Алексей Кулаковский - Тропы хоженые и нехоженые. Растет мята под окном

За свою сознательную жизнь, с малых лет, Ева ни разу не была без работы. Даже в выходные дни или при наличии больничного листа старалась не тратить времени без пользы: если не шла в библиотеку, то читала и писала дома.

А теперь ничего у нее не было и ни к чему не лежала душа. Любимую работу, о которой несколько месяцев тосковала и все время мечтала, возвращаясь домой, вернуть уже нельзя. Другой тоже не находилось, и день за днем все нарастало и усиливалось чувство тоски и мучительного безделья; приглушалось, а то и вовсе пропадало желание взяться хоть за что-нибудь дома, увлечься книгой или творческой работой. Дни начинались скучно и подчас безнадежно; мысль о том, что надо снова идти искать Запрягаева или кого-нибудь другого, застилала туманом все перед глазами… И часто получалось так, что весь день казался туманным, хоть и светило солнце и дул сухой и не очень холодный ветер.

Несколько таких дней было потрачено на самостоятельные поиски работы да на разговоры с Геннадием Щебетуном в комитете комсомола. Этот парень сначала проявлял очень много активности: кому-то звонил по телефону, к кому-то бегал, вырывал обещания и заверения, заодно и сам обещал и заверял, а потом сказал Еве прямо и открыто:

— Слушай! Я ж тебе не отдел кадров!

После этого девушка решилась на последнее и пошла к Жемчужному. Долго сидела в приемной, ждала, пока в кабинете немного убавится людей, хотя знакомая секретарша советовала заходить сразу. Выбрать такое время, когда Вячеслав Юлианович остается один, дело нелегкое, но Еве надо было поговорить без посторонних слушателей и охотников анализировать и комментировать каждое слово.

Секретарша поняла ее желание и придержала несколько человек в приемной. Вскоре вышли последние посетители, но следом за ними показался из-за двери и сам Жемчужный. Тронул пальцами красивые волосы, окинул взглядом всех сидевших возле секретарши.

— Все, товарищи, ко мне?

— К вам, — ответила секретарша.

— Пожалуйста! А то мне скоро на бюро райкома. Вы тоже? — Он обернулся к Еве, сидевшей почти рядом с секретаршей.

Девушка кивнула головой и встала.

— Заходите!

Другие посетители, зная характер Жемчужного, тоже встали, чтоб пройти в кабинет, но секретарша попросила их подождать. Пошла следом за Жемчужным только одна Ева.

— Простите, что я не сразу спросил у вас, — проводив девушку к своему столу, заговорил Вячеслав Юлианович. — Мне почему-то подумалось, что вы к Мае пришли. Садитесь! Давно приехали?

— Порядком уже, — ответила Ева, — в начале прошлой недели.

— Рассказывайте: как здоровье, как вообще ваши дела?

Ева начала рассказывать очень поспешно, так как знала, что у Жемчужного мало времени. Однако он ни одним движением не показывал, что спешит, слушал ее внимательно, с доброжелательностью. Через некоторое время снова попросил извинения и снял телефонную трубку.

Ева слышала, как звучали в мембране длинные и безнадежные позывные, как несколько раз глубоко и грустно вздохнул Жемчужный. Не дождавшись ответа, он встал и попросил в кабинет секретаршу. Возле ящика стола имелся звонок, можно было нажать, не трогаясь с места, но Жемчужный очень редко им пользовался.

— Мая! — обратился он к секретарше, когда она вошла и закрыла за собою дверь. — Попробуйте сделать для нас, — он показал рукой на Еву и на себя, — довольно нелегкое дело — найдите Запрягаева. И если можно, то быстро, сейчас же! И Щебетуна тоже.

— Постараюсь, — с какой-то особенной уверенностью сказала секретарша и, вежливо улыбнувшись, исчезла.

Вернулась она через несколько минут — Еву даже удивило, что она так быстро сумела выполнить поручение.

— Адама Адамовича вызвали в область, — как по-писаному доложила она, — а Щебетун будет через час, у него собрание на участке.

— Так-та-ак, — холодно отозвался Жемчужный и снова глубоко вздохнул. Виновато и немного растерянно посмотрел на Еву, потом вторично, уже без охоты и без надежды, протянул руку к телефонной трубке.

На этот раз ответили быстро. Жемчужный назвал себя и тихим приятным голосом начал задавать вопросы. Оттуда докладывали громко, почти без задержек и колебаний.

— Нет ли у нас что-нибудь в смысле… — спросил Вячеслав Юлианович.

— Для кого? — сразу послышался вопрос.

— Ну, для человека… С образованием… И если надо, то могу назвать и конкретно.

— Ничего нет! — прозвучал уверенный мужской голос. — Нигде ничего!

Жемчужный посмотрел на Еву и прикрыл второй рукой трубку. По ее глазам заметил, что, наверно, уже не раз слышала девушка такие ответы, что и теперь они больно укололи ее.

— Почему это так? — требовательно спросил Жемчужный, но скорее всего уже не столько ради успеха дела, сколько для успокоения девушки.

— Калийщики приехали!.. Калийщики! — все ж таки слышалось в телефонной трубке. — У кого жена, у кого сестра, брат, сват. Вот и позанимали всё…

— Так что ж вы за отдел кадров! Брат, сват!.. Надо найти одно место! Пристойное… Проверьте всюду!..

— Только в гардеробе! — громко прозвучало в трубке, так как Жемчужный в это время не прикрыл мембрану. — В клубном гардеробе!

Вячеслав Юлианович положил трубку и медленно опустил руку на стол.

— Я понимаю… — опять же тихо и уравновешенно заговорил он, хотя по глазам было видно, что он очень переживает и сочувствует девушке. — Понимаю, как вам необходимо скорей устроиться, начать трудиться… И для нас вы человек нужный… Но надо же вот так случиться… И в библиотеку вернуться теперь уже… Действительно! — Он подвинул к себе настольный календарь и на завтрашнем листке записал: «Переговорить с Запрягаевым и Щебетуном. Обязательно!» И многоточие. Дальше: «Ева Дым».

Заложил листок, отодвинул от себя календарь и будто повеселел, приободрился.

— Я вам обещаю! — сказал четко и уверенно. — Сделаю все, чтоб вы имели подходящую для вас работу. И как можно быстрей! Ну еще, может, день или два придется вам подождать. Не больше! Попрошу вас: завтра к концу дня, а еще лучше — послезавтра зайдите сюда. Если меня не будет, то Мая скажет вам все — я ей передам.

— Спасибо, — сказала Ева и встала, чтоб идти. — Очень благодарна вам, мне даже легче стало.

— И не забывайте свои общественные обязанности, — добавил Жемчужный. — Беритесь за них! Ваше отсутствие тут сильно ощущалось.

В приемной Ева весело подошла к секретарю, шепнула ей, что еще наведается, и направилась домой. В этот день она почти до самых сумерек читала, старалась хоть немного наверстать то, что упустила за долгие часы хождения по разным приемным и кабинетам. Потом при свете лампы подгоняла домашние дела: начнет работать, тогда не будет свободной минуты. И целый день думала о своей новой должности: какая-то она будет, в каком месте, что придется делать, с кем работать?..