Ян Винецкий - Человек идет в гору

Иван прямо посмотрел в его зеленоватые глаза и сдержанно сказал:

— Надо обладать своеобразным характером, чтобы в цветах видеть…

— Вы на что намекаете? — перебил лизин партнер.

— На проценты! — Лиза засмеялась, и в смехе Ивану послышалось одобрение.

Оркестр заиграл новый вальс. Лиза ожидающе посмотрела на Ивана.

— Простите… к сожалению… не танцую, — выдавил он, ненавидя в этот миг оркестр.

По лицу Лизы пробежала разочарованная гримаска. Она с досадою передернула плечами. Партнер подскочил к ней, повторяя вполголоса мотив вальса, и они плавно закружились, удаляясь от Вани. Ему виделись попеременно то грустное лицо Лизы, то ехидная ухмылка и зеленые, насмешливые огоньки глаз ее партнера.

Ох, как бранил себя Иван за то, что не научился танцевать, как терзался обидою, что вот этот зеленоглазый и гладко прилизанный парень оказался ловчее и удачливее его!

Перед Лизой ему во всем хотелось быть первым.

— Я завтра же научусь танцевать, — сказал он Лизе, когда оркестр, наконец, умолк, и она села на свое место, обмахиваясь шелковым платочком.

— Едва ли это вам удастся. Танцевать взрослому научиться так же трудно, как ребенку ходить.

— Ничего. Мы попробуем внести в это древнее занятие рационализацию.

— О! Решительно! — засмеялась Лиза. — А к чему такая поспешность?..

— Люблю скорость! Темп! Вот, например, футбол. Если игра идет вяло, начинаю злиться, кисну и обязательно прозеваю мяч, — Ваня вдруг спохватился. — Да мы же с вами не познакомились. Правда, как вас зовут — я уже знаю, — он протянул руку: — имя самое многочисленное — Иван. А фамилия редкая — Добрывечер.

— Добрый вечер? — вскинула брови Лиза. — Ах, да, ее сегодня называли. Странная и вместе с тем хорошая фамилия. А все-таки было бы лучше, например, добрый день или доброе утро.

Она звонко засмеялась, заблестев белыми зубами.

— Есть и такие. Но моя самая счастливая.

— Почему?

— Потому что встреча с вами как нельзя лучше оправдывает мою фамилию.

Партнер Лизы насмешливо фыркнул. Она негодующе глянула на него и резко протянула маленькую белую руку:

— До свидания, Виктор!

— Почему так скоро? Что случилось? Я провожу, — заторопился он.

— Нет, не надо.

— Нам с вами по пути, — смело сказал Ваня, беря ее под руку, и, уже выходя из зала, добавил: — где бы вы ни жили, хоть на Марсе, — все равно по пути.

Так началась любовь. Через месяц Иван предложил ей поехать с ним к месту его новой работы. Это произошло вечером, на крыльце, затененном старыми липами. Лишь по бокам мягко белели две узеньких свечечки пробившейся сквозь густую листву луны.

— Без тебя — знаю! — не будет у меня счастья.

— Теперь я убеждаюсь, ты действительно любишь скорость, — отвечала Лиза, загораживаясь шуткой.

— Без тебя сумрачно, Лиза. Ты будто солнце заслонила.

— Это болезнь, — смеялась она. — Вы забыли, товарищ инженер, что имеете дело со студенткой первого курса. Мне вас догонять — ой-ой-ой! Успеешь состариться!

— Там есть авиационный институт. Я буду тебе помогать.

— Нет, — сказала она строго. Ее руки ласково перебирали мягкие шелковистые кудри Ивана. — Поезжай один. Остынь, проверь свои чувства. Может быть, твоя любовь — только бешеный ливень, а потом снова засияет солнце.

Иван уехал. На заводе он был назначен заместителем начальника механического цеха. Но и новые люди, и интересная напряженная работа не смогли развеять сосавшей его тоски. «Пропал казак, — посмеивался над собой Иван, — была у тебя сабля да дивчина — осталась борода да овчина».

Целый год он писал ей длинные письма. Звал, звал… Лиза приехала в яркий, будто расшитый золотом июльский день. Она была в легком светлом платьице и в белой шляпе, из-под которой выбивались густые темные волосы.

Иван взял лизин чемодан и вдруг увидал в левой руке ее большой букет пионов, точно такой же, какой он подарил ей на выпускном вечере. Он зарылся лицом в цветы и минуту стоял молча, вдыхая аромат счастья.

Встречные мужчины с пристальным любопытством взглядывали на Лизу. Иван ревниво косился…

Свадьбу решили устроить «объединенную» — Ивана с Лизой и Бориса с Ольгой.

К ней готовились долго.

— К свадьбе с пустыми руками прийти нельзя, — сказал Иван, озабоченно поглядывая на друга.

— То-есть? — спросил Борис.

— А то есть, что нам надо на заводе заработать имя. Морально-производственный капитал.

— Брось выдумывать, Ванька! Какое имеет отношение завод к нашей женитьбе?

— Ах ты, единоличник чортов! — повысил голос Иван. — Ты понимаешь, что скажут на заводе? Не успели с института приехать — уже свадьба, шик-блеск, а на работе — серенькие воробьишки.

— Что же ты предлагаешь? — спросил Борис примирительно.

— У Ленина, помнишь, сказано: «Главное в стратегии — выбор направления главного удара!» Понимаешь? Выбор направления главного удара. А что сейчас для нашего цеха главное? Программа! Стало быть, надо все силы бросить на это направление.

— «Взял бы я бандуру — бандуристом стал», — насмешливо пропел Борис. — Бандурист ты, Ванька, а не инженер-технолог. Знаешь, что людей нехватает, а декламируешь: «Все силы бросить на главное направление». Горе-стратег! Я тоже Ленина читал. Как же ты нанесешь главный удар, если у тебя нет резервов?

— Есть резервы! Внутренние. Ты вот как раз и есть слепой бандурист, потому что не видишь наших резервов. Вот послушай. — Иван быстрым жестом забросил на затылок кепку.

— Технологические карты устарели? Устарели! Давай их пересмотрим и внесем в них поправки на «скорость», как говорят в авиации. Вот тебе р-раз! — воскликнул он, загнув большой палец.

— Дальше, — торопил Борис, тоже загибая большой палец.

— Половина рабочих цеха не выполняет норм. Факт? Факт! Давай присмотримся к каждому из них — в чем его беда, и поможем от нее избавиться. Вот тебе два!

— Дальше, — продолжал Борис, загибая второй палец.

— Дальше сам думай, вий ленивый!

Борис добродушно расхохотался.

— Правильная критика. Что же, резервы подходящие.

Технологические карты, действительно, открывали большие возможности роста производительности труда. Они были рассчитаны на первый год войны, когда некогда было, а часто и отсутствовала возможность широко внедрять механизацию, продумывать все элементы каждой операции.

Тогда иной раз производственные задачи решались простым удлинением рабочего дня. Люди по шестнадцать часов не выходили из цеха.

Борис и Иван выжимали из технологии «воду».

Так подошел день свадьбы.

Торжество было шумным: одних родичей понаехало двадцать человек, да заводских друзей набралось несколько десятков.

Вскоре после свадьбы Ивана назначили начальником второго механического цеха, а Бориса — начальником сборочного.