Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 5

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 5 - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 5
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.25/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 5 краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 5 - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 5 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 5 - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

She keeps beating the children and they are all crying.	Детей всех бьет, те плачут.
She is teaching Lida to sing	Леню учит петь
'My Village,' the boy to dance, Polenka the same. She is tearing up all the clothes, and making them little caps like actors; she means to carry a tin basin and make it tinkle, instead of music....	"Хуторок", мальчика плясать, Полину Михайловну тоже, рвет все платья; делает им какие-то шапочки, как актерам; сама хочет таз нести, чтобы колотить, вместо музыки...
She won't listen to anything....	Ничего не слушает...
Imagine the state of things!	Вообразите, как же это?
It's beyond anything!"	Это уж просто нельзя!
Lebeziatnikov would have gone on, but Sonia, who had heard him almost breathless, snatched up her cloak and hat, and ran out of the room, putting on her things as she went.	Лебезятников продолжал бы и еще, но Соня, слушавшая его едва переводя дыхание, вдруг схватила мантильку, шляпку и выбежала из комнаты, одеваясь на бегу.
Raskolnikov followed her and Lebeziatnikov came after him.	Раскольников вышел вслед за нею, Лебезятников за ним.
"She has certainly gone mad!" he said to Raskolnikov, as they went out into the street. "I didn't want to frighten Sofya Semyonovna, so I said 'it seemed like it,' but there isn't a doubt of it.	- Непременно помешалась! - говорил он Раскольникову, выходя с ним на улицу, - я только не хотел пугать Софью Семеновну и сказал: "кажется", но и сомнения нет.
They say that in consumption the tubercles sometimes occur in the brain; it's a pity I know nothing of medicine.	Это, говорят, такие бугорки, в чахотке, на мозгу вскакивают; жаль, что я медицины не знаю.
I did try to persuade her, but she wouldn't listen."	Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего не слушает.
"Did you talk to her about the tubercles?"	- Вы ей о бугорках говорили?
"Not precisely of the tubercles.	- То есть не совсем о бугорках.
Besides, she wouldn't have understood!	Притом она ничего бы и не поняла.
But what I say is, that if you convince a person logically that he has nothing to cry about, he'll stop crying.	Но я про то говорю: если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он перестанет плакать.
That's clear.	Это ясно.
Is it your conviction that he won't?"	А ваше убеждение, что не перестанет?
"Life would be too easy if it were so," answered Raskolnikov.	- Слишком легко тогда было бы жить, - ответил Раскольников.
"Excuse me, excuse me; of course it would be rather difficult for Katerina Ivanovna to understand, but do you know that in Paris they have been conducting serious experiments as to the possibility of curing the insane, simply by logical argument?	- Позвольте, позвольте; конечно, Катерине Ивановне довольно трудно понять; но известно ли вам, что в Париже уже происходили серьезные опыты относительно возможности излечивать сумасшедших, действуя одним только логическим убеждением?
One professor there, a scientific man of standing, lately dead, believed in the possibility of such treatment.	Один там профессор, недавно умерший, ученый серьезный, вообразил, что так можно лечить.

His idea was that there's nothing really wrong with the physical organism of the insane, and that insanity is, so to say, a logical mistake, an error of judgment, an incorrect view of things.	Основная идея его, что особенного расстройства в организме у сумасшедших нет, а что сумасшествие есть, так сказать, логическая ошибка, ошибка в суждении, неправильный взгляд на вещи.
He gradually showed the madman his error and, would you believe it, they say he was successful?	Он постепенно опровергал больного и, представьте себе, достигал, говорят, результатов!
But as he made use of douches too, how far success was due to that treatment remains uncertain....	Но так как при этом он употреблял и ду'ши, то результаты этого лечения подвергаются, конечно, сомнению...
So it seems at least."	По крайней мере, так кажется...
Raskolnikov had long ceased to listen.	Раскольников давно уже не слушал.
Reaching the house where he lived, he nodded to Lebeziatnikov and went in at the gate.	Поравнявшись с своим домом, он кивнул головой Лебезятникову и повернул в подворотню.
Lebeziatnikov woke up with a start, looked about him and hurried on.	Лебезятников очнулся, огляделся и побежал далее.
Raskolnikov went into his little room and stood still in the middle of it.	Раскольников вошел в свою каморку и стал посреди ее.
Why had he come back here?	"Для чего он воротился сюда?"
He looked at the yellow and tattered paper, at the dust, at his sofa....	Он оглядел эти желтоватые, обшарканные обои, эту пыль, свою кушетку...
From the yard came a loud continuous knocking; someone seemed to be hammering...	Со двора доносился какой-то резкий, беспрерывный стук; что-то где-то как будто вколачивали, гвоздь какой-нибудь...
He went to the window, rose on tiptoe and looked out into the yard for a long time with an air of absorbed attention.	Он подошел к окну, поднялся на цыпочки и долго, с видом чрезвычайного внимания, высматривал во дворе.
But the yard was empty and he could not see who was hammering.	Но двор был пуст, и не было видно стучавших.
In the house on the left he saw some open windows; on the window-sills were pots of sickly-looking geraniums.	Налево, во флигеле, виднелись кой-где отворенные окна; на подоконниках стояли горшочки с жиденькой геранью.
Linen was hung out of the windows...	За окнами было вывешено белье...
He knew it all by heart.	Все это он знал наизусть.
He turned away and sat down on the sofa.	Он отвернулся и сел на диван.
Never, never had he felt himself so fearfully alone!	Никогда, никогда еще не чувствовал он себя так ужасно одиноким!
Yes, he felt once more that he would perhaps come to hate Sonia, now that he had made her more miserable.	Да, он почувствовал еще раз, что, может быть, действительно возненавидит Соню, и именно теперь, когда сделал ее несчастнее.
"Why had he gone to her to beg for her tears?	"Зачем ходил он к ней просить ее слез?
What need had he to poison her life?	Зачем ему так необходимо заедать ее жизнь?

Oh, the meanness of it!"	О, подлость!"
"I will remain alone," he said resolutely, "and she shall not come to the prison!"	- Я останусь один! - проговорил он вдруг решительно, - и не будет она ходить в острог!
Five minutes later he raised his head with a strange smile.	Минут через пять он поднял голову и странно улыбнулся.
That was a strange thought.	Это была странная мысль:
"Perhaps it really would be better in Siberia," he thought suddenly.	"Может, в каторге-то действительно лучше", -подумалось ему вдруг.
He could not have said how long he sat there with vague thoughts surging through his mind.	Он не помнил, сколько он просидел у себя, с толпившимися в голове неопределенными мыслями.
All at once the door opened and Dounia came in.	Вдруг дверь отворилась, и вошла Авдотья Романовна.
At first she stood still and looked at him from the doorway, just as he had done at Sonia; then she came in and sat down in the same place as yesterday, on the chair facing him.	Она сперва остановилась и посмотрела на него с порога, как давеча он на Соню; потом уже прошла и села против него на стул, на вчерашнем своем месте.
He looked silently and almost vacantly at her.	Он молча и как-то без мысли посмотрел на нее.
"Don't be angry, brother; I've only come for one minute," said Dounia.	- Не сердись, брат, я только на одну минуту, -сказала Дуня.
Her face looked thoughtful but not stern.	Выражение лица ее было задумчивое, но не суровое.
Her eyes were bright and soft.	Взгляд был ясный и тихий.
He saw that she too had come to him with love.	Он видел, что и эта с любовью пришла к нему.
"Brother, now I know all, _all_.	- Брат, я теперь знаю все, все.
Dmitri Prokofitch has explained and told me everything.	Мне Дмитрий Прокофьич все объяснил и рассказал.
They are worrying and persecuting you through a stupid and contemptible suspicion....	Тебя преследуют и мучают по глупому и гнусному подозрению...
Dmitri Prokofitch told me that there is no danger, and that you are wrong in looking upon it with such horror.	Дмитрий Прокофьич сказал мне, что никакой нет опасности и что напрасно ты с таким ужасом это принимаешь.
I don't think so, and I fully understand how indignant you must be, and that that indignation may have a permanent effect on you.	Я не так думаю и вполне понимаю, как возмущено в тебе все и что это негодование может оставить следы навеки.
That's what I am afraid of.	Этого я боюсь.
As for your cutting yourself off from us, I don't judge you, I don't venture to judge you, and forgive me for having blamed you for it.	За то, что ты нас бросил, я тебя не сужу и не смею судить, и прости меня, что я попрекнула тебя прежде.
I feel that I too, if I had so great a trouble, should keep away from everyone.	Я сама на себе чувствую, что если б у меня было такое великое горе, то я бы тоже ушла от всех.