Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Опубликуем сообщение, что народный комиссар транспорта выехал инспектировать дороги. На Президиуме ВЦИК даже утвердим программу этой поездки, — улыбнулся Свердлов.

— Значит, снова в дорогу, Петр Алексеевич, — Ленин крепко пожал Кобозеву руку. — В Баку встретитесь с Шаумяном. Он знает, как нам нужна нефть.

Дорогой мэтр!

Если бы у меня были деньги, я сегодня бы отослал свои корреспондентский билет шефу. Эта жирная скотина, этот галантерейщик, для которого газета лишь орган рекламы его подтяжек, кнопок, запонок, думает, что имеет право покупать слова и мысли людей. У него в редакции сидят вышколенные мерзавцы. Из меня сделали клеветника. Я послал ему несколько корреспонденции и телеграмм. Здесь были процессы над отвратительной жабой Пуришкевичем — монархистом, антисемитом, погромщиком. Он достоин смертной казни за одни только погромы. Но революционный трибунал приговорил его к году тюремного заключения. Бывшая графиня Панина, на квартире которой собирались организаторы разных лиг «освобождения», террористы, может быть, даже те, кто первого января стрелял в Ленина, освобождена из-под стражи. «Желтые» журналисты из газеты, поносившие партию большевиков, требовавшие ликвидации Советского правительства, приговорены к «покаянию», они должны извиниться на страницах своей газетенки. Это издание снова начало выходить.

Эти три процесса показывают «кровожадность» большевиков. Мой шеф приказал «отредактировать» мои корреспонденции. Там появились такие перлы: «суровая гражданская казнь окончательно убьет женственную графиню», «человек высоких принципов Пуришкевич будет коротать свои дни в сырых казематах», «талантливые прямые и резкие публицисты вынуждены лизать пантофли большевиков, лишены самого высокого права гражданина высказывать свои мысли». Можете представить, какое мнение порождают у читателей эти опусы!

Наша миссия превращает нас, журналистов, в осведомителей и своеобразных вербовщиков, резидентов.

Мне понятно теперь, почему атташе по печати и член военной миссии мосье Пишон поощрял нас, когда мы завязывали связи с представителями русских политических партий и группировок. Им нужно было изучать настроения в этих партиях.

Теперь я понял, почему некоторые левые и правые эсеры и меньшевики дружат с сотрудниками нашего посольства. Недавно Пишон разоткровенничался. Он заявил, что стремится достичь изменения русских партий, группировок и помочь им сформировать правительство, которое дало бы французской армии русских солдат за деньги. «Не жаль ста рублей за каждую солдатскую голову», — цинично заявил Пишон. Англия, Франция и США стремятся опять втравить Россию в войну. В одной из газет я прочитал сообщение о том, какие суммы швыряют наши представители чехословацкому корпусу. Сыплются миллионы рублей. Садуль уверенно говорит, что они готовят оккупацию. Их только сдерживает позиция президента Соединенных Штатов Америки. Полковник Робинс старается убедить президента, что с Россией нужно торговать, а не воевать. Я иногда встречаюсь с Робинсом. Робинс в последнее время настроен пессимистически. «Меня не хотят слушать, считают большевиком. Скоро отзовут из России».

У меня было желание написать открытое письмо моему шефу, почему я порываю с газетой, но Садуль отсоветовал поступать таким образом. «Ты должен оставаться в России и помогать русскому народу». По его мнению, я должен быть свидетелем всего, что происходит, фиксировать двойную игру наших дипломатов и в своих письмах или записках разоблачать их. Садуль собирается все свои письма, корреспонденции, не напечатанные во Франции, издать отдельной книжкой с предисловием Ромэна Роллана.

Поэтому прошу Вас, мой учитель, хранить все мои письма. Я буду писать не так часто. После отъезда нашего посольства в Вологду мне трудно будет переписываться с Вами. Теперь письма будут идти обычной почтой, а не дипломатической. Если бы Вы указали мне адрес одного из Ваших учеников, находящихся в Финляндии, тогда я бы был уверен, что все мои послания дойдут к Вам. Утверждают, что Советское правительство переедет в Москву. Я твердо решил тоже переехать в Москву. Перед отъездом посольства в Вологду меня вызвали к консулу. Он поручил мне передать пакет некоему господину. Фамилии этого господина консул мне не назвал. «Господин Леонид, — сказал консул, — приедет к вам в гостиницу и скажет, что он пришел за посылкой от друзей». Я заявил консулу, что являюсь корреспондентом газеты, а не связным. Консул прямо сказал, что вопрос о продлении моей визы предрешен моим поведением — я «не патриот Франции». А на следующий день в отеле «Франс» мне заявили, что для консульства выделено только пять пайков и, конечно, корреспондентам в них отказано. Странно, что корреспонденты «Эко де Пари» и «Матэн» каким-то образом получают пайки.

Садуль любит повторять слова известного русского поэта Александра Блока: «Слушайте музыку революции». Мы с Садулем ходим «слушать музыку революции» на красноармейские митинги, в Народные дома, на заседания Петроградского Совета. Митинги длятся здесь по поскольку часов. На них сшибаются представители разных партий. О чем говорят на митингах, не пересказать. Я пересылаю вам вырезки из советских газет разных направлений. Симпатии в рабочих районах на стороне большевиков. Среди интеллигенции разброд — одни с эсерами, другие с меньшевиками, третьи осторожные — беспартийные. Многие интеллигенты прямо саботируют работу в советских учреждениях.

Дорого бы заплатили дипломаты стран Согласия и хозяева газетных трестов за то, чтобы проникнуть в маленький зал в одном из зданий Брест-Литовска, затерявшегося в Белоруссии городка, дотоле не известного никому, кроме жителей западных провинций России.

10 февраля около шести часов вечера начала заседать политическая комиссия мирной конференции стран Четверного союза и Советской России.

За столом заседания комиссии не сидели, а восседали представители Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Фактический глава делегации Четверного союза генерал Гофман сегодня явился в парадном мундире, в черной каске с золоченым шишаком. Казалось, что его желтые волосы отливают таким же золотом, каким покрыт шишак. Грозное, властное лицо пронизано надменностью. Каждый мускул лица играл.

Новые возможности открывал перед Германией договор, который предстояло подписать в ближайшие минуты. Генерал уже не думал о договоре, он считал его свершившимся фактом. Он видел себя на посту фельдмаршала, которому кайзер поручит стремительным ударом разгромить французские и английские армии. В том, что он их разгромит, Гофман не сомневался: мир с Советской Россией позволял снять с Восточного фронта десятки дивизий. Мир с Украиной, подписанный сутки назад, открыл Германии и Австро-Венгрии дороги к украинскому хлебу и углю.