Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том второй

– Иди куда хочешь, – сердито сказал Степан, – ты холостой и без семьи. У меня дети и жена. Сначала я должен обеспечить семью, а потом отправляться на поиски новых земель. Все, – повернулся он к Гийому, – пора. Отчаливаем.

– Что, – поинтересовался француз, – даже в Порт-Рояль напоследок не отпустишь?

– Закончим дело, и гуляйте несколько дней, – Степан улыбнулся.

– Да с кем гулять, – Гийом велел матросам: «Шлюпку мою давайте!»

– Ты у нас верующий…

– Ты тоже, – прервал его Степан.

– Я сначала француз, а потом все остальное, – отмахнулся Гийом: «Брат твой, – он подтолкнул Петю, – влюблен по уши. Еще неизвестно, что хуже».

– С Фрэнсисом встретимся и гуляйте, – рассмеялся старший Петя.

– Разве что. Пьер, знаешь, как у нас говорят, – обернулся к Пете французский капитан: «Plus on boit, plus on a soif». Чем больше пьешь, тем больше хочется. Мне четыре года хотелось, не шутка. Про тебя, – Гийом ухмыльнулся, – тоже пословица есть: «A jeune chasseur, il faut vieux chien».

Петя отчаянно покраснел.

– Куда мы? – спросил он брата. «Изабелла», накренившись, повернула к югу.

– Пользуясь языком моего друга Гийома, – Степан следил за парящими вокруг корабля чайками, – у нас вскоре состоится une petite reunion.

– Откуда ты знаешь, что Фрэнсис отплыл от Номбре де Диос? – недоуменно спросил Петя.

– Если бы я, Петька, – вздохнул Степан, – не знал того, что мне знать надобно, я бы здесь, – он обвел рукой море, – долго не прожил. Я не только туда, – он помрачнел, – на шлюпке ходил, но и еще кое-куда.

Пустынные берега исчезали с горизонта. Впереди простиралось играющее легкой волной темно-синее море.

Зайдя в капитанскую каюту, Степан запер дверь.

– Сильный шторм? – посмотрел на него Петя.

Петя отмахнулся:

– Бывало и хуже. Не нравится мне, что «Призрак» отстал. Я говорил Гийому, чтобы он поменял корабль. Еще четыре года назад надо было это сделать.

– Почему он не поменял? – недоуменно спросил Петя.

– В тюрьме сидя, такое не провернешь, – ядовито ответил капитан, взяв бутылку.

– Пока он золото не привезет, никто из судовладельцев не рискнет с ним связываться. Мне легче. «Изабеллу» на казенные деньги выстроили. Что своего я в нее вложил, так вернул давно и с лихвой. Я с командой на жаловании, долю в добыче мы получаем, а Гийом своими руками должен зарабатывать.

– Держи, – он протянул брату бокал: «Хорошо с французом плавать, на борту всегда найдется приличное вино. Я что хотел сказать, – Петя привалился к переборке: «Если начнется заварушка, в бой не суйся».

– Может начаться? – Петя выпил.

Степан устало улыбнулся:

– Все может быть. На тебе Машка и мальчики мои, поэтому сиди тихо. Завещание я дополнил. Я каждый год это делаю, бумаги все в порядке.

– Степа, ты умирать собрался? – испуганно спросил его брат.

– Море не спросит, собрался я, или нет. И пуля испанская не спросит. И петле на рее это не интересно, – жестко ответил ему капитан: «Если в плену окажемся, молчи, что ты мой брат. Команда у меня надежная, они не выдадут».

– Почему? – Петя налил себе еще.

– Потому что меня первым вздернут на рею, а тебя, если узнают, кто ты такой, вторым, – отозвался Степан.

– Но я ничего им не сделал, – растерянно сказал Петр.

– Зато я сколько сделал, Петенька, отсюда до Плимута не перевешать, – вздохнул капитан: «Или ты думал, что я пятнадцать лет на чаек и волны любовался? Карту, что в моих документах лежит, помнишь?»

– Да, – ответил Петя.

– Я туда каждый год кое-что добавляю, – Степан осушил оловянный стакан: «Это не только для мальчишек, но и для детей твоих».

– У меня тоже есть… – попытался возразить ему брат.

– Еще не помешает, – коротко сказал Степан: «Все это не мое, а семейное».

– У меня, может, и детей не появится, – хмыкнул Петя.

Братья помолчали.

– Кстати, – Петя оживился, – забыл тебе сказать. Я гамбургский вклад к нам в контору перевел.

– Как ты это делаешь? У тебя нет полномочий от Никиты Григорьевича покойного, – удивился Степан.

– За процент. Схема простая. У них есть доверенность от Судакова с правом передоверия, вкладом управляю я, а они получают звонкое золото, – Петя рассмеялся.

– Им какая выгода? – спросил Петя.

Петя зевнул:

– Я лучше всех в Лондоне деньги кручу. Не у всех есть время такими делами заниматься, а чтобы средства тухли, для нас, торговцев и банкиров, ровно как ножом по сердцу. Как их вложить, у меня голова болит, а конторы в Гамбурге и Антверпене прибыль считают. Жаль, что с Венецией у меня не удалось, а то бы все европейские вклады в мои руки перешли.

На мокрых камнях таял легкий снег. Узкие проулки Каннареджо тонули в наползшем с лагуны тумане. Петя постучал в низкую дверь.

Несколько свечей горело в тяжелом, бронзовом канделябре на отполированной до блеска дубовой стойке. Старик поджал тонкие губы: «Знаете, когда приходить».

– Не первый год дела с вашими людьми веду, – улыбнулся Петя.

– В пятницу до обеда, в субботу после ужина, как положено. Шесть дней работай и делай всю работу свою, а день седьмой, суббота, Богу, Всесильному твоему; не совершай никакой работы, – процитировал он.

Старик пристально посмотрел на него:

– Я о вас наслышан. Язык у вас подвешен отлично и в голове кое-что имеется, не спорю. Однако я как управлял мне доверенным, так и буду управлять.

– Я вам дам, – Петя потянулся к перу и чернильнице.

– Положи на место! – прикрикнул старик.

– Моя семья Марко Поло деньги одалживала, я не буду всяким мальчишкам чужие средства раздавать. Приходи, когда тебе сорок лет исполнится, когда детей родишь, тогда и поговорим. Если доживешь, – старик взглянул в затянутое моросью окно.

Петя открыл рот. Старик ехидно заметил: «Я доживу, не волнуйся».

– Еще Стамбул остается, – Петя разлил остатки вина: «Не мешает прокатиться туда, поговорить с держателями вклада».

– Смотри, – Степан усмехнулся, – только осторожней. Что с прибылью по вкладам, кому ты ее передавать собираешься… – он не закончил

– Пусть лежит, – отозвался Петя: «Потом решу, что с деньгами делать. Степа, – он почесал висок, – ты здешние острова знаешь. Приживутся пряности, что мы из Индонезии возим?»

– Отчего бы и не прижиться, – задумчиво ответил брат: «Только чтобы плантации закладывать, надо сюда рабов везти».

Петя хмыкнул:

– Это не мое дело, а владельцев земель. Я с недвижимостью не работаю, слишком много хлопот. Кстати о недвижимости, надо посмотреть усадьбу в деревне. Детям там лучше будет. Что думаешь? – Петя взглянул на брата.

– Неплохо бы, – Степан быстро встал. «Выстрелы. Сиди здесь, на палубе не показывайся».

– Кто это? – лазоревые глаза брата казались в свете фонаря совсем темными.

– Для Фрэнсиса рано, – Степан проверил пистолеты: «Либо Гийом нас нагнал, либо испанцы, – он помолчал, – опомнились».