Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ девятый. Передвинутыя души, — Кругомъ Петербурга [Старая орфография]

Даже въ селахъ вездѣ учреждаются школы.

Въ Баку существуетъ 14 русско-татарскихъ школъ, три общества для распространенія грамотности: Неджатъ, Саадетъ и Нашримъ Арифъ. Эти общества устроили 24 низшія школы, не считая сельскихъ.

Русско-татарскія школы, впрочемъ, существовали и раньше. Онѣ уже дали возможность татарскому населенію завоевать новыя экономическія позиціи, ибо изъ нихъ выходятъ кадры молодыхъ торговцевъ и приказчиковъ для галантерейной торговли, для магазиновъ готоваго платья, женскихъ нарядовъ и т. п. Раньше въ этихъ отрасляхъ не было татарскихъ торговцевъ.

Въ торговлѣ хлѣбомъ и шерстью татары также стали укрѣпляться рядомъ съ армянами, чего прежде не бывало. Въ бакинской нефтяной промышленности татары съ самаго начала занимали видное положеніе, какъ аборигены и собственники земли. Но теперь между татарскими нефтяными богачами стали появляться прелюбопытныя фигуры, новыя и вмѣстѣ старыя, смѣшанныя, сдвинутыя съ мѣста и еще не нашедшія устойчиваго равновѣсія.

Старомодная трезвость вступила въ компромиссъ съ новомоднымъ шампанскимъ. Съ одной стороны, многоженство патріархальнаго склада, съ другой стороны — французская кокотка, какъ необходимое дополненіе. Новѣйшій татарскій промышленникъ не можетъ обойтись безъ француженки въ брилліантахъ. Какъ только появились татарскіе сатирическіе журналы, француженка попала на первыя страницы. Она прогуливается тамъ подъ ручку съ богатыми купцами и нефтяными королями и даже со святыми муллами, пилигримами хаджи, которые только что вернулись отъ гроба Магометова.

Въ этомъ хаосѣ есть, конечно, и положительныя стороны. Малограмотные люди оказываютъ дѣятельную поддержку прогрессивнымъ газетамъ, даютъ деньги на школы, учреждаютъ стипендіи для бѣдныхъ. И въ соціальномъ отношеніи забастовки и смуты послѣдняго времени научили этихъ богачей многому, большему, напримѣръ, чѣмъ такихъ же старомодныхъ елецкихъ или горбатовскихъ купцовъ.

Можно воочію видѣть, какъ въ азіатскую чащу непроходимой дикости внѣдряется идея странная и неожиданная, даже корни пускаетъ.

Одинъ и тотъ же промышленникъ еще вчера вопіялъ:

— Испортили народъ. Развѣ можно тартальщику (черпальщику нефти) платить двадцать-восемь рублей? Я ему плачу восемнадцать рублей. Пускай на работѣ издохнетъ, собачій сынъ…

Но сегодня онъ приходитъ, вздыхаетъ и говоритъ другое:

— По-моему, ежели такъ, то надо деньги уничтожить. Пока бумажки есть да золото, не будетъ соціально. Пока золото есть, то будетъ накопленіе…

Одна изъ самыхъ характерныхъ фигуръ — это старикъ Тагіевъ, милліонеръ, дѣйствительный статскій совѣтникъ и также хаджи. Ему 85 лѣтъ, но онъ крѣпокъ и прямъ, какъ дерево. У него молодая жена, и онъ ѣздитъ съ ней кататься въ Европу. Тагіевъ вышелъ изъ рабочихъ, былъ въ юности носильщикомъ-амбаломъ, теперь имѣетъ состояніе американскихъ размѣровъ.

До 1905 года онъ былъ меценатомъ мусульманскаго просвѣщенія, давалъ деньги на школы, учреждалъ стипендіи. Жена его одна изъ первыхъ сняла чадру. Слово его было закономъ въ Баку. Впрочемъ, и теперь слово его имѣетъ въ Баку огромный вѣсъ. У него много денегъ и связей, и свита у него большая, такая, что не выдастъ. Все это, какъ водится, родичи, односельчане. Я проходилъ вечеромъ мимо его дома. Они стояли у воротъ, большіе, мрачные, и охраняли дорогу. Кто-то крикнулъ на улицѣ. И тотчасъ же вышелъ одинъ съ кинжаломъ и сказалъ внушительно по-русски: «Зачѣмъ ти крикаешь такъ?» И крикунъ замолчалъ.

Въ этотъ пріѣздъ я не успѣлъ увидѣть Тагіева. Онъ уѣхалъ на утро за-границу. Я думаю, впрочемъ, что старый хаджи теперь не такъ интересенъ, какъ прежде. Онъ черезчуръ испугался, круто повернулъ вспять и теперь всѣмъ заявляетъ направо и налѣво: «Не давайте бѣднымъ учиться. Ученье развиваетъ зависть. Только богатымъ можно учиться. Наука — роскошь»…

И вліяніе его уменьшилось.

Я хочу нарисовать другую характерную фигуру изъ той же среды. Она свѣжѣе и оригинальнѣе. Это — бакинскій заводчикъ Муртуза Мухтаровъ. Къ имени его иные прибавляютъ: татарскій англичанинъ. Если это и англичанинъ, то онъ не похожъ на россійскихъ англомановъ изъ титулованнаго рода. Муртуза Мухтаровъ — сынъ бѣднаго крестьянина Мухтара. Онъ началъ свою карьеру съ двѣнадцати лѣтъ масленщикомъ на заводѣ и получалъ двѣнадцать рублей въ мѣсяцъ. Теперь онъ является техникомъ-изобрѣтателемъ и имѣетъ заводъ бурильныхъ инструментовъ, милліонное предпріятіе, единственное въ Россіи. Мухтаровскій бурильный станокъ извѣстенъ даже и въ Америкѣ. Тѣмъ не менѣе, Мухтаровъ безграмотенъ. По-татарски совсѣмъ не читаетъ, хотя и оказываетъ дѣятельную поддержку прогрессивной прессѣ. По-русски сталъ учиться лѣтъ восемь тому назадъ, два мѣсяца учился. Кое-какъ разбираетъ. Но говоритъ по-русски плохо, мало понятно. Все это не мѣшаетъ ему быть дѣльцомъ и даже спекуляторомъ.

Для того, чтобы добиться своего положенія, Мухтаровъ, дѣйствительно, проявилъ чисто англійскую выдержку и настойчивость. Этотъ безграмотный татаринъ — человѣкъ широкаго размаха. Кто знаетъ, что могло бы изъ него выйти при другомъ исходномъ пунктѣ.

Мухтаровъ недавно развелся съ своей первой женой и женился на осетинской княжнѣ, дочери генерала Дударова, изъ Владикавказа. Лиза-Ханумъ Дударова воспитывалась въ Варшавѣ, ибо въ то время ея отецъ стоялъ въ Польшѣ съ полкомъ. Она говоритъ по-осетински и по-русски, но по-татарски не знаетъ. И какъ это ни странно, супруги объясняются между собой по-русски. Однимъ словомъ, вся жизнь Мухтарова сверху до низу, это — своеобразная амальгама стараго и новаго.

Я посѣтилъ Мухтарова на его дачѣ, въ селеніи Мурдукіанъ. Это бакинское дачное мѣсто въ татарскомъ стилѣ. Оно лежитъ на берегу моря. Здѣсь обитаютъ почти всѣ татарскіе богачи. Они настроили себѣ дворцовъ, а улицы не мощены. Пятнадцать тысячъ населенія, но нѣтъ ни почты, ни телеграфа. Хочешь письмо написать, поѣзжай въ Баку за 30 верстъ. Я видѣлъ въ Мурдукіанѣ два автомобиля. Ихъ привезли на волахъ и поставили во дворъ. И дальше двора на нихъ едва ли возможно ѣздить.

Мурдукіанскіе крестьяне живутъ довольно зажиточно. Прямо на пескѣ подъ солнцемъ зрѣетъ прекрасный виноградъ, почти не требуя ухода. Въ Астрахани, на другомъ концѣ Каспія, за виноградомъ приходится ухаживать и лѣтомъ и зимою, и расходы достигаютъ 800 рублей на десятину. А бакинскій виноградъ лучше.

Я пріѣхалъ къ Мухтарову вмѣстѣ съ татарскимъ журналистомъ, Ахметъ-Бекомъ Агаевымъ. Это — тоже новый типъ, достойный вниманія.

Ахметъ-Бекъ — глава и деканъ новаго цеха татарскихъ журналистовъ. Онъ родомъ изъ Карабаха, а учился въ Парижѣ, въ Сорбоннѣ. Оттого въ родномъ Карабахѣ его прозвали Френги-Ахметъ. Онъ съ одинаковой легкостью пишетъ по-русски, по-французски, по-персидски и по-татарски. Онъ велъ полемику съ Ренаномъ объ исторической роли ислама, на страницахъ «Nouvelle Revue». Есть брошюра его сочиненія: «Женщина по исламу», переведенная на всѣ европейскіе языки. Но денегъ у него нѣтъ. Это не помѣшало ему за послѣдніе три года издавать цѣлую серію газетъ, русскихъ и татарскихъ. Тринадцать изъ нихъ погибли, четырнадцатая, татарская, еще существуетъ.