Александр Беленсон - Джиадэ. Роман ни о чем

ТЕЗУС ВОСЬМОЙ

КАЧЕСТВО РУССО

Перечтя стишки, остался очень доволен и приступил к размышлению. Говорят: «Читатель требует вполне реального, но однако чтоб и не совсем без фантастики. Намотайте это себе хорошенько на ус». Ну, а ежели я, к примеру, безусый от самого рождения? С какой это радости будет безработный человек зря мотаться, наматывая что-либо на отсутствующий под руками предмет. Но, конечно, если иметь притом в виду китовый ус или хотя бы моржовый, либо даже зауряд-бутафорский, каковые отпускаются из парфюмерных магазинов без соблюдения очереди, то окажется, что и безусому природа оставила возможность с грехом пополам наматывать на сей предмет, пущай отсутствующий, то есть фантастический, но в некотором роде и присутствущий, ощутимо-реальный.

Уточним вопрос: что есть собственно ус как таковой? Один волосок – ус? Нет. А три, а четыре волоска? – Нисколько. И вот, осторожно набавляя по одному волоску, вы когда-нибудь вплотную подойдете к целому пучку, а затем, следуя тем же путем, – к несомненному пуку, предстоящему взору как ус. Это есть качество. Отсюда уясняется большое государственное значение количества, которое, как Марксу известно, любит переходить в качество.

Критики не раз подолгу копались в бывших волосах и прочем хламе, подкапываясь к знаменитой марксовой бороде. Но на усы его не посягнул до сих пор ни один злопыхатель. Усы пребывают нетронутыми, девственно-чистыми, как то засвидетельствовал Энгельс, брившийся с Марксом всегда в одной парикмахерской, и другие энциклопедисты, например Дидерот, написавший «Дух беззаконий», и Руссо, признавшийся в конце концов в своей «Исповеди», что его прославленная бородка была русой лишь вследствие частого употребления краски для усов «Вечность», превращающей и рыжего в русого, почему этот Жан Жак и выбрал себе псевдоним «Руссо».

Итак, количество переходит в качество. Здесь герой, утомясь тужиться, затих, задремал. И привиделось ему несметное полчище усищ, усов и усиков всех мастей, размеров и рангов, верхами в парадной форме знаменитых «гусар смерти». Полчище это грозно надвигалось. И кто-то козлиным голоском произнес в самое его ухо: «От усов все качества».

Удивительно это спящему.

ТЕЗУС ДЕВЯТЫЙ

ПОСРАМЛЕНИЕ ИДЕАЛИЗМА

Открывает он широко глаза, видит: Неменяемов. Тот к нему:

– Здорово, брат Корнелиус, каково живешь?

А он в ответ:

– Здорово, Якобус-покойничек, каково прыгаешь?

Неменяемов же, пощипывая бородку, вразумляет:

– Не то, дружище, удивительно, что количество переходит в качество, а тому, девица моя красная, дивиться должно, что о том же записывал настоятель Черемисского монастыря, игумен Паисий: «Если количество ведет к качеству, то и беспрестанное призывание имени Божия, хотя вначале и рассеянное, может привести ко вниманию и теплоте сердечной. Поелику натура человеческая способна усвоять известное настроение путем частого употребления и привычки». Маркс о материи, а Паисий – о натуре человека, о душе его обветшалой, каковая подлежит закону, для материи писанному, чем лишний раз устанавливается тезус о полнейшей материальности человеческой натуры и бесповоротно посрамляется идеалистическая философистика.

– Странно, – промолвил писатель, – был ты, братец, на земле идеалистом, а как в высшие сферы попал, так статус-кво и нарушен: материалистом заделался.

– Что делать, годы свое берут, да и по пословице – век живи, век учи, только тебе моих воззрений не понять, как ты еще не пришел в полный разум. Ничего, в свое время разом придешь, хоть и принято у вас думать, что разом ничего на земле не делается.

– Одолжайся покамест, – сказал писатель и протянул гостю свою простенькую, но изящную, дедовских времен табакерку. Тот молча взял щепотку табаку, засунул в ноздрю, потом произнес задумчиво: «Ну-с», чихнул и был таков. А писатель, словно проснувшись, как следует потянулся, встал со стула и, подойдя к зеркалу, принялся пристально и тревожно разглядывать то место над верхней губой, где полагалось быть усам.

ТЕЗУС ДЕСЯТЫЙ

НАТУРНЫЙ ПЕЙЗАЖ

Усачева улица, на которой проживал Неменяемов, помещается в красной Москве, посередке между Упорным переулком и Укромным тупиком. Жил он себе, да и другим поживал, оставаясь до поры до времени сверхштатным холостяком, сочувствующим строительству в масштабе и прочим лозунгам с правой стороны. Проживал он в определенном доме и в предом определенной квартире, будучи равнодушен в отношении нормальной жилплощади и домашних не к благу устройств. Выражусь пояснее: такое, например, объявление в коллективистической уборной: «Предлагается неукоснительно ходить под себя аккуратно, гигиенически дезинфекцируясь после каждой генеральной нужды водопроводной струей, каковая действует исправно, согласно инструкции МКХ, ежедневно с семи до девяти утра, кроме дней престольных и неприсутственных».