Виктор Литовкин - Удержать высоту

Срок прибытия 16 марта 1942 г.».

Но пожилой полковник, начальник отдела формирования, которому Петр, прибыв на Хорошевское шоссе, вручил предписание, со скептической гримасой на лице оглядел Шутова с головы до ног, еще раз заглянул в бланк и небрежным движением бросил его на стол.

— Устарела бумага.

— Как устарела? — не понял Петр. — Сегодня 16-е. Я прибыл к вам, как и полагалось, шестнадцатого. В двенадцать пятнадцать. Прямо из ГАУ, никуда не заходя, хотя время у меня еще есть. До истечения суток…

Лицо полковника не изменило своего выражения. Он, не вставая со стула, повернулся к сейфу, потянул на себя тяжелую бронированную дверцу и вынул зеленую картонную папку. Раскрыл на заложенной бумажкой странице и протянул Шутову. Тот взял ее в растерянности.

«Выписка из приказа народного комиссара обороны СССР № 00173 (по личному составу). 15 марта 1942 года. г. Москва, — быстро пробежал Петр глазами слова поверху листа. И начал читать дальше, стараясь уловить смысл строгой деловой бумаги, которая, как он понял, превратила в ничто полчаса назад врученное ему генералом предписание. — В соответствии с постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 22 сентября 1935 года «О введении персональных воинских званий начальствующему составу рабоче-крестьянской Красной Армии» и постановлением Государственного Комитета Обороны № 1381 от 3 марта 1942 года «О введении воинских званий инженерно-техническому составу артиллерии Красной Армии» присвоить очередное воинское звание «подполковник» командиру 39-го гвардейского минометного полка Герою Советского Союза капитану Шутову Петру Васильевичу».

Внизу листа стояла подпись:

«Народный комиссар обороны Союза ССР

И. Сталин».

Петр еще и еще раз перечитал текст и, не веря своим глазам, вернул папку полковнику, недоуменно пожал плечами:

— Может быть, тут какая-то ошибка?

— Думайте, что говорите, — повысил голос начальник отдела. — Товарищ Сталин не ошибается.

Он помолчал, дав Шутову прийти в себя от удивления, и добавил спокойным, даже слегка равнодушным, привычным ко всему голосом:

— У вас есть сорок минут, товарищ подполковник, чтобы привести в порядок свою форму одежды. Военторг — на первом этаже. Ровно в 14.00 полк будет выстроен на плацу для представления командира и вручения гвардейского знамени.

Полковник почти дословно повторил Петру то, что он слышал в штабе гвардейских минометных частей:

— Через неделю погрузка в эшелон и — на фронт. Хотя враг и отброшен от столицы почти на триста километров, угроза его нового наступления на Москву окончательно не снята. Поедете на Северо-Западный. Там, в районе Демянска, очень напряженная обстановка.

39-й гвардейский минометный полк был сформирован из трех отдельных дивизионов под Казанью и направлен в сторону Москвы уже в полном составе, не считая транспортных машин, которые поступали из Горького. И хотя его солдаты, сержанты почти все оказались необстрелянными новичками самых разных возрастов — от восемнадцати до сорока пяти лет, призванными и отобранными для службы в реактивной артиллерии из городков и сел Верхнего Заволжья, командиры боевых машин закончили специальные курсы, а офицеры, особенно дивизионного и батарейного звена, имели определенный фронтовой опыт, воевали с пушками и гаубицами. Комиссар полка старший батальонный комиссар Л. Шаинский, начальник штаба майор С. Платицын, командиры дивизионов: первого — майор Н. Толстой, второго — капитан С. Коротя, третьего — капитан А. Яковлев, даже служили в подразделениях гвардейских минометов. Так что проблем с обучением личного состава боевой специальности у Шутова не возникало.

Да и времени на это ему попросту не отвели. Добиваться слаженности расчетов и батарей, сплачивать коллектив, притирать характеры, знакомить людей друг с другом, создавать партийные и комсомольские организации предполагалось в ходе марша на Северо-Западный фронт, в боях.

Обстановка весной сорок второго на северо-западном фланге советско-германского фронта сложилась нелегкая. В зимние студеные месяцы части 11-й и 34-й армий, а также 3-й и 4-й ударных армий стремительными, сходящимися огневыми клиньями на старорусском и Торопецком направлениях замкнули кольцо окружения демянской группировки фашистских войск, оставив в бурлящем котле 70-тысячную гитлеровскую армию с полным комплектом отборных танковых, моторизованных, артиллерийских и пехотных частей.

Но сжать до предела стальные клещи, раздавить, уничтожить фашистские войска сил у фронта уже не хватило. Тем более что недоставало самолетов-истребителей и бомбардировщиков, ощущался дефицит мощной крупнокалиберной артиллерии, боеприпасов к ней. И взять было неоткуда. К тому же лесисто-болотистая местность, глубокий снежный покров сковывали маневр небогатых танковых и механизированных частей, а господствовавший в воздухе враг все интенсивнее снабжал окруженных пополнением, боеприпасами, горючим, продовольствием, наносил с разных направлений довольно ощутимые удары по внешнему и внутреннему кольцу окружения, стараясь деблокировать свои войска, спасти их от сокрушающего разгрома.

В конце апреля это ему удалось. В районе села Рамушева гитлеровцы прорубили восьмикилометровый коридор, в который, как бурная река, клокочущая на бетонных сколах прорана в поврежденной плотине, потоком шли под покровом темноты танки, бронетранспортеры, машины с боеприпасами и продовольствием, пехота.

Заткнуть эту брешь, остановить фашистские войска — такая задача стояла в те дни перед командованием Северо-Западного фронта. На выполнение ее стягивались все возможные силы. Туда же направили и гвардейский минометный полк гвардии подполковника П. Шутова.

…Все. Дальше ехать было невозможно. Водитель головной машины сержант П. Пезыгун до упора вдавил педаль подачи топлива. Двигатель завыл, загудел надсадно, будто на последнем дыхании срывая звук, переходя на дребезжащий, горячечный посвист, выбрасывая из выхлопной трубы клубы сизой, едкой, непрогоревшей смеси дыма и бензина. Но колеса, несколько раз прокрутившись на месте, разбрасывая в стороны комья черной водянистой жижи, только все глубже и глубже зарывались в грунт, утопив в грязи и ступицы, и ободы, и даже подножки кабины.

Вперед грузовик не продвинулся ни на сантиметр. Плетеные ивовые маты, бревна, брошенные под ведущую пару задних колес, дружные толчки облепивших с обеих сторон кузов, капот, измазанных грязью, мокрых солдат — все это ни к чему не привело. Доверху загруженные снарядами автомобили утонули в болотистой каше расплывшейся, вязкой, глинистой лесной дороги.

— Глуши мотор, — со злостью крикнул в кабину капитан Безуглов и устало перекрестил над головой руки. — Шабаш.