Ританна Армени - В бой идут «ночные ведьмы» [litres]

Ничего удивительного. Призыв «Убей немца!», провозглашенный писателем и поэтом Ильей Эренбургом, сделался лозунгом солдат, входящих в Пруссию.

«Если ты убил одного немца, – писал Эренбург в газете советской армии “Красная звезда”, – убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

Месть опьяняет, и уже трудно сдержаться. Когда стало понятно, насколько вредна подобная пропаганда, когда Сталин издал указ, в котором говорилось, что население освобожденных от нацистов территорий не должно подвергаться насилию как сексуального, так и иного характера и что нарушители будут расстреляны, остановить волну озлобления уже вряд ли было возможно. Даже «ночных ведьм» предупреждали: не стоит ходить поодиночке – они тоже рисковали, их тоже могли изнасиловать.

Лицо старой женщины помрачнело, таким я его еще не видела. Голос ее стал жестким. Приговор обжалованию не подлежит. В Пруссии солдаты Красной армии насиловали немок. Красноармейцы вели себя здесь, как немцы на русской земле. Это не выдумка и не преувеличение. И ни к чему многочисленные диссертации, написанные за прошедшие годы учеными о количестве этих насилий. «Я видела это собственными глазами и никогда этого не забуду». Прошло семьдесят лет, а Ирина до сих пор злится. На опьяненных местью солдат, на свою страну, на тех, кто позволил совершить эти преступления. На тех, кто их оправдывает.

Шум, крики, выстрелы неожиданно разорвали тишину на берегу Балтийского моря. Ирина проснулась, не понимая, что происходит. Она не испугалась, что-то подсказало ей, что это не крики ужаса, что никакой опасности нет.

Все предыдущие дни были заполнены военной рутиной. «Ведьмы» совершали боевые вылеты почти каждую ночь. Но в этот вечер они не должны были летать. Поплескавшись в еще холодной воде Балтики, они отправились в расположение части на берегу ждать дальнейших указаний. В эти дни Красная армия добралась до сердца врага, его столицы.

У Ирины в руках фотография. На ней Бранденбургские ворота на фоне берлинских руин, а справа в сером небе летит По-2. «Это Наталья и Ирина Себрова, – говорит она. – Но мы все летали над Берлином, определяли точки, где еще велись сражения. Сдача города была уже близка, война подходила к концу, но мы пока не знали сроков».

А вот другая фотография. На ней стоит дата: 7 мая 1945 г. Снова Бранденбургские ворота, под ними вместе с другими командирами стоит Евдокия Бершанская – в парадной форме, с улыбкой на лице.

Когда они находились под Берлином, пришел приказ: отправляться на север Германии. Задание такое: произвести разведку на побережье вблизи Гамбурга и поразить цель – секретный завод, в котором будто бы производятся особые, невероятно мощные бомбы, с помощью которых немцы могут попытаться нанести неожиданный удар и за несколько минут стереть с лица земли не то что несколько городов – несколько стран.

Ирина, если честно, в этом сомневалась: немецкая пропаганда давно разносила слухи о новом секретном оружии, которое якобы уничтожит Красную армию и ее западных союзников. Тем не менее командование отдало приказ – начались долгие разведывательные полеты, подробное обследование побережья. Берег был пуст – ни укреплений, ни войск, ни одного вражеского самолета в воздухе.

В эти дни Ирина почувствовала какую-то перемену общей атмосферы, непередаваемую, но ощутимую. Война стала иной – не такой, какой она была несколько месяцев назад, когда они бомбили немцев в Польше и Восточной Пруссии. Не только потому, что советская армия дошла до столицы Третьего рейха и окончательное поражение нацистов было не за горами, а потому, что что-то изменилось в душах солдат-победителей, в их отношении к противнику. Эта перемена была словно бы разлита в воздухе, в повседневных делах, в настроении, которое каждый чувствовал в себе и в других, а также в военном быту, по-прежнему строгом и неотменяемом.

Немцы, встречавшиеся в деревнях, уже не были столь агрессивными, как прежде, население стало сговорчивым и даже любезным. Когда девушки оказывались в деревнях, Ирина отмечала меньшую враждебность со стороны жителей, сдержанность и даже любопытство. Видя такое отношение, «ведьмы» стали менее осторожными и недоверчивыми. Возможно, общая усталость от войны возобладала над ненавистью к врагу или просто немцы поняли, что проиграли и хотели избежать стычек и их неприятных последствий. А может быть, страдания, вызванные долгой войной, помогли наконец обрести всем мудрость, способность понять и почувствовать боль других людей.

Совсем недавно, когда Красная армия сжимала кольцо вокруг Берлина и капитуляция вермахта была вопросом нескольких дней, один По-2 упал в поле. Несчастный случай. Из-за сильного тумана самолет задел электропровода, и в результате падения пилот и штурман, раненые и потерявшие сознание, оказались заблокированными в своих креслах. Они бы непременно погибли, если бы на следующее утро немецкие женщины, проходившие неподалеку от места крушения, не вытащили экипаж из-под обломков и не доставили к русским. Ирина была очень удивлена: еще несколько месяцев назад такого бы ни за что не случилось – враг из ненависти или из страха оставил бы русских умирать. Или бы их убил.

Или вот еще случай: однажды, когда «ведьмы» готовили ужин, к ним подошли несколько голодных немцев и попросили хлеба. Девушки их накормили, как будто это было обычным делом. В эту минуту они не видели в немцах врагов и не боялись никакой ловушки.

И вот Ирина слышит крики, шум и гам. Она выходит из дома, в котором расположилась вместе со всем штабом, и понимает, что голоса раздаются из длинного деревянного здания напротив, где разместился остальной летный состав. Ирина видит девушек – пилотов, штурманов, механиков – они, полуодетые, выскочили из здания, обнимаются и целуются. А в небе зажигаются цветные ракеты.

К Ирине подбегает Мария, молодая и крупная девушка-вооруженец, она три года устанавливала тяжелейшие бомбы под фюзеляжи самолетов. Обычно она молчалива и сдержанна, подруги за глаза называют ее «сухарем». Но сейчас она, похоже, забыла всякую субординацию и потеряла над собой контроль. Она обнимает Ирину, приподнимает ее над землей и кричит: «Война закончилась!» И только сейчас Ирина и Евдокия понимают причину этой шумной радости: Германия подписала капитуляцию. Мир.

В следующие минуты в атмосфере радостного возбуждения новость уточняется: после смерти Гитлера фашисты капитулировали. Долгая война, начавшаяся в июне 1941 года, закончена, Красная армия победила. Они победили. Сообщение пока неофициальное, но новость верная. Начальник связи полка услышала ее несколько минут назад по внутренним переговорам. Мир подписан: 8 мая для Европы и уже 9 мая – для Москвы.