Николай Таратухин - С гитарой по жизни

Стал искать работу за пределами завода и сразу почувствовал всё могущество КПСС. Встретил своего однокашника по техникуму, Толика Филимонова. Поздоровались.

— Ну, как живешь? — спросил он.

Я рассказал ему все без прикрас.

— Слушай, иди ко мне на завод. Мне нужен начальник участка.

На другой день пришел к нему в приемную. Он работал директором одного из краснодарских заводов. Зашел в кабинет. Мы долго вспоминали наших общих друзей.

— Теперь бери анкету, заполняй и завтра на работу…

Заполняю анкету и слышу:

— Ты что — не член КПСС?!

— Да не пришлось вступить как-то… Нас, работников ИТР, не очень сейчас принимают.

— Да, Николай, это облом, — сказал Анатолий, и продолжил, — должность-то эта номенклатурная, райком не утвердит тебя…

Так я получил первый урок дискриминации по партийной принадлежности. Затем были аналогичные. Как только узнавали, что я не член КПСС, обещали позвонить, но все на этом и заканчивалось.

Вспомнил я о своих музыкальных способностях. В любом оркестре народных инструментов альтисты нужны были всегда позарез. В краевой филармонии прослушивание меня как альтиста прошло более чем успешно. Меня усадили в оркестр, дали ноты, и я с ходу вписался в партию альта в концерте Будашкина. Но меня не устроила предложенная ставка, да и частые разъезды оркестра уже не устроили бы мою жену, которая была в декретном отпуске по уходу за дочкой. И тут подвернулся случай. Мой друг Юрий, гитарист, ушел из Кубанского сельхозинститута, где он преподавал игру на гитаре студентам интернационального клуба. Руководству клуба срочно нужна была замена, и меня приняли на работу по договору без записей в трудовую книжку с окладом 45 рублей в месяц.

После основной своей работы на заводе я спешил теперь два раза в неделю по вечерам в клуб сельхозинститута к своим ученикам. К этому моменту опыт обучения игре на гитаре у меня был минимальным. Но одно дело — учить играть человека с консерваторским образованием, понимающего все с полуслова, и совсем другое — новичков, для которых нотная грамота — дремучий лес. Если кто-то подумает, что в СССР на учебу тогда приезжала беднота из трущоб Африки и Южной Америки, то он сильно ошибется. Почти все студенты-иностранцы были из зажиточных семей чиновников или богатых фермеров. Когда я объявил, что все, кто хочет серьезно заниматься гитарой, должны приобрести инструмент, то у них никаких финансовых проблем не возникло. Все имели гитары, и не было проблем со струнами. Их присылали родственники из-за рубежа. Руководство клуба поставило передо мной задачу: организовать обучение студентов так, чтобы они грамотно играли классическую гитарную музыку, и в дальнейшем создать ансамбль гитаристов.

Перуанские песни на русской сцене

Юрий начинал эту работу, но, видимо, масштабность желаний руководства клуба испугала его, и он «сошел с дистанции». Мне пришлось продолжить начатую им работу, хотя «продолжить» — глагол здесь совсем некорректный: со многими пришлось начинать обучение с нуля. На занятия приходили одновременно 20—25 человек. Некоторые из них слабо говорили на русском, хотя все они целый год до основной учебы обучались языку.

Пока изучали нотную грамоту, это не вызывало особых затруднений, но когда полученные знания нужно было применить к гитаре, мне пришлось изрядно попотеть, и, как ни странно, за три часа мне удавалось позаниматься с каждым студентом. А вскоре у меня появились ассистенты из числа продвинутых способных учеников, которые занимались с отстающими. Через три месяца наметился ансамбль из восьми учеников. Пятеро из них были выходцами из Латинской Америки, один из Нигерии и двое из ГДР. Юрий вел кружок гитаристов в клубе «Строитель», где был довольно сильный ансамбль гитаристов. Нотный материал я брал у него со всеми партиями. Всё было расписано на три гитары. Ученики из Перу у меня прекрасно пели дуэтом свои песни на испанском языке. Я быстро обучил их аккомпанементу, причем не «трем аккордам», а по функциям, так называется буквенное обозначение типовых аккордов, что гораздо шире примитивного исполнительства. Стоит ли говорить, что гитарное сопровождение их пения остальными участниками ансамбля вызывало восторг слушателей. Особой популярностью славилось исполнение моими перуанцами песни «Малагэнья соле роса» под аккомпанемент трио гитар, где солирующую партию вел я сам. Мы подражали известному мексиканскому трио и у нас получалось довольно неплохо.

Теперь настал момент рассказать об искушениях, с которыми я столкнулся после женитьбы. Людмиле из нашей технологической группы, которая долгое время была моей мечтой, и которая так долго «водила меня за нос», я все же показал свой характер. А было так. После нашей с Зоей свадьбы, на третьем месяце моей семейной жизни, наша группа технологов праздновала день рождения Люды у нее дома. Мы всегда собирались у очередного именинника на застолье и праздновали допоздна это событие. И на этот раз все было, как всегда. Я предупредил жену, что ненадолго задержусь, посижу немножко и вернусь не позднее девяти вечера. Посидели мы хорошо: поздравляли Люду, дарили подарки.

Когда все стали смотреть по телевизору новый сериал «Семнадцать мгновений весны», я засобирался домой. Не тут-то было! Люда вышла провожать меня и стала у двери. Не знаю, что на неё подействовало — возможно, проникновенный тост, в котором я очень откровенно высказал свое сожаление о не получивших продолжения отношений между ею и мной, а может, просто хмель ударил ей в голову, но такого бешенного напора на моё целомудрие, на мою моральную устойчивость — я не ожидал.

— Видишь ключи? Я кладу их вот сюда, — сказала она, показывая на бюст, — теперь достань.

— И ты не боишься, что я полезу к тебе за пазуху?

— А то не лазил?

— Но это было так редко, ты же отбивала мне руки…

— Отбивала потому, что дура была. Я думала, что ты никуда от меня уже не денешься. Я видела, что ты ко мне не ровно дышишь… Уступлю тебе, а я к этому уже приближалась, уступлю, и все закончится только постелью. А я хотела за тебя замуж. Сейчас, понятно, ты женился, поезд ушел. Спасибо тебе за твой подарок, но и я хочу тебе подарить то, о чем ты меня, когда-то просил. Пойдем сейчас в соседнюю комнату, и ты получишь все, что тогда хотел…

Тут она меня обняла и прижалась с такой силой, что застежки её бюстгальтера не выдержали и оборвались. Ключи от двери упали на пол, а я увидел ее обнаженную грудь. Я знал, что у неё она упругая, но это только в результате мимолетного касания через ткань бюстгальтера руками. А когда увидел глазами, то брюки мои стали мне сильно жать в гульфике.