Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

«Судя по передовой, – докладывал в ЦК КПСС начальник Главлита П. К. Романов, – журнал намерен по-прежнему акцентировать внимание своих читателей на произведениях, в которых критическое начало в изображении отрицательных сторон советской действительности будет преобладающим» (Аппарат ЦК КПСС и культура. С. 607).

Первую попытку напечатать этот роман А. Твардовский предпринял еще в 1960 году. В этом же случае, как вспоминал В. Лакшин, «мы мечтали напечатать роман А. Камю (в переводе дочери Бальмонта) и натерпелись с ним. Цензура отослала его в ЦК, а там стали консультироваться с редактором „Иностранной литературы“ Б. С. Рюриковым. Он и погубил дело, сказав, что не стал печатать роман у себя как сомнительное сочинение.

Потом еще более подвел нас Арагон. Его запросили, стоит ли печатать Камю, и он, по-видимому, из вздорной профессиональной ревности, заявил, что не надо этого делать. Мол, Камю всегда был оппонентом французской компартии. Так роман и погиб для журнала» ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 123).

«Чума» была опубликована только в 1969 году в составе «Избранного» А. Камю.

В итоге это письмо «по поручению редколлегии журнала «Юность» было подписано Б. Полевым и С. Преображенским.

Как явствует из дневниковой записи В. Лакшина от 22 апреля, «Твардовский возмущен статьей в „Октябре“ против повести Солженицына. Как они себе это позволяют? Не может быть, чтобы вещь, одобренную Президиумом ЦК и Хрущевым, так спроста стали бы разносить. И кроме того, какая степень низости, гадости – упрекать несчастного, голодного, полуумирающего человека (Ивана Денисовича), что он на еду с жадностью набрасывается» ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 124).

«На первой полосе – начало публикации, на 2-й полосе – подвал. И вся третья полоса занята письмами читателей» ( И. Фаликов . Евтушенко. С. 207).

«Сейчас я бы это назвала „Кафе «У Гинзбургов»“, – вспоминает Арина Гинзбург. – Часто приходили без звонка, и это воспринималось совершенно нормально. Но почти всегда не с пустыми руками: кто приносил какие-то книги, кто бутылку, кто еще что-нибудь. <���…>

Самое оживление наступало по вечерам. Много спорили, читали стихи. Писатели, поэты и диссиденты Андрей Амальрик, Боря Шрагин, Наташа Горбаневская, Саша Аронов, Померанц, Есенин-Вольпин и многие другие приходили регулярно. Юлик Ким и Алеша Хвостенко пели песни» (цит. по: В. Орлов . Александр Гинзбург. С. 148).

Полковник Генштаба Олег Владимирович Пеньковский (1919–1963) был обвинен в шпионаже в пользу США и Великобритании и после проведения открытого судебного процесса, который широко освещался в центральной прессе, расстрелян 16 мая 1963 года.

«Здесь (мать и другие) считали, что меня уже посадили, и оплакивали меня, настолько нагло вели себя всякие газетчики и фотографы, приезжавшие сюда за организацией материала и «сбором сведений», – рассказывает Яшин в письме к Федору Абрамову. – Родственников буквально допрашивали. У матери требовали даже сведения (почтовые квитанции) о том, часто ли и сколько я перевожу ей денег и перевожу ли вообще. И это какие-то говнюки, которые раньше не посмели бы зайти ко мне. Значит, им дали волю, хамству развязали руки. И это в литературной среде называется идеологическим наступлением! А районные вожди, которые раньше и мою водку пили, постарались сделать все, чтобы я больше не захотел сюда съездить. Оказывается это мне «стыдно показываться в Никольске» (я туда еще не ездил), а не им стыдно меня. <���…>

Вам со стороны может показаться, что все это мелочи. А у меня обидное ощущение полной беззащитности. Абсолютный произвол, хамство и бесстыжая несправедливость коснулись и меня в полной мере» (Из письма А. Яшина Ф. Абрамову от 10.08.1963; http://www.voskres.ru/literature/raritet/yashin.htm#_ftn11).

«Щит и меч» (М., 1965).

Получив в декабре 1962 года письмо от Пименова, Твардовский был, – по словам В. Лакшина, – сильно взволнован. «Как это – „Ивана Денисовича“ печатаем, а людей все равно сажаем? Александр Трифонович говорил об этом с Лебедевым, и тот обещал узнать и, если возможно, помочь» ( В. Лакшин . «Новый мир» времен Хрущева. С. 96–87).

Совсем по-иному Эренбург этот разговор пересказал критику Владимиру Огневу: «И. Г. все сворачивал на главное: атмосфера в Союзе писателей, отношение к творческой интеллигенции. Н. С. хитро уходил от заявленной Эренбургом темы. Время таяло, а Н. С. добродушно рассказывал о своем детстве, отце, о воспитании в нем, Хрущеве, интернационалиста. С детской непосредственностью – об антисемитизме: „На всю жизнь я запомнил слова отца: ‘Никита, евреи – тоже люди’“.

Илья Григорьевич опустил края губ вниз и посмотрел на меня смеющимися глазами: „Ну что тут скажешь! Так и ушел я ни с чем, кроме признания в том, что я тоже человек… Правда, о „мирном сосуществовании“ двух систем в Н. С., кажется, что-то запало…» ( В. Огнев . Амнистия таланту. С. 232).

Правильно: Энценсбергером.

«Следует, – комментирует Х. М. Энценсбергер, – речь на пятьдесят минут, лишенная всякой логической связи. Он начинает спокойно, чуть запинаясь, потом расходится, приплетает анекдоты и байки, говорит все быстрее, делает какое-то неожиданное заключение и вдруг замолкает. Кажется, он и сам удивлен тому, что сказал» (Иностранная литература. 2018. № 6. С. 15).

А. А. Сурков – тогда первый секретарь правления СП СССР и секретарь партгруппы правления – был одним из инициаторов запрещения первого варианта поэмы в 1954 году как «идейно вредной» (Аппарат ЦК КПСС и культура. С. 292).

«Прозвучали последние строки, – вспоминал об этом событии А. Аджубей. – Хрущев обратился к газетчикам: „Ну, кто смелый, кто напечатает?“ Пауза затягивалась, и я не выдержал: «Известия» берут с охотой» (Знамя. 1988. № 7. С. 99).

«Театральный роман» был опубликован только в 8-м номере «Нового мира» за 1965 год.

Имеются в виду участники сессии Европейского сообщества писателей, состоявшейся в Ленинграде.

Оценив эту публикацию как «событие огромного значения», Александр Яшин тогда же написал: «Не все для меня, конечно, понятно: как это получилось? Что это такое?» ( А. Яшин . Сочинения. Т. 3. М., 1986. С. 356).

Издание сборника рассказов А. Солженицына не было осуществлено. Том Б. Пастернака в Большой серии «Библиотеки поэта» издан в 1965 году.

Повесть «Верный Руслан» была в нашей стране напечатана только в 1989 году (Знамя, № 2).