Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

***

Как часто бывает, друзьям помог случай. Как-то под вечер в ворота постучались – каким-то чудом их пристанище нашел Денисов, который до этого в гостях тут ни разу не был. Сославшись на спешку, он отказался от гостеприимных предложений хозяев, которые друга своих спасителей рады были бы угостить, чем могли, и поднялся на чердак к русским. Поговорить. Николай уже давно понял, что у Денисова есть сведения не только о местоположении всех соотечественников, но и вообще, он, скорей всего имеет и иные, скрытые возможности, кроме секретарства. Нечто подобное и вышло.

– Господа, – с порога, почти по-военному, начал переводчик. – Александр Иванович недавно делал запрос об усилении нашей эскадры в порту, и нынче пришел ответ. Удовлетворительный.

– Кто такой Александр Иванович, простите? – озадачился Митя. – И какое до нас касательство это может иметь?

– Погоди, Дмитрий, – отодвинул его на задний план Рихтер, догадываясь, что по пустячному поводу помощник драгомана вряд ли явился бы в их лачугу. – Я так понимаю, это российский посол. Надеюсь, Вы не выдали нам никаких государственных секретов, господин Денисов?

– Ну, что вы! – улыбнулся тот. – Эти перемены в скором времени будет лицезреть вся турецкая столица. Но у меня лично это вызывает легкую печаль.

Друзья переглянулись. Денисов продолжал говорить загадками.

– Позволите поинтересоваться, эта печаль имеет происхождением политическую основу? – спросил Николай.

– Никак нет! – отвечал Денисов. – Основа сугубо человеческая. Расставание. На смену вызванным военным кораблям те, что несли вахту до сегодняшнего дня, возвращаются нынче на родину.

Друзья переглянулись вновь, теперь с неясной надеждой.

– Вы провожаете кого-то из своих… знакомых? – попытался прощупать почву Николай.

– Возможно. Возможно и знакомых, – представитель посольства задумчиво рассматривал то свою безукоризненно начищенную обувь, то идеально отполированные ногти. – Сие зависит не только от меня, а и от их решимости. А вот с родным братом я прощаюсь, это точно, сегодня же буду на пристани при отплытии. Он у меня, знаете ли – капитан первого ранга. По долгу службы нам выпало много месяцев вместе, в одном городе. Нынче вот отбывает.

– Капитан? – переспросил Митя и ничего не понимая посмотрел на Николая.

– Нет ли у него в команде каких-нибудь вакансий? – спросил уже сияющий и более догадливый Рихтер.

– Нехватка матросов, знаете ли. Иной климат, слабые желудки. Конечно, не так, чтобы уж совсем нельзя было выйти в море, но есть, есть вакансия. И хоть устав не велит… Я тут, по случаю, рассказывал ему о своем новом знакомстве, о том, что Вы – будущий мичман. Он заинтересовался.

– А как же – карантин? – Рихтер уже, видимо, принял решение.

– У меня тут шлюп, если на сборы уйдет не более получаса, то – вперед! – Денисов вдруг сделался стремительным, упер руки в колени, а глаз его загорелся. – Отходят через два часа, я сам узнал только недавно. Ну?!

– А я? А как же я?! – почти плакал, уже начинающий прозревать Митя. – Я вот – будущий корабельный механик! И что же? Я тут что ли один должен… На чужбине…

– Кочегарка! – ткнул в него пальцем Денисов, уже полностью преобразившийся в начальника военного совета. – И до берега носа оттуда не казать! Ясно?

– Ясно, – расплылся в улыбке Дмитрий. – Да чего там, полчаса, мы уж, считай, что и собрались! Эх, золотой Вы наш человек!

Прощание было пронзительным и быстрым. Уже обнявшись со всеми во дворе, пожав руки, написав на клочке бумаги адреса в России, заручившись кивком Денисова, что он не оставит ученика на полпути, а возьмет на себя языки Мнацика, утерев слезы, набив котомки «чем бог послал» на дорогу, друзья вдруг заметили в проеме двери исхудавшую Сате. Ее темные глаза стали, казалось, еще огромнее и сейчас из них неудержимо катились крупные слезы.

– Уезжаешь? – по-русски спросила она одного Митю. – Не можешь остаться?

– Сате, дорогая, ты уже вышла! – Он бросился к ней и, взяв за кончики пальцев, помог переступить порог. – Ну, теперь мы уедем со спокойной душой! Будь здорова всегда. Будь счастлива! Мы всегда будем помнить всех вас.

Счастливый Митя привычно оглянулся на своего друга, как ребенок оглядывается на мать в поисках одобрения, и с удивлением увидел, что тот укоризненно покачал головой, а после опустил взгляд в землю. Митя стал думать – что же не так? Он обернулся и тут только заметил, что девушка плачет.

– Сате, милая, тебе больно еще? – с тревогой спросил он.

– Больно, – тихо ответила она. – И еще долго будет больно.

– Ну, что ты! – успокаивал ее Митя. – Доктор сказал, что у тебя все идет на лад. Скоро совсем поправишься. Мы еще не доплывем до дома, а ты уже будешь совершенно здорова! Обещаю тебе.

– Обещай мне, – она подняла на него взгляд и слезы застыли на длинных ресницах. – Обещай мне сейчас, что ты будешь счастлив там. Обязательно будешь счастлив! Мне это необходимо. Как жизнь.

Николай решил прервать душещипательную сцену и подошел ближе.

– Прощай, Сате, – он протянул ей руку и мягко улыбнулся. – Обещай и ты нам то же самое. Я в каждом письме буду спрашивать у Мнацика про тебя, а ты предавай нам с ним приветы.

– Пора, пора, господа! – вмешался Денисов. – Время не терпит!

***

В Одессе друзья сошли на берег без копейки денег, но это была уже сущая ерунда! Это была своя земля, родная, Российская империя. Оставалось только найти способ переправиться отсюда по домам. А пока жутко хотелось просто поесть, корабельный завтрак остался в далеком уже прошлом. Первым делом друзья пошли по базарам. Только что отстроенные павильоны Нового рынка отпугнули их своим великолепием и масштабностью. Лишь войдя под высочайшие своды, приятели застыли, рассматривая стеклянную крышу здания, и дождались того, что в их сторону направился, подкручивая ус, явный представитель торговой полиции. Но они быстро ретировались.

– Не боись, Колян! – оглядываясь, прибавлял шагу Кузяев, вида на жительство не имеющий. – Уж чего-чего, а базаров в Одессе не пересчитаешь. Хоть в торговых рядах, а хоть на конном или Греческом рынке пристроимся. Но начинать нужно с Привоза!

Это был зов судьбы. На Привозе они нашли не легкий заработок, не случайную кормежку, а самого «посланца» Фортуны. Да-да! Так бывает, когда сильная тяга к чему-либо выводит тебя на верную дорогу. Тогда все силы, коим есть или нет названия, как будто собираются вместе и содействуют скорейшему достижению цели. Потолкавшись всего лишь с четверть часа в шумной и разноцветной толпе возниц, торговцев и пришедших за выгодной покупкой горожан, прислушиваясь к напевным отголоскам сговора между ними, наслаждаясь радостью обретения родной речи вновь, друзья разобрали вдруг среди голосов знакомые интонации. Вернее, их узнал Митя.