Татьяна Леготина - По рельсам судьбы

В восемь лет бабушка отдала Андрюшу в приходскую школу, где он учился читать, писать и шалить. После уроков выходил во двор с маленькой деревянной сабелькой воспитывать петуха, да учить кота Слову Божьему. Кот внимательно слушал, а потом они вместе засыпали на прогретом солнышком крыльце. Бабушка в те годы заменила мальчику мать, но, хоть и воспитывала его строго, всё же иногда баловала, наказывая отцу привезти с городского базара то яркую лошадку, то свистульку, то красного сахарного петушка. Глядя на Андрюшины пшеничные кудри и голубые глаза, она молилась о дочери, что оставила ей родную кровиночку, такую радость на старости лет.

Ох, как же тяжело было ей отпустить от себя мальчика, когда отец решил, что хватит – пора девятилетнего сына приучать работать по хозяйству! Школа отошла на второй план, и теперь Андрюша ходил туда очень редко, уроков не делал – некогда было, но зато очень полюбил читать. Книжки давал ему новый учитель, что сменил приходского дьячка в школе.

Единственный сын Евдокима Аксенникова, самого зажиточного хозяина в селе, стал жить так же, как все работники в доме. Он пахал, сеял, ходил за скотом, чистил стойла лошадей, задавал им овёс и помогал в кузне. Но, приехав с поля, еле-еле передвигая ноги от усталости, Андрюша ждал, когда все в доме угомоняться. Тогда мальчик залезал с головой под одеяло, прикручивал фитилёк керосиновой лампы и читал. Особенно нравилось Андрею бывать летом с другими мальчишками в ночном. Стреножат коней, разожгут костёр и давай страшные истории рассказывать! Но больше любил Андрей долго сидеть у затухающего костра и читать. Тогда его любимый Каурка, подойдя ближе, громко фыркал и, выпрашивая сахар, щекотал мягкими губами щёки мальчика.

«Не балу́й!» – Андрюша, пытаясь подражать строгому тону отца, отмахивался рукой от жеребёнка. Но, в конце концов, вскакивал, и, смеясь, обнимал и целовал его тёплую мордашку да кормил его припасённым сахаром. Думал ли тогда Андрейка, лёжа на спине в пахучей траве и глядя в бездонное звёздное небо, что всего через несколько лет этот конь станет его верным товарищем на войне. И не раз над их головами будут свистеть пули, не раз вражеские клинки заставят его взглянуть в глаза близкой гибели. И не раз верный конь умчит его от, казалось бы, неминуемой смерти. Но тогда, подростком он ещё представлял мир понятным и простым. Вот только небо было для него сплошной загадкой, не вписывающейся в рассказы местного батюшки о Боге. Сколько не вглядывался мальчик в голубую или бархатно-чёрную высоту, нигде не увидел ни Божьей десницы, ни светлого лика. А пока его сердце сладко замирало каждый раз, когда он видел, как падают с неба таинственные звёзды, а над головой, в вышине, слышатся крики журавлей.

Юность Андрея пришлась на самые тяжёлые для России годы. Войны и революции сменяли одна другую, перемалывая человеческие судьбы, унося их в безвестность. Наступало время, когда новым поколениям будет запрещено даже помнить свое прошлое и свои корни, когда отказаться от отца и матери станет означать – выжить, порой ценой не только уничтожения всего, что было свято и любо, но и ценой невероятных лишений и мук. Новый мир строился на кургане из людских жизней и изувеченных человеческих душ.

В конце ноября семнадцатого года в сибирском захолустье, старинном городе Петропавловске, бури революционных перемен закружились быстро и неистово, почти как в революционном Петрограде, внося смятение в мысли простых людей. Городская железнодорожная станция, на открытии которой четырьмя годами ранее присутствовал последний Российский император – Николай второй, стала «воротами», распахнутыми навстречу новой жизни, призывам к свободе, равенству и братству. Совсем скоро здесь, над крышами, заполыхают красные флаги, на перекрестках будут собираться люди, чтобы послушать «правду о новой жизни» от очередного уличного оратора, а главной приметой времени станет никому непонятный лозунг – «Пролетарии всех стран объединяйтесь!» Исполняя волю трудящихся масс Петропавловска, городской совет уже 5 декабря 1917 года торжественно объявит об установлении Советской власти в Петропавловске и на местах, а Петропавловский Совет рабочих и солдатских депутатов отправит своё приветствие в Петроград. Кто же тогда мог подумать, что и в Сибирь придёт время кровавых крестьянских восстаний, массовых расстрелов и невероятной по своей жестокости братоубийственной гражданской войны.

Но сейчас ещё только начался октябрь, и наступила пора большой осенней ярмарки. Шестнадцатилетний Андрей вместе с отцом ехали по городу. Как и полагалось потомственному казаку, он ехал верхом на своем кауром жеребце, одетый в бешмет 1 1 Бешмет – казачья куртка, отороченная мехом и мерлушковую кубанку 2 2 Мерлушковая кубанка – шапка из шкуры молодого ягненка , лихо заломленную на затылке. Мельник – дед Никодим, с помощником правил большущей телегой, с верхом нагруженной мукой, медом и маслом. Двигались они за потоком рыбных возов, на которых, укрытые зеленой травой, лежали сомы и налимы, до того огромные, что их хвосты волочились по земле. Длинные обозы двигались к базару – многолюдному, разношерстному, громкоголосому. Ярмарка на Вознесенской площади оглушала невообразимым шумом: мычали откормленные бычки, ржали лошади, ревели диковинные двугорбые верблюды. От гомона, разноцветья красок и ароматов у Андрея захватило дух: с каждым годом Петропавловская ярмарка становилась всё многолюдней и ярче! Звучно кричали белозубые узбеки в ярких полосатых халатах, зазывая народ и наперебой расхваливая ароматные дыни, лежащие на соломе золотистыми горами. Румяные торговки блинами и кренделями в цветастых платках отражались в медных боках своих двухведёрных самоваров. На шеях у торговок, словно бусы, перекатывались связки маковых сушек.

У самоваров всегда было людно – пили чай с кренделями, с гречневыми блинами в сметане и с имбирными пряниками. В котлах кочевников-казахов, расставивших здесь же свои белые юрты, варилось жирное мясо. Казаки с удовольствием присаживались на цветные кошмы 3 3 Кошма – ковер из войлока и пили из глубоких пиал 4 4 Пиала – чашка (казахск.) горячую ароматную шурпу 5 5 Шурпа – густой мясной бульон (казахск.) , крепко приправив ее красным острым перцем, купленным тут же в лавке у китайского купца. Здесь, на ярмарке в Петропавловске – последней остановке караванов, пришедших сюда по Великому шёлковому пути, можно было найти самые редкие товары. Громко играла музыка, в балагане смеялся и плясал Петрушка в красном колпаке, на веселой разноцветной карусели катались ребятишки и даже взрослые. Рослый цыган в алой шелковой рубахе бил в бубен, заставляя танцевать и кувыркаться ручного медведя. Мишка протягивал лапу и кланялся, прося угощения. Многоголосая ярмарка была настоящим народным праздником, особенно в краю, где мирно жили рядом разные народы. Казаки носили дома пёстрые восточные халаты и для «куража» частенько разговаривали на тюркских языках, дети татарских купцов и казахских баев учились в русских гимназиях, чтобы потом уехать на учёбу в Омск и даже в далекий Санкт-Петербург.