Галина Колесник - Твердь. Альтернативный взгляд на историю средних веков

– «Да, да!» – благодарно поглядывая на Отца Иоганна, подхватил Магистратус, – «Уже и Зигфрид приехал, и Зонненберг объявился! Вроде бы, всё как на ладони, – бери и действуй! А память наша, вы уж нас простите, – спит себе, знай, да почивает!»

Отец Иоганн кряхтя, поднялся со своего места, поднялся и Зонненберг.

– «Теперь сей документ предназначается вам», – молвил священник, передавая пергамент Паулю, – «Вам его я и вручаю при свидетелях! Только вот…» – заколебался Отец Иоганн, придерживая свиток и виновато щурясь, – «Жаль, что нет при бумаге похоронного листка. Марта обмолвилась, что он, яко бы, был ею утерян…»

– «Как утерян, – так и найден!» – широко улыбаясь, Зонненберг уже доставал из-за пазухи видавшую виды засолённую бумажку.

– «Вот!» – пробормотал он, осторожно разглаживая её на ладони, – « Столько лет при себе ношу! Нарёк её чёрной меткой! И знать не знал, и думать не думал, что последний раз её разверну в самый счастливый день своей жизни!»

– « Ах, как это волнительно! Как трогательно!» – пролепетал Магистратус, прикладывая к глазам кружевной платочек, – «А не выпить бы нам за столь чудесный исход дела…» – Бальк покосился на священника, – «Чего-нибудь, символического!?»

– «Если в кувшине, что сюда принесли, действительно виноградный сок», – ворчливо отозвался Отец Иоганн, – «Я не против!»

– «Да и я не откажусь!» – очумело-радостно воскликнул Зонненберг, приплясывая в кресле, – «За моё отцовство! За моего сына!»

– «Ишь, раскомандовался!» – разливая нектар по чашам, сердито буркнул Генрих, – «Пейте, да выметайтесь оба из замка ко всем чертям!»

– «Прикуси язык!» – забирая у кухаря поднос, вполголоса посоветовал Альберт, – «Это не тебе решать, кому здесь жить, а кому нет!»

– «Чего, чего!?» – оторопел Генрих.

– «Сдаётся мне», – промурлыкал Альберт, неласково поглядывая на кухаря, – «Наш щедрый барон и Зигфрида в замке оставит, и Зонненберга тут же поселит! Рядышком!»

– «Врёшь!» – прохрипел Генрих, вцепляясь в поднос мёртвой хваткой, – «Не бывать этому!»

– «Угомонись, старик!» – процедил Альберт, нависая над кухарем, – «Пока я по доброте душевной не отправил тебя к праотцам!»

Генрих в лице переменился, но руки с подноса убрал и вернулся на место…

– «Да где же сок!?» – теряя терпение, капризно воскликнул Магистратус, – «Принесут мне его сегодня, или нет!?»

– «Сию секунду!» – пропел Альберт, подхватывая поднос, и, почти гостеприимно улыбаясь, поспешил к господину Бальку.

…………………………………………………………………………………………..

– «А скажите-ка, Пауль», – отставляя пустую чашу и сладко жмурясь, молвил Магистратус, – «Как вы теперь собираетесь поступить относительно себя и своего сына? Уедете куда-нибудь, или останетесь в городе?»

– «Тем более что нами движет не банальное любопытство!» – подхватил слова Магистратуса Отец Иоганн, – «Ведь мы все тут», – священник окинул испытующим взглядом собравшихся, – «поверены в вашу тайну и, стало быть, какая то толика ответственности за вашу судьбу лежит и на нас!»

– «Я уже всё обдумал!» – тут же отозвался Зонненберг, азартно потирая руки, – «Вот прямо сейчас забираю сына из замка! Пе-ре-о-де-ва-ю!» – Пауль заговорщически подмигнул оторопевшему Зигфриду, – «У хозяйки, где я угол держу, мальчонка по прошлому году утонул! А был он одних лет с моим, худой да высокий! Там, почитай, целый гардероб штанов и рубах остался – сюртук, шапка, обувка, – ежели подлатать, тоже сойдёт! Я с ней, с хозяйкой-то, уже сговорился, задаток оставил! Пару лошадок у крестьян прикупим, еды в дорогу, – и айда в родное село!»

– «Зачем же обязательно в село возвращаться?» – заискивающе улыбаясь, молвил Магистратус, – «В городе-то, куда спокойнее. Да и вы при деле. Шутка, ли? Сам начальник особого отдела охраны! Высокая должность!»

– «Высокая-то она, высокая», – невесело усмехнулся Зонненберг, – «Да только платят за неё гроши!»

– «Ну, простите!» – обиделся Магистратус, – «С этим вопросом уж точно не ко мне! Деньгами у нас господин казначей ведает, он то и…»

– «Да и жить в городе негде!» – с досадой перебил его Пауль, – «Тот угол, что я снимаю, и для меня одного тесен! А ежели я с сыном!?»

– «И то, правда…» – сник Магистратус, – «Нет в Кведлине свободных домов…»

– «А я что говорю!» – строго молвил Зонненберг, – «Один у нас с Зигфридом путь, – обратно в село! Там у меня и дом остался, и надел земли приличный!»

– «Да откуда вам ведомо, что всё это в целости и сохранности!» – всплеснул руками Магистратус, – «Сколько вы служили, – лет двадцать?! Может того села уже и в помине нет! А вы говорите: дом! Земля!»

– «Всё на месте!» – отозвался Зонненберг, с некоторой укоризной поглядывая на главу города, – «Я ведь когда в отставку вышел не сразу в Кведлин попал. Сперва на север отправился. Там есть такой маленький городишко Мельц. У друга старого, у кузнеца погостил. А на обратном пути в село своё заглянул, дядьку проведал. Кое-что подписал, кое-кому заплатил, – право владения землёй на три поколения вперёд узаконил! И хозяйство, и дом за собой оставил!»

– «Вот как…» – поджал губы Магистратус, – «А я-то, радовался, что такой толковый человек, как вы, Пауль, насовсем осядет в Кведлине. А там, глядишь, через годик, другой, с жильём бы вопрос решился, и заработная плата, возможно бы уже, соответствовала вашей должности!»

– «Видит бог, я вам всем благодарен», – прижимая руку к сердцу, тихо, но чётко молвил Зонненберг, – «За всё, что вы для нас с Зигфридом сделали, за слова ваши добрые. А вам, господин барон», – Пауль, болезненно морщась, оборотился к Хепберну, неловко поклонился, – «Вам особая благодарность! За то, что жену мою приютили! Сына мне вырастили!» – Зонненберг тоскливо оглянулся на Отца Иоганна, – «Не подскажете, отче, что ешё в таких случаях приемлемо?»

– «Целование и братание!» – складывая в молитвенном экстазе руки, опередил священника Альберт, – «Не исключаю, также, и возможность скрепления дружеских уз кровью!»

Барон, молча повернулся к двери, носком сапога ударил по створке, распахивая её.

– «Иди-ка, погуляй!» – выпроваживая недовольного Альберта за дверь, молвил Хепберн, и, закрыв двери на крючок, тихо рассмеялся.

– «Вот ведь оболтус!» – фыркнул Эрвин, задорно подмигивая Зонненбергу, – «А я, уже было, собрался с самым, что ни на есть, благопристойным видом, и с подобающим моему званию достоинством, принять вашу благодарность, – а он тут возьми и ляпни: Целование и Братание!»

– «Да, ничего…» – растерянно прислушиваясь к словам барона, пробормотал Пауль, – « Он у вас забавный…»

– «Ну, ну…» – усмехнулся Эрвин, загадочно поглядывая на Зонненберга, – «Я вот всё никак в толк не возьму, – зачем вам, человеку военному, в деревню возвращаться? Разве, что коров строем на дойку водить!?»