Георгий Марягин - Стратег и зодчий

Получил письмо от Жака Лутье. Он сейчас киснет где-то в бретонском окопе. Это письмо убедило меня, что от наших солдат скрывают все, что делается в России, и прежде всего стремление русских заключить мир. Жак недоумевает, зачем русским нужно было добиваться временного перемирия с немцами. Временного?!

Стоит только побывать на петроградских вокзалах, увидеть эшелоны солдат, дезертирующих с фронта, как каждому, даже не дипломату, станет ясно, что Россия фактически уже вышла из войны.

Я часто бываю на собраниях солдат Петроградского гарнизона, Северного фронта. Солдаты прямо говорят о том, что воевать не будут, что армия не обеспечена продовольствием, оружием. Трудно вести подсчет последователей Ленина, но один офицер (он противник Ленина) убеждал меня, что каждые девять солдат из десяти — стихийные большевики.

О каком же насилии над идеями, над своими идеологическими противниками пишут мои товарищи по профессии, представляющие разные европейские телеграфные агентства и журналы? Они защищают Чернова, Авксентьева, меньшевиков, которых большевики прямо называют контрреволюционерами.

Раньше я думал, что контрреволюционерами не могут стать люди, прошедшие ссылку, тюрьмы, каторгу. Теперь мне ясно, что это буржуазные революционеры, они скатываются в лагерь контрреволюции.

Недавние сообщения убедили меня в том, что эсеры и меньшевики стали служить белогвардейцам, интервентам. Во всех «правительствах» эти господа стремятся получить министерские портфели».

— Не ругаете, Петр Алексеевич, что потревожили в такой поздний час? — спросил Ленин вошедшего в кабинет стройного, собранного мужчину с седеющей бородкой, приветливо улыбнулся, крепко пожал ему руку. — Знакомьтесь, товарищ Свердлов. Инженер Петр Алексеевич Кобозев.

— Где мы с вами встречались, не припомню? — деланно присматривался Свердлов к Кобозеву. — Где-то на казенной квартире.

— Тоже никак не соображу, где я слышал ваш грозный бас, — в тон Свердлову сказал Кобозев. — Где вы им разгоняли ликвидаторов и соглашателей.

В глазах Ленина искрился смех.

— Садитесь, Петр Алексеевич, — пригласил Ленин, — прочно, обязательно прочно. Представьте себе, недавно у меня был один издатель. Нужный нам человек. Отличный организатор. Пришел и присел эдакой скромницей на краешек стула. Я ему предлагаю: «Садитесь прочно». А он мне в ответ многозначительно: «Сами-то вы прочно сидите, Владимир Ильич, или нет?» Я постарался его убедить, что никакие силы нас с занятого места не сдвинут. Кажется, убедил! Дал старик слово помогать налаживать издательское дело. А Петр Алексеевич поможет нам расправиться с одним вандейцем. Нужно ехать в Оренбург. Тревожная телеграмма. Там хотят утвердить власть военного казачества. В ЦК решили, что вы самый достойный кандидат на пост чрезвычайного комиссара по борьбе с контрреволюцией на Южном Урале. Людей в Оренбурге вы знаете отлично. Организатор вы умелый, да и конспиратор бывалый. Там, правда, дела трудные, никакого войска у нас там нет. Надеюсь, что вы от поручения ЦК и Совнаркома не откажетесь?

— Сам хотел прийти в ЦК, — ответил Кобозев, — попросить направить меня на Туркестанскую железную дорогу. За последние годы я сроднился с этим краем.

— Тогда нужно собираться в путь, — сказал Ленин. — Поедете в Самару, там встретитесь с Куйбышевым. Он создал отряды из самарских железнодорожников, грузчиков, рабочих артиллерийского завода. Сумел разоружить казаков и солдат, которые прорвались с фронта. Самарцы помогут оренбуржцам и силами и оружием. Передайте Куйбышеву, что лучшие отряды нужно бросить против Дутова. Этот мятеж с дальним прицелом.

— Дутов не случайно ухватился за Оренбург, — заметил Свердлов. — Дело не только в том, что это центр уральского казачества. Это город на пути хлеба, хлопка, нефти. Дутов стремится отрезать Москву и Питер от продовольствия, сырья. Уже сейчас дает знать о себе эта оренбургская пробка. Ваша задача — комиссара ВЦИК и СНК по Западной Сибири и Средней Азии — вытащить ее.

— Дутов противник несерьезный, — сказал Ленин. — Если бы ему удалось обмануть всех казаков, то и тогда бы все его войско не превышало десяти тысяч сабель. Но не все казаки за Дутова. Там есть полки, которые направлялись помогать московским рабочим в октябре. Помните, один такой полк мы повернули из Люберец на родину? В Бузулуке, Баймаке, в Миассе, на южноуральских заводах есть красногвардейские отряды, им нужно помочь сформироваться, вооружиться. В Самаре уже сформирован полк из рабочих артиллерийского завода.

— Сильный отряд в Белорецке, — напомнил Свердлов. — Там старый революционер Точисский. Теперь Белорецк очень важный пункт для разгрома Дутова.

— Этот казачий Мальбрук просто-напросто авантюрист, — убежденно сказал Ленин, — ни в Миасс, ни в Челябинск, ни на один южноуральский завод он не сунется. В Самару ему пути заказаны. Нужно укрепить Уфу, и его песня спета. Самарцы послали свой отряд на помощь уфимцам. Сейчас задача не дать Дутову прорваться в Бузулук.

— В Бузулуке я знаю многих и меня знают, — сказал Кобозев. — Бузулук не сдадим.

— Но выезжайте туда с отрядом самарцев, — посоветовал Свердлов. — Составьте с Куйбышевым на месте оперативный план.

— Если вовремя пошлете отряды в Уфу и Челябинск, — сказал Ленин, — не сомневаюсь, что с Дутовым справитесь в короткий срок. Мы поможем снаряжением, боеприпасами, пошлем боевых матросов из Кронштадта. Оренбургской пробки быть не должно.

Выявился сговор между националистической украинской Центральной радой и Калединым, между самозваными руководителями Украины и Дона. Рада препятствовала продвижению красных войск в Донбасс и на Дон для борьбы с Калединым, нередко разоружала их, но для казачьих полков, возвращавшихся с фронта, была открыта сквозная дорога по всем железнодорожным путям Украины.

В начале декабря Совнарком опубликовал меморандум к украинскому народу и предъявил ультиматум Раде. Рада ответила грубым посланием. Совнарком постановил считать Раду в состоянии войны с Советской Россией.

По поручению Ленина матрос Яков Иванов передал Верховному главнокомандующему Крыленко предписание Совнаркома:

«Ответ Центральной рады считаю недостойным. Война объявлена. Ответственность за судьбы демократического мира, который срывает Рада, и за бесчинства калединцев, которых прикрывает Рада, падает целиком на Раду. Предлагаем двинуть дальше беспощадную борьбу с калединцами».

Крыленко обратился с просьбой к Ленину организовать особое командование советскими войсками на юге. Ленин немедленно вызвал Антонова-Овсеенко.

— В Новочеркасск съехались разные «временные» — известно это вам? — спросил Владимир Ильич.