Василий Журавлёв-Печорский - Федькины угодья
- Название:Федькины угодья
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1980
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Журавлёв-Печорский - Федькины угодья краткое содержание
В настоящую книгу вошли повести «Летят голубаны», «Пути-дороги, Черныш», «Здравствуй, Синегория», «Федькины угодья», «Птицы возвращаются домой».
Эта книга о моральных ценностях, о северной земле, ее людях, богатствах природы. Она поможет читателям узнать Север и усвоить черты бережного, совестливого отношения к природе.
Федькины угодья - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В это время я от Федора записку получил:
«Принеси мне завалящую подушку. Больно жестко спать подследственному. Да еще что-нибудь вроде старой шубенки. Я договорился, дежурный передаст».
Следствие, хотя картина была вроде бы ясной, затянулось. Федор сидел в камере предварительного заключения, в старом деревянном здании, похожем на склад.
Федора увидеть мне не удалось. «В другой раз, — сказал мне дядя Яков, стороживший это место, глядя в упор через круглые очки. — Порядок во всем должен быть. В другой раз».
Тогда же встретил Торопова, поговорил с ним. Старый уполномоченный покачал головой:
— Худо дело оборачивается. Влип мужик.
— Он же не виноват. Вы сами знаете. Ничего не скрывал, не таил. Не для себя же?
— В том-то и дело. Федор — упрям. Как только узнал, что в сельпо лицензии не были оформлены должным образом — все на себя взял. Надо по-настоящему разобраться, а он ни в какую. Хоть кол на голове теши! Я уж и так, и эдак к нему, по-свойски, тебе ж, говорю, лучше. «Отстань, — скажет и рукой махнет. — Все одно»…
То, что я услышал от участкового, было новостью. В селе уже поговаривали, что выпустят скоро Федора: припугнут, как обычно, для острастки — и пошел домой. Ему бы премию, а тут — под суд. Нет, такого оборота я тоже не ожидал, думал — перемелется все, утрясется.
В сельпо не отказывались от того, что устная договоренность была, но лицензии (без имени охотников) находились в райпотребсоюзе, потом их передали в другой сельсовет, где лосей не оказалось, и не на три, а на двенадцать голов. Когда же началось следствие, переоформить их было нельзя: и закон не позволял, и время упустили. Надеялись на то, что договорятся с прокурором, но Федор все карты перепутал.
— Завалил трех сохатых, ну и судите, — заявил он при первом же вызове к прокурору. — Браконьерство — общественное зло, на каждом углу про это написано, значит, искоренять надо…
— Успокойтесь, — говорил ему прокурор, — разобраться, Хозяинов, надо, что к чему. Не верю в это. Много таким способом били лосей?
— Не спросясь? Ага! Как полный запрет сняли. Не жить же без мяса.
— Сколько же на семью надо? — прокурор был не новым человеком в районе, и его тоже удивляло непонятное упрямство охотника.
— Четыре рта. Считайте.
Заготовитель, вызванный в прокуратуру, признался, что общий грех: не оформили, как нужно было, но всегда же так делали. Кто же, мол, знает, откуда лоси появятся и в какое время. А план-то по отстрелу горел.
— Мясо вывезли? — спросил прокурор.
— Собирались вывезти, но точно не скажу: в Спиридоновке телефона нет. Еще успеется.
— Вы можете на суде подтвердить сказанное здесь?
— Не откажусь. Я еще плохого людям не делал.
Я написал письмо в управление охотничьего хозяйства, позвонил в республиканскую прокуратуру с просьбой вмешаться в дело, разобраться в сути его, но ответа не было. Нет, я верил, там разберутся, поймут, но слишком круто все обернулось, слишком неожиданно, слишком времени мало; оно вроде бы и незаметно идет, а коснись — уже не успел сделать, что хотел.
Дело передано в суд. Он решит. Но что заставляет Федора упрямо брать вину на себя, какой ветер заносит его не в ту сторону? Не то ли, что у каждого из опытных охотников лежат дома шкурки куниц, выдр, норок, которые не могут быть сданы? Лицензии-то нередко оказываются пустой бумажкой, ничего не решающей. Они лежат в столе директора заготконторы и только в конце сезона показываются на белый свет. А договор? В нем, кажется, оговорено все, но обязательство-то охотник берет только на некоторую сумму. Каждый старается сдержать слово. Промысел на авось ведут. Порой бывает и так, что нужда заставляет охотника сбывать драгоценные шкурки частникам. Кто ж виноват в этом? Одна причина: нет хорошо налаженного охотничьего хозяйства, а вести промысел по старинке уже невозможно.
Или Федору надоели семейные неурядицы и он на все махнул рукой? Нет, надо увидеться с ним. Тут что-то не то. Заносит порой мужика. Не зря спиридоновцы говорят, что с загибами он, не сразу поймешь.
Суд был в райцентре. Народу собралось много. Каждому хотелось знать, чем закончится эта история. Из Спиридоновки были вызваны свидетелями жена Хозяинова и Данилыч, который и навел работников милиции на след браконьера.
Я сидел недалеко от Федора и старался понять, о чем думает он, но ничего не мог прочитать на лице друга. Оно было спокойным, словно дело шло о ком-то другом. Может быть, только чуточку побледнело его лицо за время отсидки в камере предварительного заключения.
— Скажите, подсудимый, — обратился к нему судья, — как вы решились на открытое браконьерство?
— А я ничего не решал. Нужно было — завалил!
— Знали, что за это полагается штраф?
— Как не знать. Да ведь в лесу-то мы хозяева, знаем, что делаем.
При опросе свидетелей первым вызвали заготовителя.
— Вы подтверждаете, что поручали Хозяинову отстрел лосей?
— Устная договоренность была, — ответил Истомин. — Лицензии, правда, на его имя не выписывали. Так это дело правления.
— Значит, вы соглашаетесь, что причастны к браконьерству?
— Так всегда было: вначале отстреляем, потом оформим. Не отказываюсь. А как иначе? Четвертый год нас ругают, что план не выполняем.
По залу прошел шепот, прозвенел колокольчик судьи.
— Свидетельница Хозяинова, вы подтверждаете свое заявление о том, что ваш муж тайком от вас открывал ларек, брал что ему было нужно. Растрату вы погасили?
— Чего подтверждать? Откуда я знаю, кто брал. Только по акту. Не первый раз плачу. Не расхлебаться мне с этим ларьком.
— Заявление вы писали?
— Я. Ну, и что ж? Разобраться просила.
Федор сидел, опустив голову, ни на кого не глядя, ничего не слыша, казалось.
Когда вызвали Данилыча, старик быстро и точно ответил на вопросы судьи. Да, жалобу писал он. И милиционеров на лыжню он вывел. Так все же знают — Федька — браконьер, тем и живет. Истинный тунеядец. Хозяин никудышный. Работничек для колхоза тоже. Откуда узнал? Федька сам проговорился. Разве можно на такое безобразие спокойно глядеть? Разве не правда?
Много в этом зале разбиралось дел о браконьерстве, но такого еще не было. Уже кое-кто из пришедших, пожимая плечами, говорил соседу: «На поруки возьмут. Какое тут браконьерство». Но мода брать на поруки всех, кого надо и не надо, уже шла на спад, да и не могло быть речи о том. Коса, как говорят, на камень нашла. Федор не отнекивался, не выкручивался, не пытался оправдаться. Он как будто не понимал, в чем его обвиняют.
Два года исправительно-трудовых колоний и штраф, платить который придется много лет, присудили Федору. Иначе и нельзя: три лося. Мы ждали большего. Сельпо было предложено вывезти мясо, сдать его в торговую сеть. В частном определении суд записал в адрес заготконторы: «Предупредить директора, что при нарушении правил охоты он будет привлечен к ответственности…» Но что оно, это частное определение? Оно вроде выговора без занесения в личное дело: дали и забыли.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: