Владимир Голубев - Забытый рубеж

– Скорее, скорее!

– Позовите фельдшера!

Саня руками разгрёб суглинок, секунды стучали в висках курантами, и наткнулся на голову с прикрытыми рукой синюшными губами. Девушку выдрали наружу из объятий земли. Сапёр подхватил тело, перевернул его и сразу, очищая от грунта рот, завопил:

– Янку кликните, с аптечкой.

Седая женщина без платка только и ответила:

– Не жди. В земле твоя Янка.

Саша кошкой в два прыжка перескочил насыпь и оказался с другой стороны обвала. Вырвав лопату у студента, он принялся с остервенением расшвыривать песок, который едва-едва замер. Что творилось за его спиной, он не видел и не слышал, мир скукожился в картинку перед ним и не звучал ничем в его ушах, только размеренное дыхание – «раз-два» – и гулкие удары сердца в ходуном ходящей груди. Вскорости штык наткнулся на что-то мягкое…

Из вечернего сообщения Совинформбюро за 1 августа 1941 года:

«В течение 1 августа наши войска вели бои с противником на Порховском, Невельском, Смоленском и Житомирском направлениях. Существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.

Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по мотомехчастям и пехоте противника и по его авиации на аэродромах. В Балтийском море нашей авиацией потоплены сторожевой корабль и танкер противника в 5 тыс. тонн водоизмещения, четырём кораблям противника нанесены серьёзные повреждения.

В воздушных боях 31 июля сбито 15 немецких самолётов. Наши потери – 7 самолётов.

Соединение, которым командует тов. Ткаченко, наголову разбило фашистский полк. На поле боя осталось до 500 убитых немецких солдат и офицеров. Захвачены пленные, шесть танков, две бронемашины, девять пушек, восемь пулемётов, восемь транспортных машин со снарядами, 18 автомобилей, 50 велосипедов и другие трофеи.

Против фашистских воздушных бандитов мужественно борется население не только наших городов, но и сёл. Один гитлеровский бомбардировщик пытался прорваться к Москве. Заградительный огонь зенитчиков преградил ему путь к нашей столице. Тогда фашистский лётчик сбросил бомбы на деревню Михалково, Кунцевского района. Одна зажигательная бомба упала на чердак дома Татьяны Новиковой. Ни на секунду не растерявшись, колхозница быстро вышвырнула бомбу на землю. Колхозники Илья Герасимов и Алексей Алексахин также обезвредили бомбы, упавшие на их дома. Всего на деревню Михалково было сброшено 20 зажигательных бомб, но ни одна из них не вызвала пожара.

В немецком концентрационном лагере в Освенциме (Польша), где томятся тысячи польских патриотов, произошли серьёзные волнения. Не выдержав систематических избиений и голода, группа заключённых, отправленных на дорожные работы, забросала конвой камнями и разбежалась. Озверевшие фашисты учинили кровавую расправу над остальными заключёнными: все поляки были избиты палками. Десять заключённых не перенесли палочных ударов и умерли. В одном из концлагерей, расположенном в районе Плонска, только за последние две недели умерли от цынги и пыток 240 заключённых…

День выдался душным. С раннего утра во дворе больницы имени Семашко, ещё нарекаемой местными по старорежимной памяти Солодовниковской, по фамилии выстроившего её купца, крики и скрип подвод. Несколько раз подъезжали машины, гудя на всю округу и нервно сигналя сторожу, чтобы он поскорее раскрыл ворота.

Анна отвернулась на очередной рёв клаксона от крашенной белой краской двери перевязочной и подошла к больничному окну, которое после мелких деревенских окошек ей казалось колоссальным. За мутным стеклом она разглядела кусты сирени, клумбы с цветами в виде звёзд, а во дворе две санитарные камуфлированные машины прижались к входу. В настежь распахнутые створки дверей заносили носилки с ранеными. Она, насколько это было возможно, принялась вглядываться в бледные от потери крови лица, словно выискивала среди красноармейцев кого-то близкого или даже родного.

За спиной, в перевязочной, вновь заревела дочка. Анна вздрогнула, но та вскоре умолкла, будто глотала слёзки, и после опять-таки тоненьким голосом заголосила, скорее даже по-собачьи заскулила. Мать закрыла глаза.

«Ой намучилось-то бедное дитятко», – подумала Анна и оглядевшись по сторонам – не смотрит ли кто – быстро перекрестилась. Но в широком коридоре никого не оказалось. Врачи и медсестры принимали раненых, даже ходячие пациенты старались помочь, кто чем мог. Только один хирург задержался, чтобы снять швы и напоследок, перед выпиской, самому обработать раны у прооперированной неделю назад малышки.

– Получайте, мамаша, вашу дочку! – раздражённо сказал хирург, выйдя из перевязочной. – И поспешайте домой, сами видите, что у нас тут творится. Знаете ли, война!

– Спасибо, благодетель! – только и промолвила Анна.

Врач хотел уже было уходить, но вдруг остановился, словно припомнив что-то очень важное или желая извиниться за свой тон, и добавил растерянной матери:

– Покормите ребёнка и сами обязательно пообедайте. Вы на чём будете добираться до дома?

– Пешком, пассажирский пароход теперь уже не ходит. Может, кто и подвезёт?

– Да, понятно. Ещё забыл, обязательно дождётесь медсестру: она даст вам необходимые лекарства для обработки ран, я распорядился. И смотрите, если вдруг загноится, немедля обращайтесь к доктору, ну если у вас там нет фельдшера или врача, то сразу приходите в больницу. Хотя, сами видите, что вокруг творится. Потому Ниночке лучше выздороветь самой, а нам надо оперировать не детишек, а раненых солдат.

– Спаси вас бог. Я за вас молиться буду. Вот только идти сюда мне больно далече, но я осилю.

– Вы что такое старорежимное говорите, мамаша? А вдруг нас кто услышит?

– Простите меня, дуру деревенскую.

Опустив руки в карманы халата, он развернулся и направился в сторону центрального входа, и каждый его шаг гулко отдавался в высоких потолках. Халат на спине врача натянулся, и она явственно видела, как он, по-стариковски сутулившись, уходил в чрево огромного здания.

Следом из перевязочной вышла медицинская сестра и сунула Анне в руки круглолицую дочку с красным зарёванным лицом.

– Стойте здесь и никуда не уходите.

Она вскоре вернулась и положила в ладонь Анны два пузырька.

– Читать умеете?

– Плохо, но мои старшие грамоте обучены.

– Понятно, тогда запоминайте: два раза в день обрабатывайте швы и раз в день после еды давайте девочке порошок. И вот ещё вам рецепт для аптеки, ваш доктор выписал.