Павел Басинский - Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой

Но особое внимание Лизы почему-то привлек павильон церкви и школы, а там заинтересовал миссионерский стенд, направленный против сектантов и раскольников. Лиза всматривалась в фотографии сектантских вождей.

Какие умные, вдохновенные лица! Каждое из них поражает своим энергетическим выражением: глаза так ясно говорят о благе душевной жизни, лицо — сама мысль… Невыразимая жалость к этим людям наполняет сердце, когда посмотришь на фотографии… Сколько усилий ума, работы мысли, сколько дарований нашло себе такой исход.

Оказавшись через год на Киевской сельскохозяйственной выставке, Лиза “случайно натолкнулась” на экспонаты сельскохозяйственной школы Крестовоздвиженского трудового братства, учрежденной известным сектантом-рационалистом Н. Н. Неплюевым. Натолкнулась, может быть, и случайно. Но интерес к экспонатам Дьяконова проявила отнюдь не случайный [29] В первом полном издании дневника 1912 года эта запись ошибочно датирована 19 декабря 1897-го и таким образом оказалась среди больничных записок Дьяконовой. Эта ошибка повторяется и в современных изданиях. На самом деле на Киевской выставке Лиза была раньше — в августе того же года. Издатели не обращают внимания на явную нелепость: девушка, которая не может ходить без посторонней помощи, пишет: “Нынче в Киеве, бродя по выставке…” и т. д. .

Мне показалось, что я нашла свою мечту осуществившейся в действительности. Н. Н. Неплюев, аристократ-помещик, покинул, будучи еще молодым человеком, свой дипломатический пост в Мюнхене в 80-х годах, озаренный внезапно убеждением, что вся его жизнь резко расходится с Евангельским учением. И он постарался устроить ее и эту школу по заповеди: “Возлюби ближнего твоего как самого себя”. По этой заповеди он начал воспитывать своих учеников, не насилуя их воли: в устроенные им “братские кружки” вступали добровольно, и бывали случаи, что ученики кончали курс, не участвуя ни в старшем, ни в младшем кружке…

Николай Николаевич Неплюев происходил из древнего боярского рода Андрея Кобылы, давшего многие знаменитые фамилии: Романовы, Шереметевы, Колычевы… Представителями этого рода были митрополит всея Руси Филипп, порицавший деспотизм и жестокость Ивана Грозного, за что по приказу царя был казнен, а также сподвижник Екатерины Великой Иван Иванович Неплюев, известный как основатель Оренбургского края.

Отцом Неплюева был предводитель дворянства Черниговской губернии. Мать — урожденная баронесса Шлиппенбах, родная внучка шведского полководца Вальдемара Антона Шлиппенбаха, сподвижника Петра Первого. Сестры — баронесса Мария Николаевна Уманец, известная художница, и Ольга Николаевна Неплюева, одаренный музыкант.

Неплюев получил блестящее образование. В 1875 году он окончил юридический факультет Петербургского университета и был направлен на дипломатическую службу советником при русском посольстве в Мюнхене. Вел великосветскую жизнь и имел блестящие перспективы для карьеры. Но однажды во сне он увидел себя в родном имении, среди крестьянских детей, и почувствовал, что его призвание в том, чтобы сделать этих детей счастливыми. В 1877 году он оставил дипломатическую карьеру и поступил вольнослушателем в Петровскую земледельческую академию. Одновременно знакомился с православной литературой.

В 1880 году Неплюев вернулся в имение отца — хутор Воздвиженск — и создал детский приют, взяв на воспитание 11 одаренных крестьянских детей-сирот.

Педагогическая система Неплюева, которая до сих пор изучается и находит приверженцев, оказалась чем-то вроде компромисса между официально признанной системой церковно-приходских школ С. С. Рачинского и педагогической системой Л. Н. Толстого, открывавшего в Ясной Поляне свои школы для крестьянских детей, где их обучали по особой, разработанной Толстым методе свободного выявления внутренних талантов учеников. В отличие от толстовских школ, школы Неплюева имели официальный статус: в 1884 году устав его Братства утвердил лично император Александр III. Поэтому считать Неплюева сектантом в строгом смысле нельзя. В 1895 году состоялась торжественная церковная церемония открытия Братства, где Неплюева благословил иконой святого Алексея, человека Божьего, тогдашний митрополит Санкт-Петербургский Палладий. Неплюевские идеи не подвергались официальным гонениям.

Из воспитанников неплюевского Братства вышли многие известные деятели науки и культуры: композитор П. И. Сеница, историк П. К. Федоренко, селекционеры С. Ф. Черненко и П. И. Терлецкий, художник Н. А. Фурсей, поэт и переводчик В. Я. Басок, авиаконструктор М. В. Бондаренко, вулканолог С. И. Набоко.

О Трудовом братстве Неплюева было написано множество статей и воспоминаний, и Лиза Дьяконова внесла сюда свою лепту. В 1898 году в петербургской газете “Русский труд” вышла ее статья “Школы и Братство Н. Н. Неплюева”, в которой она подробно рассказала о посещении школы Неплюева на хуторе Воздвиженск Черниговской губернии. Статья была недурно написана и имела целью пропаганду неплюевской педагогической системы. Но именно этим качеством она и проигрывает на фоне дневника этой девушки. Есть что-то фальшивое в том, как Лиза пытается доказать, что в хуторской школе не подавляется свобода воли учеников, что “при поступлении в школу ребенку внушают (курсив мой. — П. Б. ), что его воля — свободна, и он по своему желанию может стремиться к добру или злу, и стараются возбудить в нем любовь к добру и известное (курсив мой. — П. Б. ) христианское настроение духа”.

Легко представить себе крестьянского мальчика или девочку (в 1891 году Неплюевым была открыта четырехлетняя школа для девочек), которым с самого начала “внушают”, что они равным образом свободны творить добро или зло, как будто кто-то открыто признается в том, что желает творить зло. Труднее представить себе саму процедуру воспитания, где старший ученик читает дневник младшего ученика, который тот обязан вести и давать на прочтение старшему товарищу. Дьяконова восхваляет этот принцип: “Так как в большинстве случаев дети относятся к своим старшим очень искренно, то и дневники свои пишут откровенно”. Она словно забыла, как в том же возрасте прятала свой “дневничок” от постороннего глаза и приходила в ужас от одной мысли, что кто-нибудь его прочтет.

И наконец, в своей статье, говоря о правильном распределении доходов среди членов Братства, Дьяконова умалчивает факт, о котором она знала еще до посещения Воздвиженска. А именно: в своем хозяйстве Неплюев держал в том числе и винокуренный завод, то есть, попросту говоря, водочное производство. На это внимание Дьяконовой обратил публицист “Нового времени” М. О. Меньшиков. Он осуждал Неплюева и за этот завод, и за его все-таки “сектантство”: “Не нравится мне это; у него в школе какие-то кружки — надзор старших за младшими, это что-то иезуитское”. Куда больше Меньшикова привлекали идеи Льва Толстого.