Евгений Положий - Иловайск: рассказы о настоящих людях

Всей компанией они зашли в самый большой дом на улице. Он был пуст, но от этого еще более уютен — не нужно произносить этих фальшивых во время войны слов: «Извините, вы не будете против, если мы тут сейчас...» В гараже стояли два новых крутых автомобиля: джип «хюндай» и «фольксваген-пассат».

— Да, — сказал кто-то из бойцов, — жизнь — она дороже тачек.

— Ты не понял. Хозяин просто на своем двухэтажном автобусе уехал!

Откуда-то появилась шестилитровая бутыль самогона, которую, закусывая поросячьей тушенкой, бойцы, передавая по кругу, приговорили с горла за пару часов. Егор тем временем смонтировал и слил в интернет сюжет про трофейный российский танк. Бойцы «Донбасса», увидев, что можно зайти на пару-тройку минут в сеть, тут же попросили Славу написать текст о том, что Семенченко — говно и предатель. Слава, сам не зная зачем, согласился. Бойцы диктовали, а Слава художественно оформлял это послание.

— Разведчики возвращаются, разведчики идут! — Четверо бойцов, все в крови и грязи, заходили в штаб к генералу Хомчаку.

— Их же девятеро уходило, — сказал кто-то, кажется, Бан­дера.

По донесению разведки, в сторону Многополья на бронетехнике двигалась большая колонна российских десантников. С высокой вероятностью можно было предположить, что они собирались уничтожить штаб «Сектора Б». На пути колонны оказалось не так уж и много украинских бойцов, но они проявили себя исключительно профессионально. Слава слышал по рации этот бой от начала до конца и потом пожалел, что не записал эту лучшую из известных ему «радиопередач» на диктофон. Он очень хорошо слышал, как подполковник Коваль, если он правильно разобрал фамилию военного за трескотней шумов и выстрелов в эфире, давал команды разворачивать «рапиры», и как наши пушки первым же мощным дружным залпом уничтожили головную машину колонны — эмтээлбэ. Затем в работу, выехав прямо на дорогу и открыв огонь из крупнокалиберного пулемета, включился тот самый трофейный российский танк, которым, очевидно, командовал офицер-танкист, который изучал его утром. Слава представил изумление российских десантников, когда им навстречу выехал их же танк и начал гасить из крупнокалиберного пулемета. Тем временем из звуков и криков, доносящихся из рации, стало понятно, что «рапиры» подбили еще две машины. Россияне, беспорядочно отстреливаясь, отступали. Через несколько часов Слава с товарищами уже смотрел видео, которое сняли его камерой украинские солдаты после этого боя. Три разбитые и сгоревшие эмтээлбэ, даже алюминий расплавился; на асфальте — круги от резких крутых раз­воротов; несколько солдат сгорело заживо внутри машин, несколько — разбросаны фрагментами тел вдоль дороги: руки, ноги, туловища. Наш боец, держащий в руках каску российского десант­ника: «Смотрите, российские матери, куда посылают ваших сыновей...» Троих взяли в плен: солдат 31-й десантно-штурмовой бригады сильно обгорел, двое других обошлись без тяжелых ранений — Ахметов и Ильмитов. Егор сделал с ними интервью и выложил видео для канала в интернет.

— Пожалуй, — сказал Слава, — это первое публичное документальное доказательство присутствия российских войск в Украине.

По украинскому телевизору в эти дни увлеченно рассказывали, что в Иловайск идет подкрепление и никакого окружения там нет. Смотреть эту ложь в пустом доме, утопающем в провинциальной роскоши, посреди «Зова Припяти» было дико.

28 августа бойцы заговорили, что якобы есть договоренность о «зеленом коридоре». Как это будет выглядеть и что конкретно означает, Славе никто толком рассказать не мог. Просто все верили в чудо и радовались, что останутся живы. Появился комбат «Днепра-1» Юрий Береза. Принял душ, побрился и в приподнятом настроении тоже начал готовиться к завтрашнему выходу из «котла».

Рано утром около Многополья скопилось огромное количество людей и техники, на глаз Слава бы и не решился определить сколько. Из разговоров вокруг он понимал, что две колонны формируют где-то приблизительно из двух тысяч бойцов, которые должны идти разными дорогами к селу Красносельское. Ждали команды на выход голодные и уставшие добровольческие батальоны: «Донбасс», «Днепр-1», «Миротворец», «Свитязь», «Херсон», «Ивано-Франковск», вышедшие этой ночью из Иловайска. Сидели в автобусах оглушенные постоянными обстрелами снятые с блокпостов, которые они героически удерживали целый месяц, бойцы 39-го и 40-го тербатов. Молились Богу остатки сожженной, расстрелянной и раздавленной между Осыково и Кутейниково 51-й бригады. Прогревали моторы в ожидании последнего рывка «коробочки» 17-й танковой. Тревожно и недоверчиво держались за оружие бойцы 92-й и 93-й бригад. Молились Богу вместе с остатками 51-й бригады остатки, точнее ошметки подразделений, которые смогли прорваться к Многополью от Савур-Могилы. Здесь питало надежду на спасение и чудо так много утомленных бессмысленностью последних дней солдат, что Слава и сам поверил, что все закончится хорошо.

При непредвиденных обстоятельствах точкой сбора определили село Комсомольское, которое на тот момент однозначно контролировалось украинскими войсками. Неподалеку работали минометы, но мины ложились на безопасном расстоянии от техники.

Журналистов посадили в бронированный инкассаторский автобус «Приватбанка», в котором ехал Юрий Береза. Слава пытался снимать происходящее вокруг телефоном и слушать рацию, по которой велись переговоры с российской стороной, но из этого мало что получалось. Непосредственно переговоры с противником, как понял Слава, вел офицер с позывным Директор, который потом передавал содержание разговора Хомчаку. Это показалось немного странным: почему Хомчак, как командующий «Сектора Б», не вел переговоры напрямую? Условия, выдвигаемые россиянами, постоянно менялись: с утра они говорили, что украинцы должны выходить без тяжелого оружия, потом — совсем без оружия, затем прозвучало новое предложение — армия выходит с оружием, но добровольческие батальоны остаются в «котле». Лично Слава этого не слышал, но об этом говорил комбат «Миротворца» Андрей Тетерук — якобы Хомчак категорически отверг такое предложение. Все, что слышал Слава, это короткий диалог Хомчака и Директора по рации Березы: «Они просят еще пятнадцать минут на согласование! — У меня нет пятнадцати минут! — Они просят две минуты! — У меня нет двух минут!» После этого Хомчак дал команду идти на прорыв. Одна колонна пошла по дороге на Красносельское, вторая — через Агрономическое. Часы показывали около восьми часов утра.

Когда получалось, Слава снимал телефоном из окна, но трудно сделать качественную запись, лежа на полу автобуса. И все же в трясущийся кадр попали окопы, возле которых стоят солдаты неизвестной армии, машущие руками, словно прощаясь, и бронетехника без маркировки под белыми флагами.