Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Мы подготовили проект декрета. — Подвойский положил на стол перед Лениным проект. Ленин быстро пробежал глазами строки проекта, спросил:

— Были возражения в целом или по отдельным пунктам?

— Принципиально — никаких, — ответил Подвойский.

— Тогда будем обсуждать пункт за пунктом. Я не могу согласиться, что «старая армия служила орудием классовой борьбы в руках буржуазии». Разве эта формулировка отражает основную сущность буржуазной армии? Старая армия была орудием классового угнетения трудящихся.

— Как же ты, Николай Ильич, — с дружеской укоризной сказал Петровский, — вписал в декрет какие-то отвлеченные слова. Я за формулировку Владимира Ильича.

— Нужно обсудить каждый параграф декрета, будем сидеть до тех пор, пока не подготовим его для публикации.

Ленин снова перечеркнул несколько слов вводной части проекта и вписал свою поправку.

— «Для замены регулярных войск всенародным вооружением», — прочел он и обвел взглядом участников заседания, — «регулярные войска» в данном случае — выражение неточное, предлагаю вместо «регулярных войск» поставить «постоянных армий». А как вот этот пункт первого раздела: «Рабоче-крестьянская Красная Армия создается без принуждения и насилия, она составляется только из добровольцев»?

— Кулаков и буржуазию мы в армию принимать не собираемся, — скороговоркой выпалил Крыленко и добавил с досадой, глядя на Подвойского: — Почти месяц обсуждали, а не заметили, что пишем о каких-то абстрактных добровольцах.

— Да, для этого пункта нужна другая редакция, — заметил Ленин, вычеркнул в проекте две строки, вписал и огласил свою формулировку: — В добровольцы принимаются только трудящиеся. Армия создается из наиболее сознательных и организованных представителей… нет, представителей не годится… элементов! Трудящихся классов. А это что? — Ленин перечеркнул почти весь третий раздел декрета. — У кого вы переняли такой стиль, Николай Ильич, и вы, уважаемые товарищи? — Он кивнул в сторону Крыленко и Прошьяна. — У меньшевиков? Обещать то, чего вы не можете сделать. Расписали: «…Малолетние дети, жены солдат Красной Армии обеспечиваются всем необходимым, получают натурою — квартиру с отоплением и освещением, одежду, обувь, хлеб». А если они, десятки тысяч солдаток, завтра явятся к нашим наркомам по военным делам и потребуют «натуру» — квартиры с отоплением и освещением, хлеб, жиры, — что вы им дадите? Может, запишем так: «Члены семей обеспечиваются всем необходимым по местным потребительским нормам»?.. И еще одна поправка. Не люблю я этих канцелярских выкрутасов: «Не менее, не более». Нужно прямо определить: «Каждый воин получает пятьдесят рублей в месяц, кроме довольствия». Теперь прошу критиковать мои замечания, предлагать свои поправки, дополнять и развивать внесенное.

— Критиковать вас, Владимир Ильич, за ваши поправки не будем. — Петровский неторопливо поднялся из-за стола. — Я думаю, со мной все согласятся. Но в третьем разделе, где говорится о верховном руководстве, по-моему, нужно точно указать, что Верховным руководителем рабоче-крестьянской Красной Армии является Председатель Совета Народных Комиссаров.

— Правильная поправка, — поддержало несколько голосов.

— Я все-таки за старую редакцию, — настаивал Ленин. — Верховное руководство армией осуществляет Совет Народных Комиссаров. Что же касается военного времени… В это время все органы подчинены одной задаче — защищать государство, громить врага.

— Я свою поправку снимаю, — оказал Петровский. — Предлагаю поставить на голосование декрет в целом.

В небольшом, скудно обставленном полутемном зале заседаний Совета Народных Комиссаров свершился один из самых великих актов истории. Социалистическое государство провозгласило создание новой армии.

Ранним вечером Крупская зашла за Лениным: он сам попросил «извлечь его из прокуренной коробки».

— Опять курят? — спросила Крупская, войдя в кабинет.

— Все насквозь продымили.

— Ты хотя бы плакатик повесил с просьбой «не курить».

— Вешал и снял. Плакат висит, а наши наркомы ухитряются дымить в печную дверку, от этого воздух не чище. Закон, который не выполняют, нужно отменять. Пойдем поглотаем студеного воздуха.

Они вышли через черный ход в небольшой сад возле Смольного.

— Луначарский тебе не передавал о нашей победе? — спросил Ленин Крупскую. — Я ему звонил час назад. Дутов убежал в Тургайские степи. Месяца не прошло, как Кобозев с Куйбышевым начали наступление. Эта же участь ожидает Каледина… Сегодня были у меня товарищи с Путиловского завода, там построили еще один бронепоезд, на него установят новое мощное орудие с Обуховского завода. Сами рабочие создают броневые силы, и никакие дутовы, каледины, красновы с ними не справятся. Ты представляешь, Надя, какое мы создадим оружие, если к нам придут работать специалисты. Самоучки-оружейники на Сестрорецком заводе предложили выпускать автоматическое оружие. Если подучить этих людей, они перевернут горы, а учить их будем обязательно. Как у вас налаживаются дела с профессионально-техническим обучением?

Крупская стала рассказывать о проектах открытия новых институтов, средних технических школ:

— Не пройдет десяти лет, как в каждом промышленном районе будет свой институт, средняя техническая школа.

— Из рабочего класса выйдут конструкторы, изобретатели, — сказал Ленин вполголоса, наклонясь к Крупской. Она знала эту его привычку мечтать вслух. — Они поведут технику по новому пути. До сих пор капиталисты заказывают машины, у которых человек чувствует себя управляющей деталью, живым автоматом для пуска и остановки станка или машины. Наши советские инженеры создадут станки с автоматическим управлением, связанные друг с другом. Это будет производственный поток. Без производственного потока немыслимо достижение коммунизма. Они создадут не только орудия производства, но и орудия защиты людей от войны. Создадут такие средства вооружения, которые исключат возможность любой войны. Нам трудно представить даже, как богат русский народ и другие народы нашей страны талантами. Где-то я встречал историческую справку о том, что англичане старались покупать суда, построенные архангельским корабелом Негодяевым. Нужно только показать людям, на что они способны. Показывать это нужно со школы. На Западе в школах вдалбливают детям рабочих, что рабочий класс ничего не создал, не создаст, не способен создать. Находят разные обоснования для объяснения этого явления. Мишле писал, что работа на фабрике изматывает человека так, что он ни на что не способен, что у него одно желание — возбудить себя вином. А то, что эти «неспособные» изобрели такие машины, как ткацкий станок, двигатель внутреннего сгорания, буржуазные философы умалчивают. Хорошо бы создать книги об изобретателях, самоучках, конструкторах, книги для детских технических и общеобразовательных кружков, привлечь к этому делу писателей с живым, ярким пером. Человек с детства должен верить, что он может творить. Социализм — это общество творческих людей.