Виктор Литовкин - Удержать высоту

Шутов толкнул плечом председателя: наводи порядок.

Майор Удальцов встал с места, постучал ладонью по столу:

— Товарищи! Давайте по порядку. Кто еще хочет выступить?

Руку вскинул инструктор политотдела по пропаганде майор Сова:

— Мы тут правильно говорили о нерадивости и халатности. Критика всегда была и будет лекарством. Хоть горьким, но полезным. Много добрых слов сказано и о доблести наших товарищей. Честь им и хвала. Но нельзя не вернуться к вопросу о наших потерях. С упреками в адрес артмастеров можно и нужно согласиться, хотя их работа не решит проблемы…

Собрание затихло, слушая выступающего, а коммунист сделал паузу, словно собирался с мыслями, посмотрел на сидящих впереди товарищей, чьи лица он узнавал и в полумраке землянки, и продолжил:

— Вот о чем мне хотелось сказать. Там, в тылу, наши отцы и матери, жены и сестры трудятся не покладая рук, чтобы обеспечить фронт всем необходимым. Мало того, на добровольные их взносы в Фонд обороны для нас строят танковые колонны, эскадрильи самолетов, бронепоезда. А почему мы отстаем?

В душе у Шутова будто запели трубы. «Молодец, Александр Иванович!» — с благодарностью подумал он о политработнике. Мысль такая теплилась в его груди уже несколько дней, с памятного разговора с генерал-полковником Н. М. Хлебниковым, но высказать ее он все как-то не решался, даже в тесном кругу с руководством полка. Не хотел, чтобы она выглядела как нажим. Не все же идеи должны исходить от командира, тем более о добровольных взносах. Спасибо Александру Сове, что он тоже об этом подумал.

— Что же вы предлагаете? — раздался вопрос выступающему.

Майор Сова поднял руку, призывая всех к тишине, и, чеканя каждое слово, произнес:

— Предлагаю собрать деньги на постройку гвардейских минометов.

На мгновение в землянке установилась полная тишина, и тут же она взорвалась громом аплодисментов. Шутов поднялся с места и шагнул к майору, крепко пожал ему руку:

— Замечательное предложение, товарищ Сова.

Расстегнул полевую сумку и вынул из нее бумажник. Положил его на стол:

— На строительство боевых машин.

Майор Удальцов еще не успел поставить на голосование предложение Александра Совы, а со скамеек к президиуму уже передавали зеленоватые трешки, синие пятерки, желтенькие десятки, сиреневые двадцатипятирублевки… Скоро весь стол был завален купюрами. Вперемежку с ними из рук в руки плыли облигации.

— В Фонд победы!

— На родную «катюшу»!

— На гвозди Гитлеру в гробовую доску!

— Смерть фашистским извергам!

— За нашу любимую Отчизну!

— Даешь «эрэсы»! Даешь, «бээмки»!

— Денег не жаль, жизни не жаль — только бы скорее до логова зверя добраться!

Горячие возгласы бойцов, будто кипучая волна озера, взволнованного весенним ветром, раскатывалась по землянке, поднимая в сердцах людей никогда не остывавшие чувства единства и сплоченности, фронтового братства, готовности сделать все, что в их силах, во имя своей социалистической отчизны, во имя победы над ненавистным врагом.

Вскоре о патриотической инициативе коммунистов узнали в дивизионах, батареях, взводах. Полк горячо откликнулся на призыв партийного собрания. За два дня гвардейцы собрали 130 тысяч рублей наличными и 200 тысяч в облигациях.

Подполковники Шутов, Александров, майоры Удальцов и Сова, избранные боевым коллективом в состав специальной делегации, отвезли деньги в финансовую службу 43-й армии, оттуда переслали их в Москву, в Фонд обороны, о чем доложили телеграммой на имя Верховного Главнокомандующего, попросив его удовлетворить просьбу гвардейцев.

Через два дня в полк пришел ответ на правительственном телеграфном бланке: «Полевая почта 02276. Командиру части товарищу Шутову, передайте личному составу части, собравшему 130 тысяч рублей наличными деньгами и 200 тысяч рублей облигациями займа на строительство гвардейских минометов, мой боевой привет и благодарность Красной Армии. Пожелание личного состава части будет исполнено. И. Сталин».

Витебск гвардейцы освобождали на новых боевых машинах. Сбылось пророчество генерал-полковника Хлебникова: за мужество и героизм, проявленные при освобождении Белоруссии и ее областного центра, 39-й гвардейский минометный полк получил почетное наименование «Витебский», он был награжден орденом Красной Звезды. В четвертый раз за годы Великой Отечественной ордена Красного Знамени был удостоен и его командир Герой Советского Союза гвардии полковник Петр Васильевич Шутов.

Ему исполнился в то лето 31 год.

После Белоруссии 39-й гвардейский Витебский ордена Красной Звезды минометный полк освобождал Прибалтику, участвовал в уничтожении курляндской группировки противника, в конце войны, в апреле сорок пятого, полковник П. Шутов был вызван в Москву и назначен командиром 17-й гвардейской дважды Краснознаменной Берлинской минометной бригады большой мощности.

Разговор в Главном артиллерийском управлении с командующим гвардейскими минометными частями состоялся, как и четыре года тому назад, в том же самом обшитом деревянными панелями кабинете, за окнами которого темнели красные стены Кремля. Только принимал Шутова на этот раз не военинженер 1-го ранга В. Аборенков, а Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов. И сам разговор сейчас тек удивительно открыто, доброжелательно, без недомолвок и излишней официальности.

Это и понятно.

В те весенние дни, наполненные предчувствием близкой победы, почти забылось, как, сминая нашу оборону, фашисты рвались к Москве и окровавленное острие их танкового клина грозило вот-вот вонзиться в сердце Отчизны. Бои теперь шли на дымных улицах полуразрушенного Берлина. До долгожданной победы оставалось всего несколько шагов. Последних, но очень и очень трудных.

О них и говорил, напутствуя полковника, Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов:

— Вручаем тебе, Петр Васильевич, могучую силу. Ставь последнюю точку в войне. Да не точку, а восклицательный знак. Пусть крепко-накрепко запомнит агрессор вещие слова Александра Невского: кто на Русь с мечом придет, от меча и погибнет! Счастливого тебе пути.

Но последнюю точку в Берлинской операции наши войска поставили без Шутова. Пока он добирался по фронтовым дорогам до пригородов фашистской столицы, где дислоцировалась 17-я гвардейская минометная бригада, гитлеровская Германия капитулировала.

Но война для Петра Васильевича Шутова на этом не закончилась. Через два месяца его бригада пересекла с запада на восток больше половины Европы, всю Азию, вошла в состав 1-го Дальневосточного фронта, которым командовал генерал армии К. А. Мерецков. Шутов опять оказался на острие удара.