Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— А теперь, Владимир Ильич, прошу в салон.

В салоне накрыли стол, подали чай, пришли товарищи из других вагонов. Началась непринужденная беседа. Своими шутками, заразительным смехом Ленин развеял минорное настроение попутчиков.

Комендант поезда после каждой станции докладывал, прерывая беседу, как охраняется поезд, как ведут себя пассажиры в других вагонах.

— Везде полный порядок.

— И в первом вагоне? — спросил Бонч-Бруевич, переглянувшись с Лениным. Первый вагон был отведен меньшевикам.

— Абсолютное спокойствие, — сообщил комендант.

— Ну уж не поверю, чтобы меньшевики вели себя спокойно, — сказал Ленин. — Вы хорошенько за ними присматривайте, товарищ комендант. Могут подраться.

— Подраться?! — не скрывая изумления, спросил комендант. — Но ведь они же социал-демократы?!

Ленин расхохотался беззаботно, будто услышал какую-то очень забавную историю.

— Да, да, устроят такую потасовку, что придется караульную роту вызывать для усмирения. Помните, как на совещании в Германии? — спросил Ленин, обращаясь к Бонч-Бруевичу. — Они стали кулаками аргументировать тезисы своей резолюции, да так, что Николаю Александровичу Семашко, председателю собрания, пришлось вызывать шуцманов, чтобы успокоить оппонентов…

Где-то за Любанью Ленин пожелал товарищам доброго прибытия в новую столицу и ушел отдыхать в свое купе.

Но, несмотря на усталость, в такую ночь, на таком пути Ленин не мог заснуть. Для него это был не просто переезд из одной столицы в другую. Началом этого рейса завершался слом государственного аппарата старой России, слом той машины, которую столетия создавали для угнетения, порабощения народов России.

Ленин долго стоял у окна вагона, всматриваясь в белесую ночь над болотными просторами Озерного края. Он мысленно проходил по городам и весям родной стороны от Балтики до Тихого океана. Перед его взором расстилалась бескрайняя ширь степей, шумели зеленые своды лесов. Он видел миллионы тружеников, которые станут созидателями новой могучей России. Он верил, что Россия, подобно сказочному богатырю, дремавшему столетия, поднимется, развернет свои могучие плечи — и свет ее озарит весь мир. Он видел силы и средства, которые сделают нищую и убогую страну могучей и богатой.

Четверть века борьбы за создание партии, которая стала вождем народа, убедили Ленина, что успехи приходят с организацией и дисциплиной. Организация, дисциплина были рычагами, которыми предстояло поднять страну к новой жизни.

Сейчас Ленин просматривал свой путь, чтобы вернее идти в будущее. Там, позади, на разных этапах отставали и оставались когда-то близкие ему люди. Они бессильны были выбраться из топи, их поражал страшный недуг — неверие в силы рабочего класса, они не чувствовали времени. Они искали ответов на все вопросы социальной борьбы в книжных наставлениях, они не дерзали переводить Маркса на язык российских фактов. Они раньше физической смерти умирали морально. Он видел Мартова, человека заблудившегося в лабиринтах начетничества и в джунглях догматизма, он видел Плеханова, в конце жизни вдруг поклонившегося тому, что яростно сжигал в юности. Он видел Богданова и многих других, потерявших ориентацию во времени, опаленных адовым огнем бытия царской России, ушедших на зыбкие тропки идеализма, богоискательства, пифагорейства.

Ленин прилег на диван. Ритмично покачивался вагон. Ленину хотелось сесть за стол и записать все продуманное, но усталость поборола его. Он заснул с мыслью, что нужно завтра написать статью о своих раздумьях, о тех задачах, которые встают перед Россией.

Утром, посвежевший после отдыха, Ленин начал писать статью. В ней лирика и философия, строгие расчеты и романтика взлета слились в монолит, в ней Ленин беседовал с людьми своей Родины, первыми в мире строителями социализма, он мужественно говорил им горькую правду о позорном Брестском договоре и в то же время вселял уверенность в победы, он давал оружие для побед. Это были организация и дисциплина. Он намечал проект собирания сил страны, раскрытия ее мощи. Он призывал верить, что Россия начинает бросок в будущее.

Ленин писал весь день, лишь изредка отрываясь, чтобы посмотреть на мартовский пейзаж.

Вечером, только сделав первые шаги по земле новой столицы, Ленин отправил в редакцию «Известий» статью «Главная задача наших дней», каждая строка которой была итогом пройденного пути и указывала новые пути — в будущее.

Зима упрямо не хотела уходить. В середине марта в Москве сахарно сверкали на солнце сугробы, не убиравшиеся дворниками в течение всей зимы. Город стыл. Стыл Кремль. На пустынном дворе его ушкуйничал ветер. Заиндевелые окна Кавалерского корпуса лишь кое-где озарялись огоньками. Здесь находился кабинет Ленина.

С утра в приемной было людно, секретари выписывали наряды и командировочные удостоверения отъезжающим в провинцию. В десятом часу утра появился Семен Иванович Аралов.

— Владимир Ильич ждет вас, — сказал ему Горбунов, — можно прямо проходить к нему.

Аралов выглянул в коридор, дал знать кому-то, что можно идти. Через приемную проследовали совершенно необычные посетители. Несмотря на то что были они в гражданских пальто, бекешах, шубах, сразу бросалось в глаза, по выправке, по осанистости, что это профессиональные военные.

— Где прикажете раздеваться? — спросил Горбунова один из вошедших.

— Не нужно раздеваться. Ленин тоже работает в пальто. Приказ не топить. Строгая экономия топлива.

— Но ведь для кабинета главы правительства найдется пять-шесть поленьев, чтобы протопить.

— А вы знаете, сколько глав правительств в Советской России? — Ленин стоял посреди комнаты в наброшенном на плечи пальто и зябко потирал руки. — Прошу рассаживаться. Сейчас во многих селах учредили совнаркомы. Да, да, не извольте улыбаться. Приезжают с Волги, из Сибири и представляются — председатель сельсовнаркома. Оказывается, там все наркоматы, как в Москве. Разве председатель сельского совнаркома не должен отапливать свой кабинет? — Ленин запахнул пальто, сел в кресло. — Семен Иванович Аралов, очевидно, уже сообщил вам, почему мы попросили вас прийти на это совещание. Советское правительство решило создать регулярную армию, при этом немалую. По нашей просьбе военные специалисты во главе с вашим коллегой Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем подсчитали, что для обороны страны необходимо иметь под ружьем полтора миллиона человек. Как создать такую армию? Как организовать ее? Тот, кто идет на ощупь по новой дороге, неизбежно будет спотыкаться. Будут ошибки. Но это не остановит нас. Армию мы обязаны создать в самые короткие сроки. Ваше мнение для нас очень ценно. Прошу поделиться своими соображениями.