Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

Однако сегодня Фанни не ждала позднего возвращения. Во-первых, у нее были свои причины предвидеть далеко не приятный вечер. А во-вторых, возникло еще одно обстоятельство, которое всех крайне удивило.

Желание ехать изъявил и мистер Альбион.

Прибыв домой днем, они застали его уже при полном параде. Он решительно настоял, что поедет. Трудно было понять, приобрел ли вдруг старый Фрэнсис новый вкус к жизни или попросту не хотел остаться на два дня один, но он отверг все попытки себя отговорить и приготовился разгневаться, и им не осталось другого выхода, кроме как взять его. На случай каких-либо неприятностей их сопровождала миссис Прайд.

Тетя Аделаида устала, но настроение у нее было хорошее. Старая леди мало что сказала брату: только о дружеских воспоминаниях мистера Уэста и то, что новый арендатор Хейла – джентльмен до мозга костей, хотя до Фанни уже донесла свое мнение.

– Он подходит во всех отношениях, – сказала она. – Ты согласна? – И когда Фанни ответила, что тот выглядит человеком здравым, продолжила: – Тебе он нравится, дитя мое?

– Откровенно говоря, не знаю, тетушка, – ответила Фанни. – Мы только-только познакомились.

Тетя удовлетворилась услышанным и больше не спрашивала. Однако по ее виду, когда старая леди, закутавшись в шаль, расположилась в карете, Фанни пришла к выводу, что тетушка Аделаида считает утомительное путешествие через Нью-Форест не напрасным и думает, будто сделала нечто важное для ее будущего.

Что до своих подлинных чувств, то Фанни уже не понимала себя. Молчание мистера Мартелла; знание того – ибо она спросила у миссис Прайд, – что даже после ее отъезда от него не пришло ни слова, и его жуткое сходство с портретом Пенраддока – все это явилось серией ударов. Ей не особо хотелось, чтобы ее бедная тетя увидела Мартелла, так как глаза Аделаиды, пусть и старые, не могли не заметить этого ужасного обстоятельства, и Фанни намеревалась уберечь ее от очередного потрясения.

Когда они подъехали по Хай-стрит к Залу собраний, Фанни убедила себя, что он точно не придет, а спустя несколько минут, пока они медленно шли в главный зал, решила, что вообще ничего не испытывает.

Баррарды не пришли. Но Тоттоны все были в сборе, а также граф с женой и все французские офицеры. Стайка юных леди из школы миссис Гроклтон была само очарование, и если, может быть, из их родителей кто-нибудь был облачен во фрак грубоватого покроя, или напудрился сверх меры, или смеялся чуть громче, чем надо, или хихикал излишне жеманно, то нужно было быть бессердечным злодеем, чтобы обратить на это внимание. Мистер Гилпин, порядком раздраженный, тоже был здесь. Мистера Мартелла она не увидела.

Отец и тетя Аделаида пожелали сесть, и Фанни пришлось признать, что в этом случае мистер Гроклтон поступил замечательно, поставив им кресла в углу, приведя для подходящей беседы доктора с его супругой и далее всячески присматривая за ними, так что она оказалась свободна и могла общаться с друзьями. Поздоровавшись с кузенами, она, поскольку ее обязывало положение в светском обществе, сочла своим долгом обойти всех присутствующих, а потому какое-то время была слишком занята тем, что любезничала с разными лимингтонскими семьями и французскими военными, чтобы заметить что-то еще, но пару раз все-таки огляделась и убедилась, что мистер Мартелл еще не приехал. Однако она немало удивилась мистеру Гилпину, который, когда миссис Гроклтон хлопнула в ладоши, а ее муж мрачно объявил танцы, с не очень довольным видом сел за фортепьяно и начал играть под аккомпанемент двух скрипок.

– Менуэт! – выкрикнула миссис Гроклтон. – Давайте же, Фанни! Пожалуйста, Эдвард, начните менуэт.

И Фанни, и Эдвард танцевали хорошо. За ними последовали граф с женой, остальные французские офицеры не замедлили пригласить дам. Все было замечательно. Правда, Фанни чуть не померла со смеху, когда Эдвард шепнул, что мистер Гилпин сел за фортепьяно лишь потому, что миссис Гроклтон забыла позвать оркестр. За менуэтом сыграли еще несколько танцев. Затем мистер Гилпин дал понять, что нуждается в передышке, и встал. Но оба скрипача, почувствовав себя в родной стихии, по собственному почину грянули народный танец, и бóльшая часть Лимингтона пустилась в пляс, так что именно эта веселая, хотя и не очень изысканная картина предстала перед глазами мистера Мартелла, когда он незаметно вошел в зал из его дальнего конца, поспев как раз к столу.

Фанни не сразу его увидела. Эдвард помог ей отнести тете фруктовый пирожок и бокал шампанского – все, что та хотела, но старый Фрэнсис Альбион, который, похоже, получал от всего несказанное удовольствие, потребовал ветчины и кларета. Мало того: он послал дочери озорной взгляд – чего она в жизни не видела – и попросил привести к нему кого-нибудь из юных леди. Она поразилась такому преображению старика и покорно выполнила просьбу.

Через несколько минут, разговаривая с французским офицером, Фанни вдруг поняла, что рядом кто-то стоит, и моментально, чуть вздрогнув, догадалась кто.

– Я вас искал, мисс Альбион, – сообщил мистер Мартелл, и она почти против воли взглянула ему в лицо.

Слабый вскрик, изданный ею, был совершенно непроизвольным, как и ужас, который она, очевидно, выказала, потому что Мартелл нахмурился. Перед ней стоял человек, чей портрет она видела накануне вечером.

Сверхъестественно. Это было не просто сходство – похожие волосы, суровые черты лица или гордыня, красивая внешность. Это был тот самый человек собственной персоной. Ей оставалось только предположить, что в этот момент рама, висящая в темном коридоре, пустует и сам полковник Пенраддок выступил из нее, переоделся и теперь высился перед ней – высокий, смуглый, живее некуда и устрашающий. Она сделала шаг назад.

– Что-то не так? – удивленно спросил он.

– Нет, мистер Мартелл, ничего.

– Вам не дурно? – Он выглядел встревоженным, но она помотала головой. – Мне следовало навестить вас раньше, но сэр Гарри не давал мне спуску, нагрузил всяческими делами.

– В последние два дня вы бы меня все равно не застали, мистер Мартелл. Я уезжала.

– Ах вот как. – Он выдержал паузу.

– В доме, где я недавно побывала, мистер Мартелл, есть портрет человека, который поразительно похож на вас.

– Неужели? И это настолько неприятное лицо, мисс Альбион?

Если таким образом он хотел вызвать у нее улыбку, то напрасно – Фанни осталась серьезной.

– Это портрет полковника Томаса Пенраддока из Комптон-Чемберлена. Времен Карла Второго или чуть позже.

– Полковника Томаса? – заинтересовался он. – Умоляю, скажите, где вы его видели?

– В Хейле.

– Я знать не знал о его существовании. Какая невероятная удача, мисс Альбион, что вы его обнаружили. Я должен поехать и взглянуть, – улыбнулся он. – Полковник Пенраддок приходился дедом моей матери. Это мой предок. Но у нас нет его портрета.