пронюхал и пожаловал.
Целый год просидел на Мещанской в домике, поправил его на дракинские заповедные — оброс хозяйственно и не строчил уже в базарном трактире мужикам кляузы, а и в суд стал захаживать, манерам выучился, сюртук одел и стал по всякому делу скандальному у мировых защищать сброд всякий. А главное что — портфель завел. Куда бы ни шел — и его с собой.
— Некогда-с мне, голубчик, разговаривать с вами, толком вы говорите мне… Время-то денежки-с…
— Да я заплачу, Иван Матвеевич, — а понимаете — такая вонища, из квартиры нельзя выйти, — целый год уже не чистит, я и в полицию, а там — теперь говорит ничего не можем — теперь свобода, — уж я заплачу вам…
— Но ведь вы оскорбили его, понимаете, действием оскорбили-с… А надо всегда по закону поступать, юридически, вот тогда бы и не пришлось по судам ходить… Понимаете вы, нарушили право личности…
— Да я ж ему только раз по морде съездил…
— Вот за этот-то самый разок и не ему, а вам отвечать придется, потому что теперь у нас гражданские свободы — неприкосновенность личности…
Говорит, говорит просителю, до обалдения заговорит беднягу, а под конец:
— Попробуем в первой инстанции… у мирового, а если не в нашу пользу, тогда придется в съезд мировых, только ведь это, извольте заметить, денежки-с стоит…
И последнего мещанин не жалеет, лишь бы амбицию выдержать…
Тянет Лосев, выматывает по рубликам, по трешницам.
А как нацепил значок Михаила Архангела, еще больше заважничал, большою персоною себя почувствовал и не кляузами заниматься стал, а политикой — верноподданных собирал в сотни черные, а потом и газетку задумал издавать для спасения родины, во имя спасения отечества от врагов внутренних и про каждого небылицы писал, — и отдельчик такой завел, — «Правда ли?»
И газетка на бумаге оберточной, а язвительная, покою она не давала гражданам, как что заприметит Иван Матвеевич или от клиентов своих услышит, и ну строчить в отдельчик — «Правда ли?». — От клиентов и сплетни собирал, выспрашивал.
Глядь и прописано, — а правда ли соборный протопоп в воскресенье в театр ходил на галерку в поддевке купеческой?.. А протопопу и на улицу показаться срам, да и епископ призывает и тоже спрашивает, — правда ли так было. Может, и не было, а напечатано, — было не было — винись перед епископом что было, потому все равно не поверит епископ, раз в политической газете прописано.
— Как же это ты, раб лукавый, дошел до этого?.. Тоже, должно быть, захотел свободы?! Я тебе дам свободы, в монастыре-то ты увидишь ее, как пошлю каяться, — бесовское действо ему захотелось зреть… Ты б о душе подумал… А то…
И отчитает его как полагается.
И приходится протопопу идти на поклон к Ивану Матвеевичу — в партию вступать людей истинно русских, ревнителей церкви и отечества и подобающий взнос делает Лосеву на распространение идей правильных.
Тем и промышлял Лосев, — дела-то делами, и они копеечку ему приносили, — вроде как по зернышку, по трешнице да по рублику, а как пропишет кого — сразу куш.
Особенно купцов донимал.
Напишет:
А правда ли наш почетный купец Подкалдыкин газетки почитывает революционные, да в партии состоит противугосударственной?..
Может, и не было ничего подобного, и наверное даже не было, а пропишет Лосев — на другой день пристав заглянет в лавку и наставительно:
— Вы бы, Сидор Карпыч, осторожнее как, а то про вас в газете написано. Оно, конечно, даны свободы, а только уважаемому гражданину против царя и отечества не к лицу выступать. Вы подумайте… О своей судьбе подумайте, у вас-то ведь детки… Я вам по дружбе…
— Да как же это, да что же делать теперь?
— Докажите верность свою престолу самодержца нашего.
— Всею душою я… Как только, как?..
— У нас на то особый союз учрежден под покровительством обожаемого монарха нашего…
И пойдет купец Подкалдыкин на поклон к Ивану Матвеевичу и за совет отблагодарит пристава, и не только пристава, а за приставом и помощник придет, и хожалый заявится, и участковый заглянет, и постовой бочком пролезет, и каждому Подкалдыкин толику малую вручит с благоговением почтительно, а Ивану Матвеевичу на процветание партии взнесет и членский без сдачи за два года вперед, а в лавку вернется и приказчикам всем прикажет, чтоб и они вступили в союз истинно русских людей, и у каждого чтоб значок на груди был, а кто не исполнит хозяйского повеления — тому путь вольный, — иди куда хочешь на все четыре стороны, празднуй жидовскую революцию — будь свободен.
Только старой привычки не оставил Лосев — по чайным, по трактирам хаживал, и тут народ собирал веру, царя и отечество защищать от врагов внутренних.
По этому делу и в галкинский заглянул в пятницу.
С важностью вошел, — сперва в дверь портфель просунул, а потом и сам пожаловал, значок напоказ выставил.
Глянул на народ со строгостью и подсел к прасолам лошадникам поговорить насчет политики. Пальчиком этак половому кивнул, а когда тот подбежал, прежде чем заказать пива, открыл портфель, покопался как деловой, поважничал и спросил с растяжкой пива пару.
И потянуло его за пивом от отечества к капиталам галкинским.
Невзначай будто и к Василию подошел, к стойке, и не по-прежнему искательно в глаза заглядывал, а по-новому — щурился чуточку, и огонек в глазах пробегал недобрый, — знаю мол вас, насквозь вижу, и не говорил уж захлебываясь, а с расстановочкой, только и осталась привычка иной раз прибавлять с, только теперь иной раз и многозначительно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: