Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Я все же прошу вас не игнорировать нашу охрану.

— Феликс Эдмундович, — Ленин вышел из-за стола, сел рядом с Дзержинским, — а у меня вот претензии к вам куда серьезней.

— Ко мне? — удивился Дзержинский. — Тогда прошу назначить расследование.

— Никакого расследования не будет, — улыбнулся Ленин. — Будет приказ Дзержинскому — беречь себя. Во что вы превратились? Кожа да кости. Немедленно берите отпуск и езжайте отдохнуть. У вас такая коллегия: Петерс, Лацис, Ксенофонтов. Любой временно заменит вас… Скажите, Феликс Эдмундович, вы выезжали на ликвидацию «винных» погромов? На осаду дачи анархистов? Гм-гм… Нам все известно. Феликс Эдмундович, прошу вас по-дружески не рисковать собой. Найти руководителя ВЧК не так-то легко. Это — призвание и дарование.

— Владимир Ильич, в аппарате ВЧК всего сорок человек. Нужны надежные товарищи…

— Ищите людей на заводах, — посоветовал Ленин. — На руководящие посты в наркоматы мы подобрали же даровитых рабочих и работниц.

— У нас дела сложнее. Для руководства отделами, для разведывательной работы нужны люди с партийным сердцем, с такой выдержкой, какая исключает всякие личные чувства. У некоторых из наших сотрудников нервы не выдерживают. Начинают кричать на арестованных, припугивать. От этого недалеко до рукоприкладства. Так можно ЧК превратить в обычное сыскное отделение. А я считаю, что это — орган ЦК.

— Совершенно верно, — согласился Ленин.

— У нас нет правоведов, — досадовал Дзержинский. — Мы часто спорим о мерах наказания. Ведь никаких кодексов пока нет. А Штейнберг по любому нашему постановлению рад строчить протесты.

— Вы посылаете к нему все постановления?! Зачем?! — недовольно воскликнул Ленин.

— Он узнает обо всем от своих товарищей по партии. Вы же знаете, моим заместителем назначен Александрович, левый эсер. Он информирует свой ЦК, что делается у нас. Ведет себя мерзко, верит любым доносам… Плохо, что у нас еще слабая сеть надзора.

— Нужно, Феликс Эдмундович, опираться на население. Если население «не слышит» и «не видит», что происходит вокруг, то даже самая разветвленная сеть не поможет действенно бороться с контрреволюцией. Нужно работу ЧК сделать гласной, периодически отчитываться перед людьми, публиковать сообщения о выявленных контрреволюционных организациях. Так называемые простые люди великолепно анализируют самые сложные явления и процессы, они помогут ЧК, они хорошо видят — кто чем дышит… А что, если мы направим к вам товарища N? — вдруг спросил Дзержинского Ленин.

— Нет, в ЧК он не подойдет.

— Почему? В партии с первой революции. Умелый организатор.

— Он черствый человек…

Мой несравненный друг!

Через два дня откроется Учредительное собрание. Газета большевиков «Правда» вышла с тревожными сообщениями о заговоре эсеров. Позавчера было совершено покушение на Ленина, когда он возвращался с проводов первого отряда социалистической армии. На Фонтанке в него стреляли. Только благодаря счастливой случайности не ранили. Террористы скрылись. «Правда» считает, что это эсеры.

Правительство продолжает действовать решительно — оно конфискует банки и те предприятия, владельцы которых отказываются подчиняться рабочему контролю.

Твердость и решительность чувствуются во всех действиях Совнаркома. Большевистский комиссар по борьбе с «винными» погромами в течение нескольких дней навел порядок — выявилось, что погромы были организованы кадетами, анархистами, эсерами. Все газеты других партий атакуют большевиков. Они называют их максималистами, фанатиками. Меньшевики пропагандируют диктатуру демократии. В партии большевиков серьезные разногласия. Организовалась группа «левых коммунистов», во главе ее Бухарин, Радек, Ломов и другие видные деятели партии. Они против мира с Германией и, вместе с тем, против соглашения со странами Антанты. Они за революционную войну. Но всем известно, что старая армия не способна воевать.

Создается социалистическая армия. Но это долгое дело.

Искренне Ваш

«Только что пришел из Таврического дворца.

Вчера вечером я никому бы не поверил, что Учредительное собрание будет распущено.

Знакомый эсер, ликуя, подошел ко мне перед открытием собрания. «Можете дать телеграмму в свой орган, что сегодня последний вечер большевистской диктатуры. Начинается, как и у вас во Франции, эра диктатуры демократии. Мы выберем достойного председателя Учредительного собрания. Нам хотят навязать Марию Спиридонову, эту интриганку и психастеничку. Она угодливо служит большевикам».

Когда избрали председателем Учредительного собрания эсера Виктора Чернова, я подумал, что теперь будут верховодить эсеры.

До часу ночи выступали правые эсеры, они прямо заявили о неприятии Октября и власти Советов.

Большевики и левые эсеры потребовали сделать перерыв для проведения фракций. Неожиданно для всех они постановили декларировать об уходе с Учредительного собрания, так как партия эсеров отказалась признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Они ушли ночью.

Под утро после вялых речей эсеровских делегатов какой-то матрос просто заявил, что караул устал и просит прекратить заседание.

Говорят, что сегодня днем ВЦИК обсудит декрет о роспуске Учредительного собрания».

На заседании Совнаркома 28 января все шло по заведенному порядку до хозяйственного вопроса об организации мельничного дела. Представитель Совета рабкоопов — докладчик по мельничному делу — был ошарашен, когда Ленин предупредил, что до конца его выступления осталось всего три минуты.

— Товарищ Ленин, как же так? — растерянно посмотрел на Ленина докладчик, — я успел осветить только историю вопроса.

— Учитывая вашу неопытность, предлагаем вам для подготовки два-три дня. Только подготовьтесь так, чтобы за пять минут изложить практические меры, без всякой истории, — улыбаясь посоветовал Ленин.

Перебирая листки блокнота, лежавшего перед ним, он спросил Подвойского:

— Николай Ильич, как отнеслись к проекту декрета о Красной Армии? — и тут же пояснил участникам заседания: — Я попросил проект декрета передать на обсуждение солдат, командиров, штаба Красной гвардии.

— Его обсудили на заседании Петросовета, на солдатской секции Третьего съезда Советов, в штабе Красной гвардии. Все приветствуют создание социалистической армии. Все за создание армии и именно такой, какую мы задумали — на принципах добровольчества…

— А на заводах, в селах обсуждали? — перебил Подвойского Ленин. — Как отнесутся к этому рабочие, крестьяне?.. За ними решающее слово. Беда, что у нас просто нет времени опросить всех, все трудовое население. Но революция должна, и именно сейчас, защищаться. Революция, не умеющая защищаться, ничего не стоит.