Ританна Армени - В бой идут «ночные ведьмы» [litres]

Вот и настал долгожданный день, когда можно устроить настоящий праздник: накрыть длинный стол, приготовить давно забытые блюда, не скупясь на продукты и водку. В расположение женского полка приходят и мужчины, летчики соседнего отряда, стоящего неподалеку, их встречают с дружеским весельем. Война закончилась, теперь больше нет места соревнованию между ними.

На самом деле в последнее время в сепаратизме «ночных ведьм» уже наметились кое-какие бреши. И недвусмысленное тому доказательство явилось несколько дней спустя, когда 46-й гвардейский полк был отправлен в Альт-Резе для отдыха. Там были организованы официальные празднования, в которых приняли участие пилоты мужских эскадрилий, высокие чины авиации и сам Константин Константинович Рокоссовский, один из военачальников, взявших в окружение немецкие войска в сталинградском котле. Он командовал 1-ми 2-м Белорусскими фронтами и вошел в Пруссию, заняв Гданьск и Штеттин.

Пока гости поют, танцуют и наполняют бокалы, пока командиры произносят речи и предлагают тосты за победу, за Сталина, за великую советскую страну, – в этот самый момент, в разгар праздника на свет появляется ребенок. Красивый светловолосый мальчик, здоровенький и упитанный. Его мама, Аня – пилот 46-го гвардейского полка, вне всякого сомнения, нарушила воинскую дисциплину и пренебрегла законами женского обособления, царящими в полку. Но самое главное, ей удалось утаить свою беременность вплоть до родов. Никто, даже ее подруги, ничего так и не заподозрили. Только теперь, глядя на спеленатого ребенка, «ведьмы» вспоминают, что Аню часто тошнило, но, несмотря ни на что, – это Ирина помнит очень хорошо, – она наравне с остальными несла службу и участвовала в ночных вылетах. Только за последние недели на ее счету скопилось около сотни дежурных вылетов. Даже когда подруги заметили, что она пополнела, они не догадались о причине и просто заставили ее делать гимнастику, приговаривая: если ты и дальше будешь толстеть, ты не влезешь в кабину По-2. Аня повиновалась – делала гимнастику и продолжала летать.

Евдокия в замешательстве. Впервые за четыре года войны она не знает, как себя вести. Конечно, роженицу с ребенком на руках наказывать нельзя, тем более после долгожданной победы, когда наступил мир. Нельзя взывать к военной дисциплине перед лицом такого чуда, однако и поздравлять, выказывать радость тоже нельзя – в конце концов пилот авиационного полка нарушил устав. И Евдокия с Ириной идут к генералу Вершинину, чтобы доложить о случившемся. Они не знают, с чего начать. После доклада они ждут строгого ответа, внушения, может быть, даже наказания, но услышать громкий смех генерала они никак не ожидали: «Дуры вы, дуры! Она же герой, она с ребенком летала на боевые задания – война окончилась, ее награждать надо, а не осуждать!»

Слова генерала вызвали вздох облегчения. «Ведьмы» принимаются шить подгузники и распашонки. Все спешат навестить белоголового малыша, спокойно лежащего рядом с мамой. Новорожденный – первый мужчина в полку, это хороший знак: знамение наступившего мира.

Ирина могла бы много рассказать о первых радостных минутах, которые наступили после известия об окончании войны, и о переменах в жизни каждой из них. Но она не будет рассказывать о том, о чем другие рассказали лучше, чем она. Можно прочитать, что написала поэтесса Наталья. Элеонора будет мне переводить. Так она сможет послушать звучание итальянской речи, добавила Ирина и принялась разворачивать шоколадку.

В Альт-Резе празднуют свадьбу Маши, девушки-пилота 46-го гвардейского полка с пилотом из мужского авиаполка. В зале полно цветов, один за другим звучат тосты, поздравления, песни.

Случилось то, чего и следовало ожидать. «Война, – рассказывает Наталья, – наложила отпечаток на наши жизни и, подобно буре, преградила нам путь. А потом буря стихла, и жизнь стала постепенно налаживаться». «Девушки Расковой» исполнили свой долг перед Родиной и заслужили счастье.

Сразу после Маши вышли замуж Катя, Лариса и Ирина Себрова. В большинстве случаев эти браки узаконили связи, которые завязались на фронте, но до сих пор из-за войны не могли развиваться в полную силу.

На свадьбе Маши Наталья услышала разговор Евдокии с командиром мужского авиаполка Бочаровым, сидевшим рядом с ней. Между ними давно зародилась симпатия, во время войны они часто решали совместные задачи. Сейчас они веселятся. «Наш полк, – говорит, смеясь, Бочаров Евдокии, – сократил ряды вашего». Евдокия слушает его спокойно, с легкой улыбкой. Майор начинает загибать пальцы: «Мои Михаил и Леонид увели ваших Гашеву и Аронову. Николай Житов украл у вас Раю Южину. Мой Акимов забрал Зою Парфенову. Семиреченский увел Худякову, а Рожин – Бурзаеву. Ну и обособление!» Бочаров от души смеется, перечисляя пары, образованные из двух полков, и пытается раззадорить свою строгую коллегу, всю войну державшую с ним дистанцию. На этот раз Евдокия поддерживает шутку: «Да, вы правы. Но вы уверены, что все обстоит именно так, как вы говорите? Кто может точно сказать, кто кого увел и какой именно полк сократил ряды другого?»

Теперь смеется командир «ночных ведьм» и, подняв бокал, произносит тост: «Надеюсь, никто из них не будет командовать другим. Они выросли на фронте и привыкли сотрудничать на равных».

Состязание между Евдокией и майором Бочаровым, до сих пор молчаливое, во время свадьбы Маши стало озорным и веселым, и ни тот ни другая не заметили, как рухнула разделяющая их стена. Несколько месяцев спустя они поженятся.

Утром Ирина долго гуляет, днем закрывается в маленьком домике, который ей выделили, и несколько часов изучает полковые карты. После объявления мира Ирина и несколько ее подруг остались в Швейднице, небольшом польском городке, бывшим по тем временам немецким. Другие «ведьмы», радостные и счастливые, отправились в столицу, чтобы принять участие в великом Параде Победы. Двадцать четвертого июня 1945 года 46-й гвардейский полк тоже прошел по Красной площади. Никогда еще эта площадь не видела такого грандиозного парада.

Ирина осталась охранять документы, карты и знамя полка. В этих картах – три года войны: все их полеты, час за часом, ночь за ночью, город за городом, бомба за бомбой. На их счету двадцать три тысячи вылетов, тысяча сто боевых ночей. Тут вся документация: имена, прибывшие и убывшие, отметки о заслугах и награды, пилоты, вооруженцы, штурманы, механики. Ирина знает всех по именам. Она смотрит карточку Ирины Себровой: тысяча сто вылетов, «ведьма»-рекордсменка. А вот карточка Полины: до десяти вылетов за одну ночь. А Наталья, ее дорогая Наталья, у нее девятьсот восемьдесят полетов. Столько наград, орденов: в полку двадцать три Героя Советского Союза, хотя это звание было им присвоено только после того, как количество их боевых заданий превысило количество боевых заданий в мужских полках.