Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Да, на истребление слабых сильными. Выживает, побеждает только сильный. Это закон природы.

— Социализм устранит эту борьбу.

— Без нее общество выродится, — убежденно сказал Андрей Лукьяныч. — Оно станет нивелированным, затхлым. Что будет вызывать в людях силы? Толкать их на риск, дерзание, поиск?

— Соревнование тружеников.

— Это утопия! Это соревнование муравьев.

— Называйте как угодно. Но соревнование вскроет предприимчивость, энергию масс, а не одиночек. Оно поможет талантливым людям из народа проявить свои способности.

— Вы уверены, что все начнут соревноваться? Одни будут стараться, а другие смотреть на старательных.

— Революция не будет церемониться с разгильдяями и лодырями. Тех, кто отлынивает от работы, будут сажать в тюрьму. А неисправимых будут карать более жестоко…

— Ну, так и есть! Нужно было искать на нехоженой дорожке, — раздался позади голос Берзина. — Что я говорил, Надежда Константиновна!

Из лесу вышли Крупская и Берзин.

— Был рад с вами поговорить, — протягивая руку, сказал Андрей Лукьяныч. — Вы на чьей даче?

— В «Халила», — ответил Ленин.

— В «Халила»?.. — протянул удивленно Андрей Лукьяныч. — Очевидно, врач.

— Нет, не врач.

— Там отдыхают из Смольного.

— Я тоже из Смольного, — улыбнулся Ленин.

Андрей Лукьяныч был явно ошеломлен, он вынул портсигар, раскрыл его, потом захлопнул, спрятал в карман, снова вынул, торопливо закурил и извинительно произнес:

— Может быть, я позволил резкую прямоту. Но я говорил, как думал.

— Важно, что вы были искренны, — Ленин протянул ему руку. — И если встретимся, прошу говорить со мной так же прямо, откровенно…

Ленин выждал, пока Андрей Лукьяныч скроется за опушкой, и начал рассказывать:

— Это очень ценная встреча. Я давно ждал возможности поговорить так откровенно с представителем интеллигенции. Она в раздумье — по какой дороге идти? с кем?.. Ей нужно умело помогать. Привлекать работой… А сколько ее? Сколько замечательных проектов! Смидович нашел инженеров, которые хотят построить электростанцию на Волхове, потом на Иматре. Миллион лошадиных сил даст этот водопад. Бросить энергию в пространство, осветить, обогреть страну! Если мужички с грабарками смогли соорудить гигантскую магистраль от Москвы до Тихого, то представляете, что они сделают машинами!..

— Пора собираться в Питер, Надя, — сказал Ленин вечером. — Немного отдохнул. Кое-что продумал на досуге. Время не для отдыха. Три дня, а кажется, прошла вечность.

— Это для перепечатки?

— Нет, Надя, это наброски. Еще многое нужно продумать, проверить… Хотелось обобщить наблюдения, раздумья последних дней. — Ленин сам стал собирать листки, пробегая взглядом затканные вязью правки страницы: — Здесь о соревновании, о трудовом творчестве… Я тебе рассказывал, Надя, чем мы заменим конкуренцию? Соревнованием…

Стоило только Ленину по возвращении из «Халила» переступить порог Смольного, как он снова оказался в половодье дел. За три дня накопились горы писем, постановлений, проектов, разработок, телеграмм из Ставки, с Донского фронта.

— С этим можно подождать до завтра, — сказал Горбунову Ленин, просматривая список желающих встретиться с ним. — Когда завтра заседание Совнаркома? Значит, окончим не раньше десяти вечера. Господину Садулю из французской военной миссии назначьте на одиннадцать ночи, после заседания Совнаркома. Много «вермишельных» вопросов. Пора для рассмотрения их создать при Совнаркоме специальный комитет или комиссию…

— Садуля можно вызвать и в другой день, — предложил Горбунов. — Пришел бы он с нотой, что французское посольство согласно начать совместное обсуждение условий мира с Германией. По такому случаю можно встретиться немедленно. Он ведь придет, как всегда, только за информацией.

— Мы его обязательно должны проинформировать, что своих позиций в вопросе войны и мира не меняем. Вы понимаете, чем вызван этот визит? Крикливыми фразами наших «воителей». Это нужная и полезная встреча. Сейчас попросите ко мне Подвойского… Где все телеграммы, разговоры по прямому проводу с Крыленко, Антоновым-Овсеенко?..

— Рано вернулись, Владимир Ильич, нужно было отдыхать, — сказал, входя, Подвойский.

— Рано?.. Когда творятся такие дела? Вы эту телеграмму Крыленко читали?.. Хватит, немного отдохнул. Слава богу, лихорадка отвязалась… На фронте уходят с позиций целые полки. Солдаты требуют мира. А наши левые против мира. За революционную войну…

Подвойский понял, что в «Халиле» Ленин продолжал анализировать положение страны, обдумывал самый важный вопрос политики — о мире. Он вспомнил, как на всех заседаниях до 18 декабря, когда с докладом о состоянии армии и о положении на внешних фронтах выступал Крыленко, Ленин пытливо прощупывал мнения и взгляды своих соратников. Всем, кто долгое время работал с Лениным, было известно, что только после изучения различных мнений он выносит какое-либо решение.

Сейчас, по точности формулировок, Подвойскому стало ясно, что в дни отпуска Ленин пришел к твердому решению — мир с Германией необходимо заключить на любых условиях.

— А если немецкая военщина потребует аннексий и контрибуций? — спросил Подвойский.

— Придется соглашаться. Партия обещала трудящимся мир. Обещание нужно выполнить. Только людям, которым кажется, что они законченные марксисты, но которые никогда не знали диалектики, мерещатся страхи, что коль мы заключим соглашение с капиталистами, то, значит, начнется реставрация капитализма в России. Они рассуждают прямолинейно и по-школярски. С ними придется повозиться. Баталия предстоит архисерьезная…

Ленин подвинул к себе папку с телеграммами и, пробегая их, что-то выписывал в блокнот. Две телеграммы он протянул Подвойскому:

— Вызывайте комендантов и от имени нас обоих потребуйте для этих эшелонов выделения паровозов вне очереди. Свяжитесь с Невским. Неужели у него не хватает решимости пресечь явный саботаж викжелевцев! В наркомате у него работают коммунисты, с них тройной спрос. В какой стадии, Николай Ильич, разработка проекта о создании нашей армии? Съезд по демобилизации обсудил его?

— Сегодня началось обсуждение. Его предложила наша фракция. Как водится, меньшевики и эсеры повели атаку. Левые эсеры колебались, но теперь поддерживают нас. Можно не сомневаться, что сто шестьдесят человек проголосуют за проект. Наших и левых эсеров — две трети. Все уже ясно…

— Многое не ясно. Для трудящихся не понятно, как так — старую армию демобилизуют, а новую создают. Вызрело это в народе? Все нужно проверить.

— Съезд просит вас, Владимир Ильич, выступить.

— Обязательно нужно выступить. Когда намерены закрыть съезд?