Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1 - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 1
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.7/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1 краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 1 - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 1 - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

They talk of duty, conscience--I don't want to say anything against duty and conscience;--but the point is, what do we mean by them.	Говорят: "долг, совесть", - я ничего не хочу говорить против долга и совести, - но ведь как мы их понимаем?
Stay, I have another question to ask you.	Стой, я тебе еще задам один вопрос.
Listen!"	Слушай!
"No, you stay, I'll ask you a question.	- Нет, ты стой; я тебе задам вопрос.
Listen!"	Слушай!
"Well?"	- Ну!
"You are talking and speechifying away, but tell me, would you kill the old woman _yourself_?"	- Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или нет?
"Of course not!	- Разумеется, нет!
I was only arguing the justice of it....	Я для справедливости...
It's nothing to do with me...."	Не во мне тут и дело...
"But I think, if you would not do it yourself, there's no justice about it....	- А по - моему, коль ты сам не решаешься, так нет тут никакой и справедливости!
Let us have another game."	Пойдем еще партию!
Raskolnikov was violently agitated.	Раскольников был в чрезвычайном волнении.
Of course, it was all ordinary youthful talk and thought, such as he had often heard before in different forms and on different themes.	Конечно, все это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уже слышанные им, в других только формах и на другие темы, молодые разговоры и мысли.
But why had he happened to hear such a discussion and such ideas at the very moment when his own brain was just conceiving... _the very same ideas_?	Но почему именно теперь пришлось ему выслушать именно такой разговор и такие мысли, когда в собственной голове его только что зародились... такие же точно мысли?
And why, just at the moment when he had brought away the embryo of his idea from the old woman had he dropped at once upon a conversation about her?	И почему именно сейчас, как только он вынес зародыш своей мысли от старухи, как раз и попадает он на разговор о старухе?..
This coincidence always seemed strange to him.	Странным всегда казалось ему это совпадение.
This trivial talk in a tavern had an immense influence on him in his later action; as though there had really been in it something preordained, some guiding hint....	Этот ничтожный, трактирный разговор имел чрезвычайное на него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут какое-то предопределение указание..............
***** On returning from the Hay Market he flung himself on the sofa and sat for a whole hour without stirring.	Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения.
Meanwhile it got dark; he had no candle and, indeed, it did not occur to him to light up.	Между тем стемнело; свечи у него не было, да и в голову не приходило ему зажигать.
He could never recollect whether he had been thinking about anything at that time.	Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чемнибудь в то время?

At last he was conscious of his former fever and shivering, and he realised with relief that he could lie down on the sofa.	Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь.
Soon heavy, leaden sleep came over him, as it were crushing him.	Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил.
He slept an extraordinarily long time and without dreaming.	Он спал необыкновенно долго и без снов.
Nastasya, coming into his room at ten o'clock the next morning, had difficulty in rousing him.	Настасья, вошедшая к нему в десять часов, на другое утро, насилу дотолкалась его.
She brought him in tea and bread.	Она принесла ему чаю и хлеба.
The tea was again the second brew and again in her own tea-pot.	Чай был опять спитой, и опять в ее собственном чайнике.
"My goodness, how he sleeps!" she cried indignantly.	- Эк ведь спит! - вскричала она с негодованием, -и все-то он спит!
"And he is always asleep."	Он приподнялся с усилием.
He got up with an effort. His head ached, he stood up, took a turn in his garret and sank back on the sofa again.	Голова его болела; он встал было на ноги, повернулся в своей каморке и упал опять на диван.
"Going to sleep again," cried Nastasya. "Are you ill, eh?"	- Опять спать! - вскричала Настасья, - да ты болен, что ль?
He made no reply.	Он ничего не отвечал.
"Do you want some tea?"	- Чаю-то хошь?
"Afterwards," he said with an effort, closing his eyes again and turning to the wall.	- После, - проговорил он с усилием, смыкая опять глаза и оборачиваясь к стене.
Nastasya stood over him.	Настасья постояла над ним.
"Perhaps he really is ill," she said, turned and went out.	- И впрямь, может, болен, - сказала она, повернулась и ушла.
She came in again at two o'clock with soup.	Она вошла опять в два часа, с супом.
He was lying as before.	Он лежал как давеча.
The tea stood untouched.	Чай стоял нетронутый.
Nastasya felt positively offended and began wrathfully rousing him.	Настасья даже обиделась и с злостью стала толкать его.
"Why are you lying like a log?" she shouted, looking at him with repulsion.	- Чего дрыхнешь! - вскричала она, с отвращением смотря на него.
He got up, and sat down again, but said nothing and stared at the floor.	Он приподнялся и сел, но ничего не сказал ей и глядел в землю.
"Are you ill or not?" asked Nastasya and again received no answer.	- Болен аль нет? - спросила Настасья, и опять не получила ответа.
"You'd better go out and get a breath of air," she said after a pause.	- Ты хошь бы на улицу вышел, - сказала она, помолчав, - тебя хошь бы ветром обдуло.
"Will you eat it or not?"	Есть-то будешь, что ль?

"Afterwards," he said weakly. "You can go." And he motioned her out.	- После, - слабо проговорил он, - ступай! и махнул рукой.
She remained a little longer, looked at him with compassion and went out.	Она постояла еще немного, с сострадание посмотрела на него и вышла.
A few minutes afterwards, he raised his eyes and looked for a long while at the tea and the soup.	Через несколько минут он поднял глаза и долго смотрел на чай и на суп.
Then he took the bread, took up a spoon and began to eat.	Потом взял хлеб, взял ложку и стал есть.
He ate a little, three or four spoonfuls, without appetite, as it were mechanically.	Он съел немного, без аппетита, ложки три-четыре, как бы машинально.
His head ached less.	Голова болела меньше.
After his meal he stretched himself on the sofa again, but now he could not sleep; he lay without stirring, with his face in the pillow.	Пообедав, протянулся он опять на диван, но заснуть уже не мог, а лежал без движения, ничком, уткнув лицо в подушку.
He was haunted by day-dreams and such strange day-dreams; in one, that kept recurring, he fancied that he was in Africa, in Egypt, in some sort of oasis.	Ему все грезилось, и все странные такие были грезы: всего чаще представлялось ему, что он где-то в Африке, в Египте, в каком-то оазисе.
The caravan was resting, the camels were peacefully lying down; the palms stood all around in a complete circle; all the party were at dinner.	Караван отдыхает, смирно лежат верблюды; кругом пальмы растут целым кругом; все обедают.
But he was drinking water from a spring which flowed gurgling close by.	Он же все пьет воду, прямо из ручья, который тут же, у бока, течет и журчит.
And it was so cool, it was wonderful, wonderful, blue, cold water running among the parti-coloured stones and over the clean sand which glistened here and there like gold....	И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку...
Suddenly he heard a clock strike.	Вдруг он ясно услышал, что бьют часы.
He started, roused himself, raised his head, looked out of the window, and seeing how late it was, suddenly jumped up wide awake as though someone had pulled him off the sofa.	Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел в окно, сообразил время и вдруг вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана.
He crept on tiptoe to the door, stealthily opened it and began listening on the staircase.	На цыпочках подошел он к двери, приотворил ее тихонько и стал прислушиваться вниз на лестницу.
His heart beat terribly.	Сердце его страшно билось.
But all was quiet on the stairs as if everyone was asleep....	Но на лестнице было все тихо, точно все спали...
It seemed to him strange and monstrous that he could have slept in such forgetfulness from the previous day and had done nothing, had prepared nothing yet....	Дико и чудно показалось ему, что он мог проспать в таком забытьи со вчерашнего дня и ничего еще не сделал, ничего не приготовил...
And meanwhile perhaps it had struck six.	А меж тем, может, и шесть часов било...
And his drowsiness and stupefaction were followed by an extraordinary, feverish, as it were distracted haste.	И необыкновенная лихорадочная и какая-то растерявшаяся суета охватила его вдруг, вместо сна и отупения.