Анатолий Баранов - Терская коловерть. Книга вторая.

— А вот про винтовку забыл со страху, — признался Недомерок. — Ну, думаю, хана тебе пришла, Ефим Гаврилыч, счас секанеть усатый дьявол своей оглоблей по башке. И тут слышу сбочь: «Держись, земляк!» Зыркнул я туда, а там несется наперерез сотня «диких». Из «дикой дивизии», стал быть. На что уж наши казаки ловки да устрашливы во время атаки, а энти — чисто дьяволы: вопят так, что от одного вопля помереть можно, рукава засучены, шапки на глаза надвинуты. Впереди всех офицер в белой черкеске. Зубы оскалил, чисто волк. Жвыкнул шашкой и будто не было головы у моего гусара, из шеи только кровь цевкой, как из фонтану в Пятигорском. «Спасибо, — говорю, — братушка, выручил от неминучей смерти». А он смеется в ответ: «Наложил в штаны, ма халар Ефим?» Гляжу, а энто наш бывший писарь Миколай-осетин.

— Да ну! — загудела толпа. — Брешешь, небось?

— Провалиться мне на месте, ежли брешу. Ей-истинный Христос! — перекрестился Недомерок. — На плечах погоны хорунжего, на грудях два «Егория».

У Степана при упоминании его давнишнего врага и соперника сильней забилось сердце.

— Тише, казаки! — пронеслось над площадью. — Атаман идеть с начальством.

Степан вместе со всеми повернул голову навстречу идущим: какой важный казачий атаман! Идет, переваливаясь с боку на бок, как гусак. Черная широкая борода лежит на широкой груди, едва не закрывая серебряные газыри. Под газырями кресты и медали. В руках у атамана палка с серебряным набалдашником.

— Атаманская насека! — шепнул Кондрат Степану с уважением в голосе. — Мой отец тоже в атаманах ходил.

Рядом с казачьим главарем шел полковник Рымарь, черноглазый, черноусый, тонкими чертами своего смуглого лица сильно напоминающий чеченца. Их сопровождали помощники атамана, главный врач моздокского лазарета Быховский, двое штатских, из которых один был член Совдепа Игнат Дубовских.

Степан надвинул на глаза козырек фуражки, прикрылся от последнего Кондратовым плечом. Интересно, зачем приехал на казачий сход заведующий финансовым отделом Совдепа?

Тем временем прибывшие уселись за стол, и атаман, ударив насекой о землю, открыл сход. .

— Господа старики! — обратился он к сидящим вокруг него бородачам. — Мы седни должны выбрать ишо одну власть.

Казачий сход забубнил в ответ недовольными голосами: — Какую ишо власть? Ты и есть у нас власть, Афанасий Егорыч.

Бачиярок постучал насекой по столу.

— Дозвольте сперва досказать... Из отдела пришел ноне приказ: назначить комиссаром в станичный совет, — он поднял кверху указательный палец, — Дубовского Игната Матвеича, из партии социал-дело... демон... тьфу! будь она неладна, сразу не выговоришь. Одним словом, из меньшевиков, — ткнул он пальцем в сидящего рядом моздокского гостя в штатской одежде с чиновничьей фуражкой в руках.

При последних словах атамана меньшевик приподнялся и показал «господам старикам», какой у него на голове ровный пробор.

«Вон оно что, — усмехнулся про себя Степан, вспоминая разговор со стариком в Совдепе, — казачьи полковники приголубливают наших ненадежных союзников. Ловко!»

— Как будем, господа старики? Примем али нет гражданина комиссара? — продолжал атаман.

— Бог с тобой, Афанасий Егорыч, об чем ты гутаришь? — поднялся со скамьи самый старый и почетный дед Лихицков. — На кой ляд нам нужен комиссар, не в обиду ему будь сказано. Чего он смыслит в нашем казачьем деле.

— Минуточку! — над столом приподнялась тощая фигура второго штатского гостя. В руках у него шляпа, на носу большие очки — Граждане казаки! Приказы пишутся для. того, чтобы их выполнять. Тем более, что этот приказ подписан комиссаром Терского казачьего войска, членом Государственной думы Карауловым. Собственно, мы созвали вас не для голосования по поводу этого приказа, а для ознакомления с ним. Для одобрения, так сказать, политики нашего правительства. Назначенный на должность комиссара в вашу станицу Игнат Матвеевич Дубовских, человек глубокой идейной убежденности и кристальной честности, знающий народные нужды и пострадавший за них в свое время от царских сатрапов. Мы надеемся, что...

Но ему не дали договорить.

— Не надо нам иногородних атаманов! — звонче всех крикнул Ефим Недомерок. — Отродясь нами правили свои атаманы, без всяких комиссариев, и зараз пущай правят. А если насчет релюцинера, так мы лучше свово в комиссары выберем — Тихона Богомаза, он ить тоже из тюрьмы приехамши за народные нужды.

Над сходом взвихрился дружный хохот.

— Тихон хучь на кобыле ездить могеть, — продолжал Недомерок, а ваш комиссар, небось, не отличит маштака [22] маштак и есть мерин (каз). от мерина.

Атаман вновь постучал насекой.

— Будя, братцы, сурьезное дело в шутейность оборачивать. Я знов спращую: согласные вы, чтоб правил у нас в правлении комиссар?

Сход забурлил горным потоком:

— Не, несогласные! Пущай правит у себя в Моздоке!

Из–за стола снова вскочил очкастый.

— Это неподчинение власти! — крикнул он, взмахнув жилистым кулаком. — Вы игнорируете постановление Временного правительства!

— Заткнись ты за ради бога, — сказал кто–то вполголоса из задних рядов. А над сходом вновь прошла волна смеха.

Очкастый опустился на табурет, ненавидяще оглядел ухмыляющиеся бородатые лица, что–то шепнул полковнику. Тот покивал головой, неопределенно ухмыльнулся.

— Ну, ежли такая ваша воля, граждане гласные, — возвысил голос атаман, — то будем считать, что с первым вопросом пошабашили и мы зараз могем перейти к другому вопросу. Об чем пойдет в ем речь, вот он доложит, комиссар из Владикавказа господин... то бишь гражданин Филипповский.

Очкастый комиссар в третий раз поднялся за Столом.

— Граждане казаки, — заговорил он глухим, обиженным голосом, — приближается время созыва Учредительного собрания, главного законодательного органа нашей новой демократической власти. Готовясь к этому важному событию, Временное правительство, вынесло постановление провести в стране референдум...

— А с чем ее едят, энту штуковину? — спросили из толпы.

— Референдум — это всенародный опрос, в котором принимают участие все граждане, имеющие избирательные права, — пояснил очкастый — Он производится по особо важным вопросам государственной жизни. Каждый из вас сейчас получит от писаря одиннадцать бюллетеней — по числу политических партий и группировок, выдвигающих своих представителей в состав Учредительного собрания. Из этих одиннадцати бюллетеней нужно одобрить только один и опустить в ящик для голосования. Я как доверенный нашего правительства призываю вас проголосовать за казачью платформу, выдвинутую комиссаром Терской области Михаилом Александровичем Карауловым.