Ян Винецкий - Человек идет в гору

Токарный станок «Доруб» (Добрывечер — Рубцов) был темой их дипломного проекта.

— Пусть не смущает вас, что вам удалось правильно разрешить далеко не все элементы конструкции, — сказал профессор. — Не забывайте, что станки обыкновенно создаются коллективами целых заводов и институтов. Важно, что вы стоите на верном пути и нашли оригинальную схему. Но вы в начале пути, друзья мои…

Рубцов и Добрывечер принимали слова профессора, как послащенную пилюлю. Честолюбие молодости было глубоко уязвлено неудачей. Они жаждали немедленных результатов, а тут только «начало пути». И если целых два года труда над конструированием станка не увенчались успехом, то это значит, что они бездарные оболтусы, взявшиеся не за свое дело.

Ваня так и говорил, горько усмехаясь:

— Оболтусы мы! Самые настоящие! Хлопцам по двадцать два рокив, а ума что у сороки.

— Что такое оболтус? Объясни, Иван, — смеялся Рубцов, который был в неуместно веселом настроении.

— Словами не объяснить. Подойди к зеркалу и подивись.

Как раз в эти дни Борис рассказал другу о своем решении: он женится на Ольге. Ваня знал ее. Она училась в финансо-экономическом институте. Круглое, розовое лицо, задорно вздернутый носик, небольшие ласковые глаза. Она иногда приходила к ним в общежитие. Иван, строго нахмурив брови, вспоминал вдруг о том, что ему надо идти за учебниками либо на заседание совета спортивного общества.

— Вовсе никуда вам, Ванечка, не нужно, — сказала однажды Оля, взяв его за руки и глядя снизу вверх искрящимися лукавством глазами, — вы просто меня боитесь. Ведь правда боитесь?

Он покраснел, смущенно пробормотал:

— Что вы… честное слово, не боюсь… то-есть… мне надо за сопроматом идти…

— Сопро-мат? Что это такое? — удивленно округлила глаза Ольга.

— Сопротивление материалов. Учебник, — вежливо пояснил Ваня, чувствуя себя пленником в руках маленькой девушки.

— Материал, неодушевленный предмет и сопротивляется… Интересно! Ну а вы, Ванечка, не сопротивляйтесь и посидите с нами! Кстати, вами интересуется одна чудесная девушка. Скажу вам по секрету…

Она потянула его за руку, встала на цыпочки, но тут, выручая друга, вмешался Борис. Он подошел к Ольге и мягко отстранил ее руки.

— Шептаться? Не позволю! У нас секретов нет.

— Хорошо! — решительно тряхнула она светлыми кудрями, не отставая от Вани. — Пойдемте сегодня в театр. На «Любовь Яровую». Я вас с ней познакомлю.

— С кем? С Любовью Яровой? — спросил Борис.

— Да нет же! С девушкой. Ну, пойдете?

— Не приду, — тихо ответил Иван.

— Почему?

— Это похоже на сватовство. Да и вы, Оля, не в том возрасте, чтобы быть свахой.

— Браво, Иван! — расхохотался Борис. — Блестяще отбил атаку!

Сколько не пыталась Ольга вызвать у него интерес к какой-нибудь из своих подруг, — ничего не получалось.

— Брось, Оленька, — увещевал ее Борис. — Любовь у Ивана переживает ледниковый период. Но когда она проснется — беда! Его чувства приобретут размеры… как их там… ихтиозавров!

— Хотела бы я видеть девушку, которая растопит эту ледяную глыбу.

— Увы! — нарочито громко вздыхал Борис. — Ни нам, ни нашим детям не придется быть свидетелями. На это потребуется целая историческая эпоха…

Теперь, на выпускном вечере, острые глазки Ольги приметили что-то неуловимо новое в поведении Вани. Он то бурно, раскатисто смеялся от самой незначительной шутки Ольги или Бориса, то внезапно умолкал, подавленный и странно задумчивый.

— Ледник, кажется, начинает растапливаться, — шепнула она Борису, — нам остается только установить источник тепловой энергии…

Лиза сидела впереди. Ее темные волосы широким густым потоком ниспадали на шею. Маленькая заколка из слоновой кости чайкой белела в их крутых волнах.

Лиза несколько раз оглянулась в его сторону.

«Неужели? — испуганно вопрошал себя Ваня. — Неужели она меня тоже… заметила… выделила среди других?»

Ольга часто взглядывала на него и хитренько улыбалась. Потом в зале погасили свет, но белая чайка дрожала в полутьме, красиво изогнув крылья, и полет ее был похож на впервые прозвучавшую песню…

Директор института открыл торжественную часть вечера кратким вступительным словом. Свет от ламп, отражаясь на его гладко выбритой, будто покрытой лаком, голове и в выпуклых стеклах очков дробился яркими, как вспышки магния, огоньками.

Он назвал пять фамилий лучших, окончивших институт с отличием, студентов. Среди них был и Добрывечер.

— Пускай отличники выйдут на сцену. Мы их побачимо! — крикнул с первого ряда усач, похожий на Тараса Бульбу.

Студенты узнали в нем председателя горисполкома Карпенко. Весь зал дружно захлопал в ладоши, приглашая отличников на сцену.

— Иди, Иван. Народ должен знать своих героев, — ласково подтолкнул друга Борис.

— И еще кто-то должен знать вас, Ванечка, — шепнула Ольга тоненько и смешливо.

Иван стоял у рампы рядом с четырьмя другими отличниками. Он был на голову выше своих товарищей, широкоплечий, чернобровый.

В седьмом ряду среди двух говорливых парней сидела Лиза.

Ваня глядел в мягкую полутьму зала, улыбался, но краем глаза пристально следил за Лизой, пытаясь угадать в выражении ее лица не только частицу общего восторга, а нечто большее.

Лиза не хлопала в ладоши. Бледная, с широко открытыми не то удивленными, не то что-то припоминающими глазами, она держала в руках большой белый пион.

Ваня глянул на цветок, потом, встретившись взглядом с Лизой, отважно улыбнулся.

В тот же миг Лиза поднялась и ловко бросила пион на сцену.

Ваня поймал цветок на лету и высоко поднял его над головой. Аплодисменты и приветственные выкрики закипели с новой силой. Отличники поклонились и оставили сцену.

— На улицу! — скомандовал себе Иван. Ему требовалось остыть, побыть одному, послушать бешеный перестук сердца, приникнуть пылающими губами к нежному, прохладному цветку, ее цветку!

«Эй, Иван, ты ж таки счастливый хлопец, если тебя полюбила такая добрая дивчина. Веселись, казаче! Не жалей ног для гопака!» — слышалось ему сквозь шум улицы. «Не кажи «гоп», пока не перескочишь», — тихо возражал Иван, но ему и впрямь неудержимо хотелось пуститься в пляс, «чтоб искры сыпались из-под пят».

Уже начались танцы, когда Ваня появился в зале с большим букетом цветов. «Подойти? — заколебался он, оробело поглядывая по сторонам. — Слишком пышно. Не засмеют ли?»

Он тут же взял себя в руки. «Трус! Девушка не побоялась бросить цветок первой».

Выждав, пока оркестр кончит играть вальс, Ваня быстро подошел к Лизе и протянул ей цветы.

— В благодарность за пион.

Лиза смутилась, но букет приняла.

— Спасибо.

— Это что — возврат, так сказать, с процентами? — криво усмехнувшись, громко спросил партнер Лизы.