Густав Эмар - Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник)

– Действительно, бегство для них будет невозможно.

– Почему же, однако, не пришел дон Хесус?

– Он предоставил это дело мне. Ведь вы обещали мне десять унций, сеньор?

– Ты получишь их, как только мы войдем в пещеру и я удостоверюсь, что ты нас не обманул.

– Гм! Видно, вы мне не доверяете.

– В делах нужна точность.

– Как бы там ни было… идемте, вот сюда.

Индеец раздвинул ветки кустарника, и все увидели отверстие, ведущее в пещеру.

Альгвазилы во главе с коррехидором тотчас вошли в нее вслед за проводником.

Внезапно что-то произошло, и из-под земли словно вырос легион демонов, который, не произнося ни слова, не издав ни звука, ринулся на вошедших.

Наступила минута страшного замешательства, послышались хрипы умирающих, звон яростных ударов сабель, сдавленные стоны… Вдруг все замерло, и в пещере снова воцарилась мертвая тишина.

– Эге! Это что же тут делается? – раздался насмешливый голос.

– Мигель Баск! – вскричал капитан.

– Дрейф! – тотчас отозвался Мигель. – Живо, факелы сюда!

Огонь, спрятанный до сих пор, вдруг осветил пещеру.

Испанцы пали все до единого, не начав даже защищаться. Ни один не подавал признаков жизни. Каскабель и коррехидор мертвые лежали друг подле друга.

– Что ты здесь делаешь, дружище? – воскликнул Мигель.

– Тебя ищу, черт побери! Я привел подкрепление.

– И, отыскивая меня, кажется, устроил порядочную бойню.

– Так получилось, брат. Как бы там ни было, эти негодяи помогли мне отыскать тебя – они шныряли тут, собираясь завалить вход в подземелье.

– Мы позаботимся об этом сами.

– О чем ты говоришь? Как же можно отрезать себе путь к отступлению?

– Простофиля! – засмеялся Мигель. – Это подземелье им известно, но ведь есть много других, о которых знаем только мы одни.

– Так за дело!.. А что Лоран?

– Он вне себя от радости.

– Еще бы! Славная будет битва.

– Сколько с тобой людей?

– Тридцать.

– Ишь ты! Да это целое войско! Беда теперь испанцам.

Флибустьеры захохотали.

Через четверть часа пещера была заложена камнями и вход в подземелье уничтожен.

Читатель уже мог заметить, что дон Рамон де Ла Крус не испытывал никакого почтения к дону Хесусу Ордоньесу, но долг губернатора ставил ему в непременную обязанность скрыть свои чувства, дабы получить от этого человека драгоценные сведения. Разумеется, дон Рамон не думал отказываться от своего намерения отплатить асиендадо за его низость, особенно за то, что он так гнусно бросил донью Линду, невзирая на опасность, которой она могла подвергнуться.

Чувства эти отразились на приеме, оказанном губернатором дону Хесусу: он был вежлив, но холоден.

Асиендадо не подавал вида, что замечает холодность губернатора. У него была определенная цель, и он заранее составил себе план действий.

По приглашению дона Рамона он сел и приступил к рассказу.

Губернатор выслушал его совершенно бесстрастно, не перебивая.

Дон Хесус передал ему письмо Монбара, в подлинности которого не могло быть сомнения, и наконец рассказал о существовании подземелья, которое вело от Цветочного дома за город.

– Этим-то подземельем, вероятно, и доставлялась к вам контрабанда, сеньор? – с улыбкой заметил дон Рамон.

– Быть может, прежний владелец дома пользовался этим ходом для подобной цели, – нагло возразил асиендадо, – но я могу поклясться, сеньор кабальеро, что никогда не бывал причастен к гнусным махинациям, воспрещаемым законом.

– Знаю, что лгать для вас так же естественно, как дышать… Но оставим это, я благодарен вам за доставленные мне сведения и сумею извлечь из них пользу для нашего отечества.

– Мне кажется, сеньор дон Рамон, что необходимо, не теряя ни минуты, окружить Цветочный дом и выставить караул у входа в подземелье. Увидев, что их обман раскрыт, и пытаясь спастись бегством, разбойники не замедлят воспользоваться этим проходом.

– Сдается мне, сеньор, – возразил дон Рамон, – что вы каким-то непонятным образом поменялись со мной местами и позволяете себе диктовать мне то, что я должен делать.

– Извините, сеньор кабальеро, я думал…

– Я губернатор в городе, вы же – шпион!

– Шпион! – вскричал дон Хесус.

– Подыщите другое слово, если можете, я же иного подобрать не могу, – холодно заметил дон Рамон. – Итак, вы шпион, вы доставили мне драгоценные сведения – с этим я не спорю, – и я готов заплатить вам, если нужно.

– Заплатить мне, дон Рамон?

– Почему же нет, сеньор? Всякий труд заслуживает вознаграждения.

– Одно лишь усердие верноподданного его величества руководило мной, сеньор. Несмотря на ваши жестокие слова, – напыщенно продолжал дон Хесус, – совесть моя говорит мне, что я исполнил свой долг! Предлагать мне вознаграждение – это значит не признавать бескорыстия моих намерений и оскорблять меня!

– Прекрасно, я не стану настаивать. Но теперь, когда эти сведения вами сообщены, ваша роль закончена и начинается моя. Не угодно ли вам будет служить проводником людям, которых я пошлю на розыски подземелья?

– У меня есть слуга, который может исполнить это.

– Согласен и на это. Где же этот ваш слуга? Кто он такой?

– Индеец валла-ваоэ, изгнанный из своего племени уж не знаю за какое преступление. Он давно уже у меня на службе.

– Как его зовут?

– Каскабель.

– A-а! Этот негодяй – ваш слуга? – вскричал губернатор, в упор глядя на собеседника.

– Да, сеньор, и он всегда был верен мне.

– Но вы мне отвечаете за него головой!

– Отвечаю, сеньор кабальеро, – не моргнув глазом, согласился асиендадо.

Дон Рамон позвонил, явился слуга.

– Немедленно отправляйся к коррехидору дону Кристобалю Брибону и проси его явиться сюда со всеми альгвазилами, каких он сможет собрать. Ступай… Да! Кстати, когда прибудет коррехидор, впусти вместе с ним слугу этого господина, он ошивается где-нибудь в прихожей.

Слуга поклонился и вышел.

Губернатор взял в руки книгу, раскрыл ее и сделал вид, будто погружен в чтение. Дон Хесус понял намек и сидел молча: теперь ему не было дела до презрения дона Рамона, ведь скоро он уедет из Панамы навсегда и увезет с собой все свои богатства!

Прошло полчаса.

Наконец дверь отворилась и в дверях появился дон Кристобаль, из-за спины которого выглядывала отвратительная рожа Каскабеля.

Дон Рамон с живостью отбросил книгу, в которой, впрочем, не прочел ни единого слова, встал и пошел навстречу дону Кристобалю.

– Извините, любезный коррехидор, – дружески сказал он ему. – Я потревожил вас среди ночи, но мне необходимо ваше преданное содействие в одном важном деле, откладывать которое нельзя ни в коем случае.