Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Среди академиков немало явных монархистов, от них жди помощи… — насупился нарком труда Шляпников. — Академик Платонов недавно выступил с публичной лекцией, заявил, что монархия — единственный разумный образ правления. Лекцию назвал «Преобразования Петра», а говорил о Советах. За это нужно привлекать к ответственности. А непременный секретарь академии Ольденбург был министром просвещения у Керенского, профессор Сукачев — начальником царского департамента.

— Мы о буржуазных ученых будем судить не по прежним должностям, а по их работам, — спокойно сказал Ленин. — Для нас важно, что в Комитете по изучению производительных сил подготовлены труды о природных богатствах России. Как мне рассказал академик Шахматов, ученые мечтают об издании их.

— Шахматов?! — воскликнул, не скрывая удивления, Луначарский. — Был у вас?

— Приходил просить о хранении редких рукописей. Очевидно, Шахматов должен был обратиться в отдел науки, но в Наркомпросе такого нет… Среди ученых есть близкие к марксизму люди. Марксистами не рождаются. Марксистов воспитывает среда. Эту среду мы обязаны создать.

— Мы непременно в ближайшее время начнем устанавливать контакт с Академией наук, — сказал Луначарский. — Представим план мобилизации наук в январе, — заверил Луначарский. — Признаюсь, Владимир Ильич, упустили это важное дело.

— Этот срок запишите, — обратился Ленин к Горбунову, оформлявшему протокол заседания. — В январе Наркомпрос представит план мобилизации наук.

— На сколько дней вам разрешили выехать в Ставку? — Ленин остро глянул на Антонова-Овсеенко.

— На три дня. — Антонов-Овсеенко видел, как недоволен Ленин тем, что он задержался в Ставке дольше положенного срока.

— Если командующий фронтом не умеет выполнять приказов, какой дисциплины можно ожидать от подчиненных…

Ленин говорил ровно, не повышая тона, но каждая фраза его была пронизана осуждением поступка.

— Товарищ Ленин, была необходимость более подробно ознакомиться с положением на внутренних фронтах, уточнить с Крыленко, какие силы он сможет выделить для борьбы с Радой и Калединым.

— Если возникает необходимость, — сказал Ленин, — нужно просить продления командировки… Учтите, что вы ежедневно обязаны докладывать мне лично не только о боевых действиях, но и о том, где находится штаб, где будете находиться вы. Теперь рассказывайте, что делается в Ставке. — Он жестом предложил Антонову-Овсеенко сесть. — Почему, по вашему мнению, она до сих пор, по существу, не работает? Почему Крыленко не сумел привлечь офицеров?

Антонов-Овсеенко стал рисовать картину состояния Ставки, ее штабов. Ленин, слушая его, задумчиво покачивал головой:

— Гм… гм… Кажется, у Крыленко не получается… Ну что ж, ошибки были и будут… Надо исправлять ошибки. Какие части выделил для вас Крыленко? Когда начнет направлять их на Дон?

Антонов-Овсеенко достал план развертывания фронта, комплектования его частей.

— Выпишите мне номера частей, которые придут к вам с фронта, — познакомившись с планом, сказал Ленин. — Я лично буду следить за тем, чтобы они не застряли в пути. В Харькове свяжитесь с Артемом, включите красногвардейские отряды Харькова и Донбасса в состав своего фронта. Установите самый тесный контакт с украинским ЦИКом и нашим чрезвычайным комиссаром на Украине Орджоникидзе. Мы послали на Дон немало отрядов солдат и балтийских матросов. Вооружаем рабочих Донбасса. Там сейчас «Отряд защиты прав трудового казачества», два казачьих дивизиона. Я подписал распоряжение, чтобы комиссары железнодорожных узлов все эти части и подразделения пропускали немедленно. Но Рада не пропускает их, даже порою разоружает. Какова цель всех операций вашего фронта?

— Защитить Донбасс от калединских бандитов.

— Этого мало. Нужно уничтожить калединцев, занять Новочеркасск, Ростов, соединиться с теми силами, которые на Дону оказывают сопротивление Каледину. И изолировать Каледина от контактов с украинской Радой.

Ленин придвинул к себе бланк со штампом Совнаркома.

— Это вам полномочие, — сказал он, протягивая бланк Антонову-Овсеенко. — Главковерх Крыленко, Подвойский, вся коллегия по военным делам назначает вас, с утверждения правительства, руководителем операции против калединских войск. Как поступать с Радой — подскажет обстановка. Кажется, дни ее сочтены.

Ленин снял с этажерки географический атлас Ильина, раскрыл его в том месте, где была закладка.

— То, что здесь проходят три железные дороги, дает нам возможность действовать стремительно и быстро перебрасывать войска. Донбасс — надежный тыл, как и Харьков, а вот эти уезды, — Ленин показал на юг Воронежской и Царицынской губерний, — ненадежны. Туда Октябрь не пришел. Позаботьтесь не только об оснащении армии оружием, боеприпасами, но и свяжитесь с партийными организациями, пусть для каждого полка выделят по нескольку человек боевых агитаторов. В гражданской войне слово порой сильнее оружия. Вам придется проходить по богатым казачьим районам. Не обостряйте отношений с середняком. Завоевывать нужно не только территорию, но и дружбу людей. Отношение к казакам, особенно у рабочих, неважное. Нужно убеждать людей, что среди казаков немало бедняков, немало людей, которые считают Советы настоящей народной властью. Со мной держите постоянную связь, информируйте ежедневно о том, как идет организация фронта. Выделенные для вас полки прибудут вовремя. Постарайтесь здесь, в Питере, подобрать хороших офицеров для работы в штабе, умелых связистов, артиллеристов. Кого намерены назначить начальником штаба фронта?

— Подполковника Муравьева. Энергичен, хорошо знает военное дело. Левый эсер.

— Гм… гм… Говорлив. Явно выражено стремление к диктаторству. Отстранили его от командования Петроградским округом заслуженно.

На днях второй секретарь Ленина Скрыпник докладывала, что Муравьев назойливо добивается приема, не объясняя причины.

— Лучше было бы подыскать другого военного специалиста, но пока к нам старшие офицеры идут неохотно либо с оговорками «воевать только против врагов внешних». Берите Муравьева на вашу ответственность.

Как только Антонов-Овсеенко вышел из кабинета, Ленин вызвал матроса Якова Иванова:

— Вот эти полки, товарищ Иванов, направляются из действующей армии на калединский фронт, — он подал листок с перечнем полков, — свяжитесь со Ставкой, проверьте, когда отправляются эшелоны, где они находятся. Ежедневно докладывайте мне, как продвигаются эшелоны на Дон.

«Декреты Ленина о земле и мире завоевали признание тружеников России. Если до ноября имя Ленина было широко известно только в партийных кругах, то теперь о нем говорят по всей России. Я встречался с ходоками из самых дальних мест страны, они приезжают в Смольный к Ленину, он их друг и учитель. Они не читали статей Ленина, не знают его теоретических трудов, но Декреты о земле и мире донесли до них смысл ленинского учения, программу партии. Поражает то, что Ленин, публикуя Декрет о земле, поступил, как требовали крестьяне. Это убеждает, что для Ленина нет ничего выше воли народа».