Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий

– Они самые, – кивнул Петя, – из камберлендских шахт. Они веревкой обмотаны, чтобы удобней было держать. Затачивают их ножом».

– Какая линия четкая, – восхитился Федор, проведя по бумаге. «Не то, что у серебряных или свинцовых карандашей. А стирать их чем?»

– Просто хлебом, – отозвался Петя:

– Тебе, счастье мое, – он подхватил на Лизу, – я тоже кое-что привез, только в мешок не поместилось. Пойдем, посмотрим? – спросил он у дочери.

– Рошадка! – девочка протянула руки к большой игрушке. «Хочу на рошадку».

– Мы с близнецами ее в детскую отнесем, – Федор усадил Лизу на лошадь, – когда она, – мальчик рассмеялся, – наиграется вдоволь.

Выпив вина, Петя откинулся на спинку кресла. «Тихо-то как», – блаженно сказал он.

– Дак младшие спят после обеда, – ответил Степан, – а остальные заняты, кто читает, кто, – он кивнул в сторону окна, – на речку пошел рисовать.

– Федя тепло оделся? —озабоченно спросил Петр. «Я у Марфы был, – он покраснел, – не уследил».

– Да тепло, – зевнул брат, – не волнуйся.

Поднявшись, Степан подошел к окну:

– Морозно еще, словно прошлой зимой. Ничего, скоро мы на юге окажемся. Слушай, – он повернулся к брату, – я прошу руки твоей дочери. То есть падчерицы, – поправился Степан.

Петя даже закашлялся:

– Степа, я понимаю, ты потерял жену, тебе тяжело, но, может быть, не стоит…

– Что случилось? – Марфа заглянула в комнату с девочками на руках.

– Я хочу жениться на твоей дочери, – взглянул на нее Ворон.

– На которой? – ехидно спросила Марфа. «Я нынче дочерями богата, Степан Михайлович».

– На Федосье, – устало ответил он.

– Совсем ума лишился, – Марфа опустилась в кресло:

– Ты взрослый мужик, Степан, а она ребенок. Она на тебя сейчас смотрит и краснеет, дак она тебя забудет на следующий день, как ты в Новый Свет уедешь.

Петя подумал, что жена неправа. Тео была Вельяминова, а те ничего не забывали.

– И потом, – добавила Марфа, – ты на ней сейчас жениться собрался? Или подождешь все же?

– Пять лет, – сказал Степан:

– Мальчикам в школу надо пойти. Я вернусь, заберу Полли, и женюсь на Федосье.

Марфа погладила темные волосы спящей девочки. «Близнецам что скажешь?».

– Правду и скажу. Они к тому времени постарше станут, легче им будет все понять, – хмуро ответил Степан.

– Так что? – он посмотрел на брата и невестку.

– Степа, – мягко сказал Петя, – ты один раз женился на шестнадцатилетней. Здесь тебе, ты прости меня, под пятьдесят будет, и ты все время в разъездах…

– Я, как вернусь, в море более не пойду, – твердо ответил Ворон:

– Мальчики будут в школе, Полли надо будет воспитывать и дай Бог, еще дети народятся. Дома останусь, – подытожил он, – даже близко ходить, и то не собираюсь.

Марфа взглянула на мужа:

– Федосья, кажется, хоша сейчас с тобой под венец готова побежать. Да и лучше с тобой ей жить, ты человек взрослый, разумный вроде, – усмехнулась она.

Петя кивнул:

– Но, Степан, если мы все свои и одна семья, дак ты брось свои дела со шлюхами. Говорил я тебе сие, и еще раз повторяю. Тео мне не родная дочь, однако у меня все дети равны, и не хочу я дитя отдавать тому, кто ее честь беречь не станет, хоша и брат ты мне.

– Ты думаешь, – горько сказал Ворон, – что меня жизнь ничему не научила? Я хоша человек упрямый, но понимаю, где я неправ был. Как повенчаюсь я с Федосьей, не повторится сего более.

– Тогда за Тео схожу, и девочек заодно отнесу, – поднялась Марфа.

Она вышла, Петя замялся:

– Степа, ты хорошо подумал? Тео своей матери дочь. Она сквозь огонь и воду пройдет, ежели захочет, чего добиться. Не случится ли того, что слово ты свое не сдержишь? Не хочу я, чтобы она зазря страдала, сердце у человека одно.

– У меня тоже оно одно, Петя, – тихо сказал ему брат. Марфа впустила в комнату девочку.

– Иди сюда, Тео, – сказал отчим, – сэр Стивен просит твоей руки. Ты как, согласна?

Изумрудные глаза девочки засияли таким счастьем, что Марфе стало немного больно.

– Думаешь, что молода еще, – вздохнула она, – а дочь через пять лет повенчается.

– Конечно, – ахнула девочка, внезапно зардевшись: «Что, прямо сейчас?»

– Попозже, Тео, – мягко сказал Степан. «Когда тебе шестнадцать исполнится, станешь моей женой?»

Девочка кивнула: «Я подожду, хорошо, Стивен». Тео подалась вперед:

– Я всю жизнь вас буду ждать, если надо! И никому ничего не скажу, ни Майклу с Ником, ни Феде, – спохватившись, добавила она.

Степан улыбнулся, глядя на раскрасневшиеся, смуглые щеки:

– Всю жизнь не надо, дорогая моя девочка. Я приеду из Нового Света и повенчаюсь с тобой.

– Ой, я так рада! – совсем по-детски призналась Тео. «Я буду вам писать, можно?».

Степан погладил ее по голове: «Конечно. Я буду тебе отвечать, так время и пройдет».

– Какой огромный, – Майкл восхищенно разглядывал стоявший на рейде корабль. «Папа, а когда его на воду спустили?».

– Две недели назад, – Степан спустился в шлюпку:

– Надо, чтобы он немного побыл на воде. К тому же, на верфях всегда случаются недоделки. Легче их устранить сейчас, чем тратить время в море. Прыгайте, садитесь на весла.

Шлюпка шла медленно, Ник спросил: «Сколько не нем пушек?»

– Сто двадцать четыре, – подмигнул сыну Ворон. «Четыре на носу, восемь на корме, а сколько остальных?» – он усмехнулся. «Кто первый посчитает?»

– Легко, – протянул Майкл. «По пятьдесят шесть на каждой стороне. Здесь три орудийные палубы, да?».

– Молодец, – похвалил сына Ворон. «Да, на одну больше, чем обычно».

– Какая у него скорость? – спросил Ник.

– Восемь-девять узлов, сколько это в милях? – Степан закричал: «Эй, на корабле, спускайте трап!»

– Больше чем десять миль в час, – подсчитал Ник. «Здорово!»

На корме золотились свежие буквы: «Святая Мария».

– Смотри, – толкнул брата Майкл, – ее назвали в честь мамы, упокой Господи душу ее, – мальчик перекрестился.

– Капитан, – встречавший их у трапа Рэли поклонился.

– Мистер Рэли, – велел Степан, – распорядитесь, чтобы багаж отнесли ко мне в каюту. Порох доставили?

– Вчера, а мушкеты привезут сегодня, – ответил Рэли.

– Спустимся в пороховой погреб, заодно я на ядра посмотрю, – сказал Степан.

– Вы здесь меня ждите, – сказал он близнецам.

– Холодно, – подышав на руки, Майкл присел на свой сундучок. Ник устроился рядом: «Все равно жалко уезжать, хоть и в Карибское море».

– Папа говорил, что в Новом Свете можно будет завести обезьяну, – Майкл оживился, – или попугая.

Задрав голову, Ник полюбовался стройными мачтами «Святой Марии»:

– Обезьяне здесь хорошо лазить. Только я буду скучать по Теодору и Тео. Она девчонка и задается, но все равно друг.