Аркадий Аверченко - Собрание сочинений в 13 томах. Том 6. О маленьких-для больших

— Да? Удивительно. А я нынче проезжаю мимо вашей квартиры, смотрю, — в окнах свет. Тень какая-то над столом, другая тень сзади мелькает. Э, думаю, к Софье Петровне родственники… Куда же вы?!..

Муж хозяйки ложи пересел на место ушедшей старухи, рядом с женой, а я — на его место.

— Я знаю того господина, — сказал Перескокин хозяйке ложи, — того, на которого вы в бинокль смотрели. Это Глуздин.

— Ну, да, — недовольно пробормотала дама, бросая косой взгляд на мужа. — Глуздин. Что ж из этого?

— Ничего, ничего. Я только вспомнил, что видел вас с ним два года тому назад на Иматре. Тогда вы еще не были замужем за Николаем Парамонычем.

— Мы уже четыре года женаты, — неожиданно оборачиваясь, заявил муж. — Какой это Глуздин? Где?

— Разве четыре года? А я думал… Глуздин? Вот он. Все время в бинокль на нашу ложу смотрел.

— Почему ты мне ничего не говорила об этом Глуздине? — дрогнувшим голосом обратился муж к жене.

— Так, не приходилось.

— Не приходилось? А теперь пялиться на него в бинокль приходится?

— Э, э, — весело зашептал Перескокин, — только без ревности, дорогой мой. Я был бы в отчаянии, — если бы… благодаря мне…

— Нет, я не ревную, — проскрипел, сразу помрачневший муж.

— И вы правы. Ну, была достойнейшая Анна Владимировна с Глуздиным на Иматре — что же это доказывает? Ровно ничего. Ведь, этак, если придавать всему значение, то и ваша поездка в Москву в одном купе с актрисой Ниловой…

— Нилова?!! — застонала жена…

— А что этот Глуздин, — быстро перебил муж, — как он, вообще…

— Что такое? — спокойно спросил Перескокин.

— Я не ревную, — со слезами на глазах сказала, вставая, Анна Владимировна, — но меня возмущает эта ложь. Ведь, я его тогда провожала в Москву, — обратилась она к Перескокину, — и спрашиваю его, — кто с тобой едет в купе? А он мне, представьте, отвечает: «какой-то священник». Спутать актрису со священником)!

— Но, милочка моя… В купе было так темно… Сходство причесок…

— Да? Было темно?! На сколько я знаю, в первом классе всегда бывает очень светло, и темнота устраивается только тогда, когда ее хотят!! И, кроме того, я… я… Я не могу больше!!.. Проводи меня… Я тебе должна что-то сказать…

— Милая! Но, ведь, сейчас подымается занавес…

— А! ты думаешь, мне до занавеса твоего? Ты пойдешь?! Или я сама должна уйти?..

Мы сидели втроем, рядышком, у барьера ложи: Перескокин, прилизанный носатый молодой человек и я.

Было довольно удобно, но я видел, что Перескокин уже разошелся.

— Катя здесь, — интимно сообщил он прилизанному.

— Что вы говорите? — встревожился он. — Разве она уже приехала?

— Как же. Вчера. Узнала, что вы здесь, говорит: я ему, говорит, все припомню! Я ему, говорит, публичный скандал при всех закачу.

Перескокин, видя, что прилизанный продолжает упорно занимать свою позицию, помолчал и равнодушно добавил:

— Что-то в муфте прячет. Эти оправдательные приговоры обливательниц кислотой совершенно свели баб с ума. Каждая думает, что ей все с рук сойдет. Прямо возмутительно.

— Она знает, что я в этой ложе?

— Я не сказал. Только не советую вам красоваться на виду.

— Да, да… я… тово… Я пересяду.

Занавес поднялся. Мы спокойно облокотились на барьер просторной, удобной ложи и обратили свои взоры на сцену…

Больше всего меня злит то, что какой-нибудь читатель-брюзга, прочтя нижеизложенное, сделает отталкивающую гримасу на лице и скажет противным безапелляционным тоном:

— Не может быть такого случая в жизни!

Читатель, конечно, способен спросить:

— А чем вы это докажете?

Чем я докажу? Чем я докажу, что такой случай возможен? О, Боже мой! Да очень просто: такой случай возможен потому, что он был в действительности.

Надеюсь, другого доказательства не потребуется?

Прямо и честно глядя в читательские глаза, я категорически утверждаю: такой случай был в действительности, в августе месяце в одном из маленьких южных городков! Ну-с?

Да и что здесь такого необычного?.. Устраиваются на общедоступных гуляньях в городских садах лотереи? Устраиваются. Разыгрывается в этих лотереях в виде главной приманки живая корова? Разыгрывается. Может любой человек, купивший за четвертак билет, выиграть эту корову? Может!

Ну, вот и все. Корова — это ключ к музыкальной пьесе. Понятно, что в этом ключе и должна разыгрываться вся пьеса или — ни я, ни читатель — ничего не понимаем в музыке.

В городском саду, раскинувшемся над широкой рекой, было устроено по случаю престольного праздника большое народное гулянье с двумя оркестрами музыки, состязаниями на ловкость (бег в мешках, бег с яйцом и пр.), а также вниманию отзывчивой публики будет предложена лотерея-аллегри с множеством грандиозных призов, среди которых — живая корова, граммофон и мельхиоровый самовар.

Гулянье имело шумный успех, и лотерея торговала вовсю.

Писец конторы крахмальной фабрики Еня Плинтусов и мечта его полуголодной убогой жизни Настя Семерых пришли в сад в самый разгар веселья. Уже пробежали мимо них несколько городских дураков, путаясь ногами в мучных мешках, завязанных выше талии, что, в общем, должно было знаменовать собой увлечение отраслью благородного спорта — «бега в мешках». Уже пронеслась мимо них партия других городских дураков с завязанными глазами, держа на вытянутой руке ложку с сырым яйцом (другая отрасль спорта: «бег с яйцом»); уже был сожжен блестящий фейерверк; уже половина лотерейных билетов была раскуплена…

И вдруг Настя прижала локоть своего спутника к своему локтю и сказала:

— А что, Еня, не попробовать ли нам в лотерею… Вдруг, да что-нибудь выиграем!

Рыцарь Еня не прекословил.

— Настя! — сказал он. — Ваше желание — форменный закон для меня!

И ринулся к лотерейному колесу.

С видом Ротшильда бросил предпоследний полтинник, вернулся и, протягивая два билетика, свернутых в трубочку, предложил:

— Выбирайте. Один из них мой, другой — ваш.

Настя, после долгого раздумья, выбрала один, развернула, пробормотала разочарованно: «Пустой!» — и бросила его на землю, а Еня Плинтусов, наоборот, издал радостный крик: «Выиграл!»

И тут же шепнул, глядя на Настю влюбленными глазами:

— Если зеркало или духи — дарю их вам.

Вслед за тем он обернулся к киоску и спросил:

— Барышня! Номер 14 — что такое?

— 14? Позвольте… это корова! Вы корову выиграли.

И все стали поздравлять счастливого Еню, и почувствовал Еня тут, что действительно бывают в жизни каждого человека моменты, которые не забываются, которые светят потом долго-долго ярким, прекрасным маяком, скрашивая темный, унылый человеческий путь.