Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Читатель может делать свои собственные выводы» ( А. Раскина . Фрида Вигдорова и дело Бродского: Мифы и реальность // Ф. Вигдорова ).

Бродского, – комментирует Е. Евтушенко, – «<���…> раздражали те, кто ему помогал, видевшие его когда-то в слабом положении, а иногда ни за что он безапелляционно оскорблял совершенно незнакомых ему людей. С какой шпанистой развязной заносчивостью в интервью Соломону Волкову он огульно называет в первый раз увиденных им сотрудников журнала «Юность», среди которых были в тот вечер такие прекрасные поэты, как Олег Чухонцев, Сережа Дрофенко, Юра Ряшенцев, и скромные, но честные журналисты, пробившие сквозь цензуру дорогу целой новой литературной плеяде, «страшными существами», «падлами и сволочами» (цит. по: В. Комин, В. Прищепа . По ступеням лет. Кн. 2. С. 411).

Как рассказывает Е. Евтушенко, «поэзию Есенина долгие годы держали „на отшибе“, в школах ее не преподавали, называя „упадочной“. Почему так неожиданно решили возвеличить Есенина? Да потому, что ни из Василия Федорова, ни из Егора Исаева, ни из Владимира Фирсова, как ни старались критики, не получалось должного противовеса нашему поэтическому поколению. Нашу популярность решили сбить, взвинчивая популярность Есенина. Нас, его непохожих, но все-таки кровных наследников, захотели поссорить с ним» ( Е. Евтушенко . Волчий паспорт. С. 298).

Печатается не в позднейшей авторской обработке, а по стенограмме из книги: Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 83–85.

На этом месте прямая трансляция по Центральному телевидению была прервана под предлогом технических неисправностей.

Комментарий Владимира Радзишевского: «На этом месте, как уверяет Альберт Беляев, в ту пору инструктор Отдела культуры ЦК КПСС, Евтушенко перестал читать и ушел с вечера. Но в стенограмме стихотворение продолжено».

И еще из воспоминаний Альберта Беляева: «Павлов побагровел, зал аплодировал. Словом, вышел большой скандал. Московской писательской организации поручили разобрать поведение Евтушенко. Пострадал и Павлов. Суслов сказал, что после такой публичной пощечины его не следует брать на работу в ЦК КПСС» ( А. Беляев . «Получили решение ЦК с разрешением на выпуск романа в свет»: Интервью Е. Жирнову // Коммерсантъ-Власть, № 38, 28 сентября 2009).

Эту строфу Евтушенко не печатал.

Предыдущую и эту строфу автор не печатал.

Вот как прокомментировал в своих тетрадях эту новость композитор Георгий Свиридов: «Нобелевская премия Шолохову – политическая акция – оторвать нас от Китая, заставить нас своими телами охранять благополучие и комфорт Европы, заслонить Европу от Китая» (Культура, 01.12.2012).

Кроме Ахматовой, еще одним вероятным кандидатом на Нобелевскую премию был в этом году Константин Паустовский. Однако, – как утверждает Вольфганг Казак, – «запланированное вручение Нобелевской премии К. Паустовскому в 1965‐м не состоялось, так как советские власти начали угрожать Швеции экономическими санкциями. И таким образом вместо него был награжден крупный советский литературный функционер М. Шолохов» ( В. Казак . С. 235).

«Странно, – говорит Михаил Золотоносов, – что после арестов в первой половине сентября зарубежные корреспонденты никак не реагировали больше месяца» ( М. Золотоносов . Как с ареста Синявского и Даниэля началось диссидентское движение в СССР и какую роль в этом играл КГБ // Город 812, 25.09.2015).

Это, – как сообщил составителю Александр Даниэль, – «Андрей Ремезов, библиограф, приятель Синявского, который, узнав о его аресте, сам пошел в КГБ и сознался, что также переправлял через Синявского и публиковал на Западе свои рассказы под псевдонимом „И. Иванов“. Он не был арестован и к суду не привлекался».

Перевод см.: Арестованы 3 писателя // Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967. С. 9–10).

Как замечает Валентина Полухина, «подпись под оригиналом <���заявления о приеме> принадлежит явно не Бродскому. Скорее всего, он отказывался обращаться с прошением в Союз писателей и за него расписался Борис Вахтин» ( В. Полухина . Эвтерпа и Клио Иосифа Бродского. С. 119).

«Да, – в письме составителю подтверждает Яков Гордин, – заявление в Союз писателей по поводу приема в Проф. группу действительно подписал Вахтин».

«Я был единственный солдат, „необученный, но годный“, во всем Союзе писателей, – рассказывает Евтушенко. – <���…> Головастиков представил меня к офицерскому званию, но мне его так и не присвоили, а романтичного полковника наказали отставкой» ( Е. Евтушенко . Волчий паспорт. С. 299).

Первая публикация – в окружной военной газете «Ленинское знамя».

«<���…> ее КГБ арестовало прямо в школе, где она училась(!)», – свидетельствует Владимир Батшев ( В. Батшев . С. 229).

В докладной записке Н. Егорычева зафиксирована «группа лиц численностью в 50–60 человек» (цит. по: В. Батшев . С. 238). «Толпа в 50–60 человек», – подтверждает уже своей докладной запиской и первый секретарь ЦК ВЛКСМ С. Павлов (Там же. С. 240).

«Задержано 28 человек», – сообщает в ЦК КПСС Н. Егорычев (цит. по: В. Батшев . С. 238).

Как рассказывает Ревекка Фрумкина, «поскольку требовалось доказать, что Терц и Аржак – это псевдонимы именно Синявского и Даниэля, нужна была научная экспертиза по атрибуции текстов. Эту экспертизу предложили выполнить академику В. В. Виноградову», который «был виртуозом искусства атрибуции. Но он был еще и директором Института русского языка! <���…>

В соответствии с моими понятиями о чести, Виноградов обязан был отказаться. Он согласился. Я выразила свое возмущение Лидии Николаевне Булатовой, которая при Виноградове два срока была председателем месткома. Она была иного мнения: от позиции Виноградова зависела судьба целого института, участь же Синявского и Даниэля решали иные люди. А нужное экспертное заключение Госбезопасность как-нибудь да обеспечит.

Жизнь показала, в какой мере Лидия Николаевна была права» ( Р. Фрумкина . С. 131).

См. 3 февраля 1966 года.

Это же, судя по воспоминаниям Евгения Евтушенко, предлагал и П. Н. Демичев ( Е. Евтушенко . Волчий паспорт. С. 459–460).

«Почему-то на протяжении всей нашей жизни в „Новом мире“, – заметил А. Кондратович, – особенно осатанелыми и бессовестными противниками были комсомольские деятели» ( А. Кондратович . Новомирский дневник. С. 330).